Несмотря на ранний час, работали почти все коммерческие палатки. У них уже крутились небритые личности, выпрашивая у проходящих мимо тысчонку на опохмел. Ряды старушек предлагали водку, пиво, вобл недомерок, колбасу. Тихон не обращал внимания на их призывные крики. Именно здесь, если верить осведомителю майора Загоруйко, видели Бешеного. Обычные алкаши не интересовали Коростылева. Ему нужны были настоящие бомжи. Люди, которые в силу обстоятельств опустились на самое дно жизни. Вскоре Шрам увидел одного из них. На путях стояла открытая железнодорожная платформа, битком набитая мусором. По ней ходил бородатый мужик в рванине. Обеими руками он разгребал мусорные завалы. Что-то он складывал в грязный целлофановый пакет, что-то отправлял прямо в рот. Пассажиры, торопясь кто не электричку, кто в город, невольно убыстряли шаг, стараясь не замечать бомжа. Тому же было на все наплевать, и он упоенно ворошил отбросы, не обращая внимания на окружающее. Подойдя ближе, Тихон несколько минут рассматривал бомжа, потом крикнул:
– Эй, земляк! Бомж не отреагировал. Тихон обернулся по сторонам, прикидывая, чем бы привлечь внимание. Но ничего подходящего поблизости не нашлось, и Коростылев, одним глотком допив остатки пива, кинул бутылку. Он метился не в самого бомжа, а перед ним, но бутылка скользнула в ладони и, пролетев несколько метров, ударила помоешника прямо между лопаток. Разогнувшись, тот повернулся и посмотрел на Тихона. У бомжа оказались голубые глаза. Они настолько контрастировали с его загорелой физиономией, что казались какими-то чужеродными островками чистоты среди смуглой от грязи кожи.
– Ты чего? – Обиженно спросил бомж.
– Иди сюда.
– Да иди ты!.. Тихон подошел ближе на несколько шагов:
– Дело есть. – Продолжил Коростылев, не реагируя на злобное бурчание.
– Знаю я твои дела… – Прохрипел бомж, возвращаясь к прерванному завтраку:
– Хватит. Ученый… Не понимая, чего же так боится этот человек, Тихон решил говорить напрямую:
– Да человека я одного ищу!..
– Ага! – Поднял голову бомж и уставился на Коростылева голубыми лужицами:
– Искал тоже тут один… А потом Соплю без печенок нашли… Теперь Шраму все стало ясно. По Москве несколько лет упорно ходили слухи, что какая-то мафия специально крадет молодых бомжей для использования их в качестве доноров различных органов. Потом, правда, поймали одного мужика, который признался в совершении множества убийств. Он считал, что занимается черной магией и хотел оживить Петра Первого. Для этого ему нужна была свежая кровь и внутренности людей, убитых разными способами. Преступник уже около года сидел в Сычевке, но слухи о трупах без внутренностей все еще будоражили воображение жителей столицы.
– Ты тут, гнида, не умничай! – Коростылев решил, что уговаривать бомжа бесполезно и начал входить в образ только что освободившегося из колонии:
– Я в лагерях таких как ты на елде пачками крутил! Понял?! Киляй сюда! На цырлах, блин! А то опять по сто второй пойду!.. На Тихона с удивлением обернулся какой-то мужик с чемоданами и резко убыстрил шаг, но, главное, бомж наконец прекратил ковыряться в мусоре и, прихватив ударившую его бутылку, стал выбираться с платформы. Вскоре он стоял перед Шрамом.
– Ну? – По всему было видно, что бомж не очень то боится угроз.
– Вот так бы сразу… – Миролюбиво улыбнулся Тихон, пытаясь не показать какое действие оказывает на него запах бомжа:
– Кента я ищу. Бешеным кличут. Не видал?
– По делу ищешь, или как?
– Какие у нас с ним дела – тебе лучше не знать… – И Шрам зло прищурился:
– Но базарят, что он тут с вашим братом какие-то макли крутит.
– Как его, говоришь, звать-то? – Нахмурился бомж.
– Бешеный.
– Не. Не слышал… – Бомж покачал головой.
– А может память тебе поправить? – Коростылев угрожающе сжал кулак и слегка отвел руку, словно бы для удара. Но бомж резво отступил на шаг и, хитренько улыбнувшись, внятно проговорил:
– От водочки не откажусь… Рассмеявшись в голос, Тихон чуть было не хлопнул обитателя подвалов по плечу:
– Ну, ты крученый!..
– Жизнь такая. – Посетовал бомж.
– Как звать-то тебя?
– Колей.
– Ладно, Коля, веди. Где тут водка дешевле. Пока Коростылев покупал спиртное и закуску, бомж стоял поодаль и наблюдал за действиями Тихона. Конечно, тут был риск, что Коля вдруг откажется от общения, и Шрам останется с бутылками и хлебом. Но лишними они не будут: уже имея такую приманку, будет легче установить контакты с другими бомжами. Коля с деланным равнодушием курил подобранный тут же чинарик, и уходить, вроде, не собирался. Увидев, что Шрам затарился, бомж подхватил пакет и бодро зашагал прочь, приглашая Коростылева следовать за собой. Пройдя под железнодорожным мостом, Коля углубился во дворы и, немного поплутав по ним, остановился у подъезда дома сталинской постройки. Подождав Тихона, он зашел в подъезд и начал спускаться в подвал. Шагая вниз по ступенькам, Шрам не мог понять, откуда же идет эта вонь: от его нового знакомого, или из подземелья. Решив, что это не так уж и важно, Коростылев продолжил спуск. Протиснувшись сквозь прутья решетки, преграждавшей вход в подвал, Тихон едва сдержал позыв к рвоте. Воздух здесь был настолько пропитан запахом испражнений, мочи, годами не мытых тел, что выдержать его можно было лишь в противогазе. Но противогаза у Коростылева не было, к тому же, Коля спокойно шел впереди, никак не реагируя на окружающие миазмы. Вскоре из-за поворота показалось пятно света. Коля остановился: