этого я все это устроила. Тебе, Бертан, просто повезло, что тебе приспичило выйти на пять минут. Если бы ты остался, ты разделил бы их участь, — я говорила и видела, как глаза его округлялись. Чуть-чуть скользнув поглубже к нему в эмоциональный слой, я обнаружила резкую неприязнь к себе, — И нечего меня осуждать за те дела, в которых ты не смыслишь…
— Почему так холодно? — он невольно поежился и потер плечи руками. И тут он вовсе вытаращил глаза. — Это… Это ты… Ведь это ты?!! Но как и почему?!!
— Элементарно. Мой аналог мертв, а я совершенна и сильна.
Он размахнулся, но я ухватила его за запястье, и ему не удалось влепить мне пощечину.
— Не переживай, Бертан. Марсену сегодня вечером не удасться осуществить свой план, но ты не будешь причастен к его смерти. А если Бэст когда-нибудь предъявит тебе счет, я оплачу его, если буду достаточно кредитоспособна… — я отбросила его подальше от себя.
Он потер запястье и пошел к двери.
— Ты сдашь меня Даррине? — поинтересовалась я.
Он гневно посмотрел на меня и вышел, ничего не сказав. Я подскочила к двери и пнула ее ногой. Сопляк! Нюня!! Сколько еще надо будет бить тебя, мальчик, пока ты не поймешь, из каких поступков на самом деле состоит жизнь.
Не сказать, чтобы я восхищалась собой, но похвалить себя за удачно завершенные одним ударом два дела вполне стоило.
Сжав кулаки и потряся ими в воздухе я издала победный клич:
— Да здравствует Катька! Гадина, подлая тварь, сволочь! Живи вечно, Катерина Орешина!
Я повалилась на узкую казарменную подвесную койку.
Думай, Катюша, думай… Радость — радостью, но дело, дело прежде всего. Вспомни, чему тебя учил брат: умей разделить свои мозги на несколько дел одновременно, если нет никакой возможности выстроить дела в очередь.
Осторожно, выставив максимальную защиту, я окунулась в океан переговоров. Но, к моему удивлению, я не смогла даже за несколько минут найти не одного хоть сколько нибудь серьезно засекреченного разговора. Вторая-третья степень защиты — это было пределом. С такой же интенсивностью шли и позывные. Да, в два-три раза я обрезала Даррине хвост! Пусть теперь попробует сделать хоть что-нибудь с Валерием или с его учениками!
Я позвала своего друга, призывая откликнуться на контакт, но ответа не было. Я усилила зов, раскинула его широким веером в наиболее вероятном направлении пребывания Валерия. Но он снова промолчал. Несколько долгих минут я напряженно звала его, применяя почти всю силу, на которую была способна. Но тщетно. И вот тогда я забеспокоилась. Неужели барьеры, которыми Валерка отделил свой мозг от любого проникновения, были столь прочны? Но, в моем понимании, это было почти невозможно. Тогда… Господи, да жив ли он?!! О такой страшной возможности я даже не задумывалась, хотя Валера был не менее смертен, чем любой человек. Мне просто казалось, что смерть, раз и навсегда должна была обидеться на него. Он, как и я, не слишком-то уважительно к ней относился. Он вызывал ее приход тогда, когда хотел этого, и отменял смерть тогда, когда ему это было нужно. И уж коль скоро это сходило ему с рук, можно было предположить, что смерть, мстя за неуважение людей к себе, переключилась на меня, столько раз неудачно приглашая меня в гости, и оставила в покое самого Валерку.
Валера не мог, не должен был умереть. Я надеялась, что Юрка был по-прежнему тверд в своем решении не преследовать Валерия, значит, вряд ли кто-нибудь мог нарочно подставить его. Но, как бы я ни уговаривала себя успокоиться, а Валера, тем не менее, не отвечал…
Я тихонько, на самых незаметных витках подобралась к месту, где находился штаб Юрки и попыталась рассмотреть, что там у них происходит.
В одном из пластиковых ангаров, возведенных на территории главного лагеря, собрались все те, кто меня интересовал. Юра, несмотря на сумбур, устроенный Вилленом, все-таки не изменял главному своему принципу — не приближать к себе никого, кроме старых испытанных друзей. Поэтому вокруг него были только те, кого я и привыкла видеть рядом с братом — Гайл, Тарон и Олег. Сначала меня удивила и обеспокоила та суматоха, в разгар которой я попала. Но потом до меня дошло, что не одна я в этот час прошла свое, пусть уже второе, преображение. Друзья толпились вокруг бледного, растрепанного и потрясенного Олега, который, видимо лишь недавно пришел в себя.
Их возбуждение было мне сейчас на руку, в таком состоянии они не обратят внимание на мое вторжение, тем не менее, я окружила себя максимальной защитной шелухой.
— … Нет, старик, это не бред, и, я думаю, не сон, скорее всего, это последние минуты жизни твоего аналога, — говорил Юра Олегу, когда я решилась на подключение к полному прослушиванию. — Тебе придется смириться с этим…
— Но… Что же это такое было? — Олег обводил друзей глазами, искал ответа, но находил только сочувственные ободряющие улыбки. Никто не мог помочь ему разобраться в том, чего кроме него никто не видел. — Понимаете, ребята… Квадратики такие, маленькие совсем… Ниточки отрываются, и эти квадратики разрывают все вокруг себя на клочки… Там была какая-то женщина… Я не помню ее лица… Я совсем ее не помню…
Олег нагнулся над столом, опершись на локоть и замотал головой.
— Возьми себя в руки, старик, — твердо сказал Юра. — Пойми, это все было не с тобой, а с твоим аналогом. У него была своя жизнь, свои враги и друзья. И ты не можешь ничего изменить…
— А кто сказал, что я собираюсь что-нибудь изменять?! Я, наоборот, благодарю судьбу, что это все закончилось… Я понимаю, что это был не я. Тот парень был уродом, калекой, настоящим страшилищем, а его жена… — Олег замолчал, нервно сглотнул слюну и снова ударил кулаком по столу. — Она была красавица без рук и без ног… Тот парень ее боготворил. Они погибли вместе… Эти проклятые взрыв- пластины… — Олег осекся и замер с полуоткрытым ртом.
— Эй, с тобой все в порядке? — обеспокоенно спросил Юра.
— Господи… Не может этого быть… Та искалеченная девушка… Я ее вспомнил, я уже видел ее. Юра, помнишь Сылве, я там рассказывал тебе свой сон о девушке с кудрявыми светлыми волосами?
Юра нахмурился, но кивнул.
— Это была она… Это она была женой того парня…
— Вот, я же говорю, что все ниточки постепенно свяжутся в одну, согласился Юрка. — Теперь тот твой сон объяснился очень просто. Это женщина на совершенно законных основаниях обращалась к тебе, как к аналогу своего мужчины…
Олег осторожно взял Юрку за воротник, притянул его ухо к своим губам и тихо проговорил:
— Рэста рассказывала нам, что это была она… Тогда ее звали Мариэла… Так же звали и жену моего аналога… Но в Сылве я видел совершенно здоровую девушку, и тогда она представилась мне Катей…
Юра резко вырвался, его лицо на секунду стало гневным, но он взял себя в руки и отозвался почти спокойно:
— Я буду очень признателен тебе, если ты не будешь мешать Катю и Рэсту в кучу твоих новых воспоминаний.
Несколько секунд все молчали. Олег взъерошил себе волосы и сказал достаточно громко:
— Простите, ребята, я постараюсь больше не распускаться. Я постараюсь привыкнуть к своим переменам незаметно…
— Постарайся! — Юра напоследок дружески шлепнул Олега по спине и встал. — Я надеюсь, никто не забыл, о сегодняшнем мероприятии? Марсен прибудет с минуты на минуту. Все сегодня должны будут быть максимально собраны, то, что мы собираемся сегодня обсудить, будет иметь для нас решающее значение…
Я видела, как Тарон повернулся и вышел из ангара. Оставив Юрку в покое, я последовала за иерархом. Только он имел то, что нужно было для окончательного решения участи Марсена. Он имел власть. Мне думалось, что никто не сможет помешать какому бы то ни было решению Тарона. И я решительно позвала его на контакт.
«Что, Юрий?» — рассеянно отозвался Тарон.
«Это не Юрий,» — поспешно развеяла я его заблуждение.
«А кто?»
