на меня, наверное, гневно и яростно, но его изуродованное лицо было страшно и искажено само по себе, поэтому эмоции уже не получали на нем должного отражения. Я хорошо помнила этого парня таким, каким он был до злополучной аварии. Это был красивый мужчина. И не только красивый, он был выразителен как во внешности, так и в действии и словах. Такого можно было полюбить искренне и безоглядно. И Мариэла любила его. Всю свою жизнь, всю свою смерть и все свое, пусть еще недолгое, воскрешение.
— Одер, послушай меня, — я окликнула его, не надеясь, что он отзовется. Он оглянулся на меня, и снова занялся женой. Мариэла отвела от себя его руки и кивнула на меня:
— Одер, ты слышишь, тебя зовут.
— Наплевать, — процедил Одер.
— Ребята, — я смотрела на них, и сочувствие постепенно вытеснялось тупым и тяжелым раздражением, — Если вам не совсем безразлично, что с нами будет, вам придется выслушать меня!
Они уставились на меня.
— Вы оба знаете, чего хочет от нас Примар. Учтите, что этот его план может оказаться всего лишь ложной затравкой. Но нам придется забыть и о Примаре, и о его планах. Нам нужно будет думать и помнить только о себе. Согласны?
Они молчали. Одер ласково разбирал рукой кудрявые светлые пряди Мариэлы и, казалось, не очень- то придавал значение нашему разговору.
— Чтобы избежать того исхода, который нам навязывает Примар, есть два пути. Первый — это прямо сейчас разойтись в разные стороны и постараться больше никогда не встречаться ни в этом мире, ни в каком другом, ни в этой жизни, ни в последующих, ни на этом свете, ни на том…
— Задумано неплохо, — процедил Одер сквозь зубы. — Но это был бы слишком простой способ для тебя избавиться от нас. Мари почти беспомощна, я выгляжу слишком… слишком заметным, чтобы мы могли замешаться среди людей. Я плохо знаю язык и совсем не знаю местных законов… Нам придет конец почти сразу же после нашего расставания.
— А я и не сказала, что первый способ — лучший. Хотя, в сущности, так оно и есть. Потому что второй способ для вас покажется вовсе диким.
— А именно? — уточнил Одер. Он встал, напоследок погладил Мариэлу по голове и подошел ко мне. Я вынуждена была встать ему навстречу. Глядя на него снизу вверх, я пояснила то, что имела в виду:
— Второй способ — стать союзниками в борьбе с обстоятельствами.
Одер фыркнул и отвернулся. Его вид говорил о том, что моя вторая идея нравится ему еще меньше первой.
— Одер, а ведь она права, — раздался сзади голос Мариэлы. Она встала и тоже подошла к нам.
— Я не говорю, что она не права. Но я не представляю, как это у нас получится, — проворчал Одер.
— Если мы хотим выжить все, придется не только представить, но и попытаться действовать, — сказала Мариэла. Я взглянула на нее. Она внимательно смотрела мне в глаза. И эти серые глаза с искорками говорили еще яснее, чем любой телепатический разговор: «Я на твоей стороне, Катя!» Да, это была вторая я. Она должна была, несомненно, придти к такому же выводу, как и я. Все же пять лет мы с ней были неразделимы.
— Как хотите, девочки, у меня нет выбора. Что бы между вами ни произошло, я все равно буду с Мари, — произнес Одер и протянул мне руку, Ради Мариэлы я согласен стать твоим союзником. В конце концов, я уже давно смирился с твоим существованием и с тем, что только твой опыт может нам всем помочь.
Я пожала его руку и осмотрела Мари с головы до ног.
— Если ты отдохнула, то стоит подумать о том, как действовать дальше.
— Ты уже все решила сама, — отозвалась Мариэла. — Просто расскажи все нам, и Одер будет делать все, что ты скажешь.
— Ну, прежде всего, нам нужно заиметь то, чего нам недостает. А именно, нам нужна более привычная для здешних мест одежда и оружие. Для того, чтобы ее добыть, нам нужно вернуться обратно, к зданию Совета Иерархии… И мы сделаем так: я пойду немного вперед и проверю дорогу. А вы не выходите на тропу, двигайтесь как можно незаметнее…
Я оставила его стоять и побежала вперед.
Уже занимался рассвет. В лесу было еще достаточно темно, но вот на холмистом пространстве, разделяющим лес и ступенчатое здание Совета уже заметно посветлело, и солнечные блики заиграли в окнах верхних этажей белой громадины.
Человека я заметила сразу же, как только он вышел из-за гребня ближайшего к лесу холма. Это был низкорослый щуплый мужчина в форме. Он шел быстро, не оглядываясь по сторонам. На его поясе висела совсем небольшая кобура, которая не могла вмещать в себя что-то серьезное. Но пока эта кобура была на нем, а не на мне, я обязана была воспринимать ее достаточно серьезно.
Издалека мне трудно было судить о его возрасте, внешности, звании, и уж конечно, я совершенно ничего не могла сказать о его маршруте и намерениях. То, что он был совершенно один, и пока он спускался с холма к лесу, за его спиной не показался больше ни один человек, внушило мне уверенность, что на нем стоит испробовать боеспособность нашей группы.
Я быстренько вернулась назад. За время моего отсутствия Одер и Мариэла подошли немного поближе, но, честно говоря, я рассчитывала на большее. Я подбежала к ним и, приказав Мариэле сидеть тихонько, вытащила Одера на тропу.
— Сейчас здесь пройдет человек. Пока я буду его отвлекать, твоя задача подобраться сзади и выключить его хотя бы на несколько секунд. Идет?
Одер пожал плечами:
— Идти-то идет. Незнакомая работенка…
— Одер, душеспасительные беседы придется отложить. Если не знаешь, как это делается голыми руками, подбери себе камень или дубину… В конце концов, кто из нас мужчина? Да хоть зубами его загрызи!.. Он идет, быстро прячься.
Одер исчез в кустах. В какое-то мгновение я ощутила, что ни на секунду не могу положиться на этого сломавшегося человека. Хорошо, если он меня не подведет. И хорошо, если сработает мой план слегка шокировать беднягу на лесной тропе…
Фигура идущего человека уже замаячила за деревьями, и я неторопливо пошла вперед, загребая босыми грязными и сбитыми ногами опавшую хвою.
Мужчина вышел мне навстречу, прошел несколько шагов и остановился, как вкопанный. Его руки бессильно упали, он даже не сделал попытки взяться за оружие. Еще бы, его можно было понять. Человек вышел из здания Совета, несомненно, с какими-то определенными серьезным задачами, идет себе, идет… Входит в лес, где отродясь не случалось ничего необычного, в такой-то близости от города… И вдруг на сумеречной тропе видит голубое чудо: босую девушку с полурасплетенной длинной косой и в ярком голубом балахоне…
Мужчина стоял и молча смотрел на меня. Я же продолжала двигаться к нему навстречу до тех пор, пока он не дернул рукой и не потянулся к кобуре. За то время, пока он был в оцепенении, а это длилось не меньше десяти секунд, любой, кто находился на месте Одера, давно бы уже вырубил противника. Но Одер, не знаю уже, как он собирался помогать мне, где-то безнадежно застрял…
— А ну, стоять! — неуверенно произнес мужчина, и я услышала совсем молодой голос.
— Простите… — мне ничего не оставалось, кроме как начать валять дурочку. Я поспешно сделала еще несколько шагов, пока он не принялся доставать оружие, и, пролепетав:
— Помогите мне, пожалуйста, — упала на влажную хвою вниз лицом.
Почти сразу же чьи-то руки опустились мне на плечи. Теперь, прежде, чем поднимать меня, он сначала должен, как минимум, перевернуть меня на спину… Эх, Одер, Одер, где же ты копаешься, я не смогу больше тянуть для тебя время…
Не дождавшись от Одера никаких явных действий, я поняла, что промедление может дорого стоить… Мой противник уже перевернул меня на спину и я почувствовала, как его волосы защекотали мне подбородок, а на грудь опустилась тяжесть. Я открыла глаза. Мужчина прикладывал ухо к моей груди. Ну, где ты, удача? С тобой мне должно повезти больше, чем с Одером…
