— Еще раз напакостишь мне, и тебе сломаю, — пробурчал гигант. — Оно конечно надо было бы тебя уже сейчас придавить из сострадания, чтобы не мучился, но я очень недобрый парнишка. Помрешь своей смертью, туда тебе и дорога, ну а протянешь немного, куска от тебя не отберу…
Новорожденный мысленно прикинул, что если в целом судьба ему мачеха, то с напарником ему, скорее всего, повезло. Попадись он в лапы тех самых мушафа или ры-мчу, которым недавно завидовал, вот тогда было бы совсем плохо.
Напарники вышли на плоскую площадку, с которой открывался вид на тропу через хрустальный перевал, что пролегала несколько ниже.
— Вот это и есть наш пост. Привыкай, — заметил гигант, поводя ручищей. — Будешь сидеть тут, урод ты этакий, да посматривать на эту красоту: то вверх, не летит ли кто, то вниз, не тащится ли по тропе. Ну и драть их, если завидишь.
— Чем драть-то? — вздохнул новорожденный.
— А чем сможешь, — громила еще раз покосился на напарника. — Захочешь жить, что-нибудь придумаешь, заморыш… Да! Не вздумай удрать отсюда. Поймаю, так на ужин сегодня твоя печенка будет.
— А не поймаешь?
— Ну, попробуй, — снисходительно усмехнулся громила. — Странные вы твари, человеки. Ни опасности, ни выгоды своей никогда не видите, будто мозгов у вас нет вовсе.
— Слушай, а ты кто? — спохватился новорожденный. — Имя-то у тебя есть?
— Ты что, уже спятил? Уже с час как родился, а не знаешь, что нет имен у зеркалиц? А происхожу я с этажа фрумчиков… — важно пояснил громила и вздохнул: — Ах, какое место славное… Но и здесь ничего, только скучно бывает, когда дни впустую проходят…
Рыжий фрумчик неторопливо осмотрелся вокруг и вдруг присвистнул и поспешно присел:
— А ну, гляди в оба! Вот и первый утренний гость ползет…
Внизу через перевал действительно полз некий гость. Широкое плоское туловище в несколькими парами лап тащилось по тропе, проскальзывая на отполированых плитах хрусталя. Головы новорожденный поначалу не увидел, а потом понял, что ее, как таковой, и нет. Глаза и ротовая щель помещались на переднем конце туловища, причем глаза смотрели в разные стороны, один вперед, а другой вверх.
— Кто это? — спросил новорожденный, копаясь в дарованых ему знаниях и не находя ответа.
— Будто я должен каждого встречного знать… — пожал плечами фрумчик. — Он конечно, симпатичный парень, но придется его драть. Пожалуй, я оставлю его тебе на пробу. Неизвестно, конечно, есть ли у него печенка, но мимо нашего поста он пройти не должен. Понятно?
— Понятно, — ответил человек.
Он приподнялся и выглянул вниз из-за гряды камней, отгораживающих пост от дороги. Времени на размышления оставалось мало. Медленно, но верно, пришлая тварь приближалась к площадке, где притаились две зеркалицы.
— А у тебя есть какое-нибудь оружие, — спросил человек.
— У меня-то есть, — фыркнул фрумчик, поглаживая свою поясную суму. Но я делаю вид, что меня здесь нет. Соображай скорее, заморыш, а то ужинать мне придется одному.
Человек осмотрелся вокруг. На склонах хрустальных скал не было, да и не могло быть никакой растительности, не было ни стволов, ни камней. Откуда только фрумчик возьмет угли для жаркого?..
Тропу окружали только различной вышины и толщины хрустальные пики. Но вот те бесформенные куски хрусталя, которыми был огорожен пост, имели довольно острые края.
Это было единственное, чем можно было попытаться воспользоваться.
И когда плоский безголовый крокодил был уже на подходе, новорожденный собрался и силами и навалился на крайний камень гряды. Кусок хрусталя величиной с бочку повалился вниз на тропу…
Острый угол хрустального камня вошел в плоское туловища чуть впереди первой пары ног и, погрузившись в плоть, вмял внутрь один из выпуклых глаз. Во все стороны брызнула зеленая жидкость, а потом потекла назад, вниз по тропе. Задняя часть туловища еще некоторое время подергалась, неловко взбрыкивая ногами, но скоро прыжки эти превратились в предсмертные конвульсии, и тварь затихла, перегородив собой всю ширину тропы.
Человек утер выступивший пот и, стараясь унять дрожь в коленях, повернулся к фрумчику:
— Печенку проверять сам иди! Понял?!
— А неужели же я тебе доверю такое важное дело? Ты меня еще, чего доброго, желчным пузырем накормишь… — презрительно сказал громила и, кряхтя, полез вниз. — А ты молодец, заморыш! Вывернулся… Но в следующий раз подумай о том, чтобы добыть себе оружие. А для этого сбрасывай скалы на того, у кого это оружие есть…
— Ты ж велел этого драть…
— Драть, но не тропу загромождать, — пробурчал фрумчик.
— Так наоборот хорошо, теперь никто так запросто мимо поста не проберется, труп мешать будет, — заметил новорожденный.
— Да? Ты тоже теперь запросто не проберешься, умник, — проворчал громила. — А я за тебя дрова из долины не попру…
Продолжая ворчать, рукастый зануда спрыгнул вниз, к издохшей твари и стал ходить вокруг, время от времени протыкая тушу каким-то ножом, который достал из сумы. Поиски печенки, судя по неторопливой тщательности осмотра, были делом нелегким. Не желая больше приставать к напарнику с глупыми вопросами и выглядеть дураком, новорожденный присел на отполированную грань хрустального валуна и прикрыл глаза.
Он уже пришел в себя после атаки на безголового крокодила, но радости от успеха не испытывал. Овладение искусством драть не входило в его намерения. Если вдуматься, фрумчик был не очень опасным существом, и с ним можно было ужиться. И новорожденный зеркалица мог бы попробовать закрепиться на своей родине, выжить и провести немало лет в хрустальных горах. Но эта проклятая никчемная человеческая душа! И что ей не живется спокойно?!..
— О чем призадумался, заморыш? — крикнул снизу громила. — Ты не спи, по сторонам посматривай… Удрать замышляешь?
— С чего ты взял? — усмехнулся новорожденный.
— Да вялый ты какой-то… Или жрать хочешь?
— Не хочу, — прошептал человек. — Хочу на волю.
— Да чем тебе тут-то немило? Красота… И скучать некогда. Неси службу, да развлекайся, как придумаешь.
— А ради чего?
— Что ради чего? — не понял фрумчик. Он уже поглощал сырьем парные потроха, облизывая толстые пальцы, а печень величиной с целого теленка остывала, вытащенная на плоский хребет твари.
— Ради чего нести службу и драть всех без разбора?
— Так надо! — уверенно отозвался фрумчик.
— Не хочу, — отмахнулся новорожденный.
— Чудные вы, человеки, — пожал плечами громила. — Смысла жизни ищешь?
— Человек всегда ищет, где лучше, вот и все.
— Можно подумать, что фрумчик откажется от того, что лучше! оскорбился гигант. — Но мне и тут хорошо. Вот только напарников присылали бы с мозгами, а так я всем доволен.
— А я не доволен! — с вызовом возразил новорожденный.
— Вот я и говорю: недоумок! — обреченно отмахнулся фрумчик и, схватив обеими ручищами печенку, потащил ее наверх в грот.
Глава 2. Дракон и принцесса
— Вот был бы действительно смышленый мальчик, стал бы я ввязываться в сомнительные
