по лбу Коростылева, разрезав кожу до кости. Еще миллиметр и сталь разбила бы череп Тихона. Полилась кровь, затекая в глаза. Боли Неистребимый не чувствовал. Но он перестал видеть противника и, вполне возможно, что в этот момент он… Тихон перекатился, пытаясь стереть кровь о пол, чтобы хотя бы на миг определить расположение Рыцаря. Вблизи что– то с гулом грохнуло. Коростылев сообразил, что это меч соперника ударил в пол эстрады. Туда, где он сам был мгновение назад. Кровавая пелена в глазах на миг разошлась, и Неистребимый увидел странное зрелище. Закованный в кольчугу мужик пытается вытащить застрявший в досках пола меч. Этим нельзя было не воспользоваться. Почти наугад Тихон прыгнул и достал пяткой незащищенную переносицу Рыцаря. Тот выпустил меч и страшно закричал. Теперь бой стал на равных, если не учитывать того, что Тихон ничего не видел из-за крови, застилающей ему глаза, а противник больше походил на танк, чем на человека. Помня, что по кольчуге бить нельзя, Коростылев повел атаку на неприкрытые ею участки тела Рыцаря Отрубленной Руки. Зрители что-то скандировали, стоял жуткий ор, но это не волновало Коростылева. Перед ним был человек, который осмелился нарушить правила, не затупив свое оружие. И за это он должен понести наказание. Регулярно протирая глаза, из-за чего тыльные стороны рук Тихона стали липкими от собственной крови, он следил за действиями врага, не давая тому вновь завладеть мечом. Рыцарь кинулся на Коростылева, но в рукопашной тот был сильнее. Без особых хлопот поднырнув под бронированные кулаки, Неистребимый оказался за спиной противника и, не обращая внимания на впившиеся в ладони шипы, сдавил тому горло. Рыцарь захрипел, пытаясь достать Коростылева, замахал руками. Несколько ударов попали Тихону по голове, по телу, но он не ослаблял хватки, и вскоре Рыцарь Отрубленной Руки с грохотом ударился оземь. Рефери объявил победу Неистребимого. Тихона оторвали от неподвижного тела, повели куда-то.
– Зашейте же рану! – Кричал кто-то рядом с Коростылевым, но все это были пустяки по сравнению с тем, что он победил такого мощного соперника. Вскоре появился врач. Он тут же сделал Тихону какие-то уколы. Зашил след от меча, перебинтовал руки. Когда Коростылева умыли, и он обрел способность нормально видеть, он увидел перед собой Тория Ильдасовича. Тот был хмур и бледен сильнее обычного.
– Ты его убил. – Безо всякого выражения проговорил Севастопольский.
– Его меч был боевым. – Сообщил Тихон.
– Да?! – Нагнулся к Неистребимому хозяин ресторана.
– Посмотрите. – Равнодушно проговорил Коростылев. Лекарства начали действовать, и его покачивало как на волнах. Все казалось радужным и прекрасным.
– Я с этим разберусь! – Грозно вымолвил Севастопольский. – А ты молодец! Побил его таки.
– Побил или убил? – Сквозь дурман Тихон плохо расслышал слова хозяина.
– Убил, убил! Но не беспокойся. Я это замну. Главное – твоя победа. «Убил?» – Пронеслось в голове Коростылева, – «Но Лу Фу говорил, что убивать нельзя… Как же так?..» И Тихон провалился в беспамятство.
LXIII. ПРОДОЛЖЕНИЕ НЕПРИЯТНОСТЕЙ.
Рану Тихону зашили. Эта операция прошла удачно, если не считать того, что когда через десять дней швы сняли, на лбу остался красно-розовый рубец, начинавшийся от волос и кончавшийся на брови, пересекающий наискосок весь лоб Коростылева. Объяснения Тория Ильдасовича, что по нелепой случайности никто не проследил за состоянием оружия и кольчуги Рыцаря Отрубленной Руки, Тихон принял, но не поверил ни единому слову. Очень уж Севастопольский нервничал, выдавая эту версию событий. Гибель Рыцаря действительно замяли. Коростылева никто не побеспокоил по этому поводу, словно и не было той злосчастной схватки. Тихон понемногу продолжал тренировки, и вскоре его навестил сам Севастопольский. Владелец ринга некоторое время стоял в дверях зала, наблюдая за выполнением очередного ката и, увидев, что Коростылев его закончил, направился прямо к нему.
– Как настроение? – Доброжелательно полюбопытствовал Торий Ильдасович, на голову возвышаясь над Тихоном. Тот, разглядывая пуговицу на пиджаке Севастопольского, негромко задал встречный вопрос:
– Когда и с кем?
– Это настоящий ниндзя. – Сообщил бизнесмен.
– Ниндзя… – Механически поправил Коростылев.
– Ну да. Страшный человек. Приехал откуда-то из Бурятии и совершает рейд по всем столичным рингам. Убил уже четверых… Тихон хмыкнул.
– Ты, конечно, можешь отказаться… Но я должен поставить кого-нибудь. А он расправится с любым… Так что решай. У тебя, по-моему, есть шанс. А всех остальных он просто покрошит как капусту… Ты – лучший…
– Ага. – Покачал головой Тихон. – Или сражайся, или посылай кого-то на смерть. Некрасиво действуешь…
– Умоляю, останови его! – Воскликнул Торий Ильдасович, и Коростылев обратил наконец внимание на то, что его работодатель действительно смертельно напуган.
– Это зверь. – Продолжал Севастопольский. – У него нет никаких правил, принципов. Он играет с противниками, как лев с кроликом. А потом заглатывает целиком! Короче, у меня есть кассета с его боями. Посмотри. И как решишь – позвони. Он всех нас разорит!.. Черт подери! – Последние фразы вырвались у Тория Ильдасовича спонтанно, и он слегка покраснел, то ли от того, что никогда не позволял себе ругаться, то ли от того, что так явно проговорился. Пообещав сообщить о своем решении, Тихон проводил Севастопольского до его машины и направился в холл, знакомиться с техникой ниндзя. Включив видак, Коростылев не отрываясь просмотрел все четыре часа записи. Три четверти из них были явной демонстрационной лентой. Там огромный шкафоподобный мужик, до глаз одетый в черное, крушил бетонные блоки, гнул металлические прутья толщиной с палец, голой ладонью рубил деревья. Показательные бои были так же эффектны. Ниндзя расправлялся с толпой в два десятка человек, расшвыривая их по кустам, дело происходило в каком-то лесу. Одиночные встречи заканчивались на третьей-пятой секунде. Последний час занимали документальные съемки боев в Москве. Каждая из встреч шла ровно пятнадцать минут, большую часть которых ниндзя лениво отмахивался от наседающего на него противника. Последние секунды каждого боя заканчивались одинаково: черный мужик ломал позвоночник противника о дубиноподобное бедро. Тихона поразила та жестокость, с которой ниндзя расправлялся с противниками. Недоумевая, почему тот их убивает, Неистребимый прошелся по холлу, заглянул в тренировочный зал. Все было спокойно и безлюдно. Выходя, Коростылев вдруг увидел, что одна из дверей, соседняя со входом в зал, та, что постоянно была заперта, теперь стоит нараспашку. Заглянув туда, Тихон обомлел. Помещение с тренажерами, казалось, стало гораздо больше. В следующее мгновение, Коростылев понял, что зеркало, занимающее всю стену зала, оказывается полупрозрачное. В этой комнате на треногах стояли видеокамеры, нацеленные на зал. Они не работали, но в миг Коростылеву все стало ясно. Севастопольский заснял на
