непросохшей до конца одежде и, взглянув на меня, сказал:
— Думаю, он прав. Уходите вперед. Я постараюсь не свалиться по дороге, если этот парень мне поможет.
Я знала, о чем он думал сейчас. О том, что это может быть чрезвычайно хитрой ловушкой. Возможно, у врагов был расчет на то, что люди, продемонстрировавшие невиданное в этих местах человеколюбие, поверят в доброжелательностьдругих… Но Олег внимательно взглянул мне в глаза и снова кивнул.
Я взяла обе наши сумки, которые у нас всегда собраны, закинула их на плечо.
Гудри, дрожащий и перепуганный, молча побежал вперед, и мне ничего не оставалось, кроме как идти следом. Я бежала за мальчиком по безлюдной улице, прислушиваясь, но звуков погони не было. Не слышались и шаги Олега и Дана. Это настораживало, однако я гнала прочь подозрения.
Попав под прикрытие леса, Гудри помчался еще быстрее. Мы перебирались через овраги и канавы с застоявшейся водой, лезли через завалы наломанного бурями хвороста, пока, наконец, не оказались в самой чаще.
Здесь, у корней двух вывороченных сосен, Гудри остановился. Точнее, он упал на землю, совершенно обессиленный и не двигался, только беспорядочно, шумно дышал и, кажется, плакал.
Я села под навес, образованный сплетенными корнями, и прикрыла глаза. Я тоже была в изнеможении, а кроме того, мысли о Олеге доводили меня до бешенства. Я снова разозлилась на то, что из-за него не только мы попали в такую переделку, но и целая семья была уничтожена.
— Послушай, Гудри, — я окликнула мальчика, но он не отозвался. — Твой брат сможет отбиться один?
— Сможет, — мальчик шмыгнул носом и сел на земле. — Дан один из лучших воинов. Отец сам учил его…
Густой белый холод окутал меня. Юрка. Ни у кого нет больше такого холодного позывного. Я решительно воспротивилась, и промерзнув минут пять, почувствовала, что Юра, наконец, сдался и отступил.
Когда вдалеке затрещали сучья, я вскочила на ноги. Но Гудри не шевельнулся.
— Это Дан и чужак. Только Дан знает это место, — уверенно сказал мальчик. Действительно, к соснам первым выбрался Дан, и следом за ним Олег. На первый взгляд, Олег выглядел, как обычно. Только добравшись до корней и опустившись под их прикрытие, он тут же отключился, даже не сказав мне ни слова.
Зато Дан подсел ко мне. Он не выглядел даже слегка усталым. Видно, что этот совсем молодой еще парень, действительно, был одним из лучших в рядах воинов шамана.
— Кажется, их удастся обмануть на некоторое время, — сказал он мне. Но через час-другой шаман найдет нас и здесь.
— Интересно, как?
— Боги ему укажут, — бесстрастно заметил он.
— Боги? — я вложила в свою реплику максимум сомнения, и Дан уклончиво пожал плечами:
— Другого названия этому я не знаю.
— А кто знает?
— Шаманы. Они говорят с ними постоянно, а нам сообщают, что говорят с богами.
Откуда он только такой — подозрительно умный?
— Почему же ты сомневаешься в словах своих хозяев?
Дан гневно посмотрел на меня:
— Во-первых, у меня нет хозяев! Если я и служил шаману, это еще не значит, что я ему принадлежу! Тем более сейчас, когда он убил мою семью…
Как только разговор добрался до этого, Гудри снова зашмыгал носом.
— Я приказал тебе не издавать ни звука! — разозлился Дан.
— Он же ребенок, — вступилась я за мальчишку.
— Он мужчина, и не смеет распускаться! — сказал Дан и снова приказал братишке: — Иди сюда, сядь рядом и молчи!
Гудри беспрекословно подчинился, сел рядом с Даном, склонив голову.
— Ты говорил, что во-первых у тебя нет хозяев, а что во-вторых? — напомнила я ему.
— А во-вторых, меня очень трудно обмануть, потому что я знаю, о чем говорят шаманы, — пояснил Дан.
— Откуда ты знаешь?
— Слышал, — усмехнулся он.
— Но… — я хотела сказать, что он не мог слышать телепатический контакт, но Дан меня опередил.
— Да, они говорят молча, но я тоже так могу, — пояснил он. — Я тоже мог бы стать шаманом, если бы захотел.
— Но ты не хочешь?
— Стать шаманом? — Дан презрительно скривился. — Я ненавижу тех, кто нагло лжет людям и издевается над ними. Что бы ни говорил мне отец, как бы он ни убеждал меня в том, что шаманы — единственные, кто может смягчить гнев богов, я не верю им и ненавижу их. Я буду сражаться с шаманами. А может быть, даже и с богами.
Гудри, молча слушающий наш разговор, испуганно охнул. И получил от брата подзатыльник.
Только тут я заметила, что Олег внимательно изучает нас. Поймав мой взгляд, он жестом позвал меня. Я поднялась со своего места и, перейдя полянку, присела рядом с Олегом. Он был бледен, но его рука, которую я взяла в свою, уже не была такой раскаленной.
— Как ты?
— То гадкое зелье, действительно, придает силы. Только надолго ли? отозвался Олег. — Все равно чувствую себя разбитым… Слушай, Рэста, ты хорошо разглядела этого вороненка?
— Ты о Гудри?
— Да нет, о старшем. Ты его разглядела?
— Ну? — я решительно не понимала, к чему он клонит. Да, конечно, я не могла не рассмотреть Дана, уж коль скоро мне довелось с ним говорить. Высокий юноша, вряд ли старше двадцати. Кожа смуглая, но скорее всего это солнце и приморский ветер сделали ее такой. Черные волосы, красиво очерченное лицо, четкие некрупные черты, прямой узкий нос, независимый и упрямый рот. И темно-серые глаза, в которых сейчас читались возмущение и горе. — О чем ты, Олег?
— Ты пощупай-ка его, ну, по-вашему, — Олег задумчиво покрутил пальцами.
— Да, он сканер, он сам это сказал.
— Тьфу, — Олег в сердцах сплюнул и укоризненно посмотрел на меня. Рэста, отвлекись от меня, подумай о деле. А дело, похоже, не в том, что он сканер. Ты давно видела себя в зеркале?
— В настоящем — давненько… Хватит меня дурить, Олег!
— Мальчишка похож на тебя, как отражение в зеркале. Только более молодое и без шрамов, — вздохнув, пояснил Олег.
— Боюсь, что это тебе всего лишь кажется, — отозвалась я, изо всех сил стараясь не рассмеяться ему в лицо. Подумать об этом всерьез я даже не решалась. Откуда взяться Тарону на Диком побережье Континента? Мы давно поняли, что часть Юркиного плана, касающаяся Тарона, может быть выполнена только благодаря чистой случайности. А надеяться сегодня на счастливую случайность сегодня было бы слишком нахально.
— Мне-то, может быть, и кажется. Но я не могу это проверить. Поэтому я предоставляю это тебе, — Олег устало закрыл глаза.
Я вернулась к Дану. Он сидел, задумавшись о чем-то своем, Гудри уже спал, навалившись на плечо Дана. Бедняга так и не смог ни выплакаться, ни пожаловаться на свою страшную беду. Ну и дисциплинка у этого вороненка!
Сев на свое прежнее место, я сразу почувствовала ноющую боль, что резкими хлопками начинала бить меня по вискам. Немного поколебавшись, я открылась контакту.
«Что стряслось, Катюша?» — Валерка был взволнован.
