вдоль груди девушки.
На коже остался тонкий кровавый след. От нестерпимой боли, Марина громко застонала.
На этот звук прибежал антиквар.
– Что творите-то?! – Возмутился он, увидев следы истязаний.
– Не лезь, старик!
– Изверги! Зачем издеваться-то?! Мочканули бы, и все!
После этих слов, девушка обезумела. Она исступленно замотала головой, забилась всем телом, в бесполезных попытках вырваться.
– Сгинь, старый! Видишь, что натворил!
И бандит приставил лезвие к горлу Марины:
– Тихо!.. – Зловеще шепнул он. – Дольше рыпаешься, дольше страдаешь. А будешь лапочкой, глядишь, мы тебя пожалеем…
Но девушка, не помня себя от ужаса смерти, рванулась. Кинжал скользнул по скуле, оставив глубокий разрез. Марина взвыла.
– Черт! Она так весь дом перебудит…
– Давай ее марфушей.
– Жалко на такую тратить…
– Я когда нас повяжут – жалко не будет?
Они достали ампулы, шприцы. Налетчик наполнил шприц наркотиком и ввел иглу прямо в разрезанную скулу. Боль заставила Марину дернуться, но раствор подействовал быстро. Она теперь ощущала только легкое жжение в ране. Наркотик притупил не только физические ощущения. Девушка вдруг почувствовала неестественную апатию. Ей стало все равно, что с ней делают.
– Глянь-ка, затащилась…
– Ладно, кончай ее.
– Нет, погоди!..
Возбужденный видом и запахом крови, второй налетчик не хотел так просто лишиться зверской забавы. Сев верхом на девушку, он медленно начал вырезать на ее животе контур шипастой рыбки. Такой же, что красовалась у него на запястье.
– Ну, ты, козел… – Угрюмо покачал головой второй насильник.
– За гнилой базар отвечаешь?
– Кто ж такую визитку ментам оставляет?!
– С собой ее взять?
– Сожжем. Эй, старый. Позвал бандит.
Пришел антиквар:
– Закончили?
Он присмотрелся к закрывшей глаза Марине:
– Она же дышит! Почему?
– Мы решили ее поджарить…
Не отвечая, мужичок прошел к трюмо, на котором лежал пистолет, взял его, и, почти не целясь выстрелил девушке в голову. Марина вздрогнула и утихла.
– А теперь – за работу.
– Вмазаться-то можно, начальник?
Мужик, покрутил пистолет на пальце и направил его на сказавшего:
– Я тебе не начальник, а старший товарищ. Но вмазаться разрешаю.
Положив оружие, он вышел.
Налетчики, не мешкая, разделили оставшийся морфий.
Они, пройдя по подъезду, залепили пластилином все глазки и замочные скважины, а затем, стараясь не шуметь, начали выносить отмеченные вещи. Когда погрузка закончилась, они облили маринин труп бензином и подожгли. Вскоре пламя бушевало по всей квартире, уничтожая оставшиеся вещи. Зеркало в прихожей, пока до него не добрался огонь, отражало неистовство стихии. Но, охваченное пламенем, оно вскоре лопнуло, усеяв почерневший пол сверкающими осколками.
Пожарные прибыли с небольшим запозданием. Но этого времени огню хватило, чтобы полностью уничтожить маринину квартиру и, пробравшись по деревянным переборкам, проникнуть на следующий этаж.
После обнаружения обугленного трупа была вызвана милиция. Оперативники обнаружили на теле огнестрельное ранение, и было заведено очередное дело об умышленном убийстве и поджоге.
Несмотря на проделанную напряженную работу, Дарофеев продолжал чувствовать возбуждение. Усталости не было. Ложиться спать было пока рано.
