белое и блестящее выдвинулось с его кончика, стало расти… Через секунду Цьев одним движением длинного и, судя по всему, острого и жесткого ногтя вспорол себе вену на правом запястье. Хлынула кровь.
— Не надо, Цьев, — тихо, но твердо сказал Кшан. — Залижи немедленно.
Но Цьев покачал головой и протянул Кшану поврежденную руку:
— Пей, Кшан.
— Не буду! — упрямо отказался Кшан. — Не дури, зализывай!
Цьев вздрогнул, глядя, как начинает капать на пол его собственная кровь:
— Пей, Кшан, не упрямься!
Что и говорить, упрямство раненого было напрасным. Было видно, какими жадными глазами Кшан смотрел на струйки крови, побежавшие по руке паренька, и как ноздри его затрепетали.
А когда Цьев, просунув левую руку под плечи Кшана и немного приподняв его, ткнул ему в губы свое кровоточащее запястье, несчастный прямо-таки впился в рану. Он сосал свежую кровь, а агрессивный парнишка неподвижно замер, обнимая Кшана и отвернув от него лицо.
По лицу Цьева текли обильные слезы, оставляя за собой дорожки на измазанных кровью щеках. С каждым посасывающим движением губ Кшана, паренек страдальчески морщился и задерживал дыхание, стараясь не вздрагивать. Слезы все сильнее текли по его лицу, не переставая, но он не отнял руку до тех пор, пока раненый сам не отстранился.
Тогда паренек осторожно опустил Кшана на подушку, поднес свою руку ко рту и несколькими ленивыми медленными движениями влажного языка остановил кровь. Шатаясь, он сел на измазанный коврик, привалился боком к диванчику. Его голова склонилась на грудь раненого, он прикрыл глаза и тихо заскулил, как собачонка. Кшан нащупал его плечи и слабо сжал их, проговорив:
— Цьев, спасибо… Как ты, малыш?…
Парнишка не мог ответить, он сидел совсем без сил, и даже руки, брошенные на колени, не поднимались. Кшан на ощупь провел ладонью по щеке Цьева и прошептал:
— Отдохни, Цьев… Валя, ну что же ты? Помоги ему…
Валяй подошел и присел над парнишкой. Цьев безропотно позволил поднять себя на ноги, подвести к стулу и усадить. Его глаза оставались безучастными, пока он снова не заметил чужих людей. Вскинувшись, он прошипел:
— Если вы еще раз прикоснетесь к моему Кшана, я вас убью!!! — и жуткой длины ногти снова взметнулись.
— Эти люди не причинят вреда ни Кшану, ни тебе, никому из нас! — твердо сказал Валяй. — Сколько же раз можно повторять это? Успокойся!
Паренек внимательно посмотрел на Валяя и слабо пожал плечами:
— Я доверяю тебе, Валя, но не им. Им я не верю!
— Но это же не они ранили Кшана! — возразил Валяй.
— Какая разница?! Разве это их заслуга?! — темно-зеленые глаза измерили Лиду, а затем Сережу со звериной ненавистью. Но силы, затраченные странным пареньком на помощь не менее странному мужчине с неопрятными косичками, еще не вернулись в худенькое, совсем неатлетическое тело подростка. За выразительным взглядом ничего не последовало.
— Это мой старший брат, я за него головой ручаюсь, Цьев, — с нотками мольбы в голосе повторил Валяй. — Умерь свой гнев, я очень тебя прошу! Они неопасны. Это… Это друзья.
— Люди не могут быть мне друзьями, — упрямо сказал Цьев и устало откинулся на спинку стула.
— Пусть так. Но не надо им угрожать. Это мои гости, и они не повредят Кшану, — убежденно сказал Валяй.
— Все равно, нам следует исчезнуть отсюда, — настойчиво повторил парнишка. — Исчезнуть! Понимаешь, Валя? И поскорее.
— Тебе надо поесть и поспать, иначе ты ничего не сможешь, — ответил Валяй. — Ты спас Кшана от смерти, но посмотри, что ты сделал с собой! Ты слишком вымотался. Поэтому не надо торопиться… Придет Шеп, и мы тогда успешно со всем справимся. Кшану все равно еще пару дней нельзя будет двигаться…
— Ты хочешь, чтобы я на пару дней оставил его здесь? — спросил Цьев, и сказано это было таким тоном, будто бы Валяй предложил Цьеву пристрелить Кшана.
— Ну хорошо, если тебе настолько не терпится, то к вечеру можно будет проводить Кшана в лес. Но все равно без Шепа я не решусь на это. Надо будет его дождаться… — пожал плечами Валяй, и Цьев неохотно кивнул.
Лида вздрогнула от резкого движения, которым Сергей вдруг убрал ее руки со своего локтя и шагнул к Валяю:
— Валька, ты думаешь, что ты тут говоришь?! Ты что, хочешь тащить раненого в лес?
— Сережа, я в последний раз добром прошу: не вмешивайся! — глухо отозвался Валяй и злобно оглянулся на брата.
— Нет уж, извини! Этому человеку надо лежать несколько недель! Причем после операции! Ты что думаешь, его внутренности сами срастутся, как положено?
Цьев, до этого сидевший спокойно и неподвижно, одним прыжком взвился в воздух и напрыгнул Сергею на плечи. С возмущенным криком Сережа начал отдирать от себя вцепившегося в его рубашку паренька. Валяй тоже бросился на помощь брату…
— Цьев!!!
Громкий, неожиданно громкий для такого ослабевшего тела, голос раненого мгновенно остановил паренька. Выпустив из пальцев изорванный воротник рубашки Сергея, Цьев метнулся на зов:
— Что с тобой, Кшан?! Тебе плохо?!
— Да ничего, — слабо улыбнулся раненый. — Ну-ка, держи себя в руках.
Этих людей Валя долго ждал, они его гости, и они хотят мне помочь. Уймись, пожалуйста…
Цьев оглянулся на сердитого Сергея и буркнул:
— Они точно такие же, как и все остальные… Ничуть не лучше!
— Как бы то ни было, Цьев, ты успокоишься и будешь с ними вежлив, твердо сказал Кшан, строго глядя на парня.
Цьев насупился и отвернулся.
— Ты сделаешь это ради меня, братишка? — не отставал Кшан.
Паренек с крайне недовольной миной кивнул и, тяжело вздохнув, вернулся обратно к своему стулу и мрачно уставился на Сергея…
Сергей и Цьев долго и внимательно изучали друг друга. Один с негодованием и обидой, другой с едва сдерживаемой ненавистью. В конце концов, Сергею надоела эта безмолвная дуэль, и он резко спросил:
— Валентин, ну-ка поясни, этот шибздик долго будет действовать на мои больные нервы? До вечера? Или все-таки пару дней Ты скажи уж сразу, чтобы я подготовился!
— Придет Шеп, и мы решим, когда Кшана можно будет переправить в лес, — буркнул Валяй, виновато глядя на брата. — Прости моих друзей. Видишь ли, дело в том, что… — он запнулся и замолчал. — Словом, есть нюансы… Ты не должен был встречаться с ними…
— Значит из-за того, что я поспешил с приездом, я не только узнал страшные семейные тайны, но и еще рискую перепортить весь свой гардероб? — злобно подытожил Сергей, пытаясь оторвать от воротника лохмотья.
— Мне жаль, Сережа… — проговорил Валяй.
— А мне нет! — запальчиво возразил Цьев и с вызовом задрал голову.
— Тряпки — это, конечно, ерунда… — процедил Сергей. — Меня другое возмущает: я что, не могу ходить в собственном доме, где вздумаю, и говорить, что захочу?
— Да, не можешь! — прищурился Цьев.
— Цьев, прекрати!.. — Валяй в ужасе схватился за голову. — Сережа, не дави на меня! Дай мне хоть мысли в порядок привести, иначе мы никогда не разберемся… Придет Шеп…
— «Придет Шеп… Придет Шеп…» — буркнул Цьев. — Шеп придет, конечно, только вот когда? Сколько времени пройдет, пока он случайно наткнется на след Кшана и поймет, что ему непременно надо заглянуть сюда?.. До тех пор я могу перепортить не только чей-то там гардероб, — угрожающе заметил он, садясь
