окружающим свои заслуги.
Егор постоял, бегло изучая разноцветные бланки с каллиграфическими строками и большими печатями. Демонстрация документальной мощи впечатляла. Конечно, все это было рассчитано именно на менталитет потенциальной клиентуры. Нормального обывателя надлежало очаровать, поразить, обворожить роскошью, убедить солидностью и успокоить легальностью статуса…
Усмехнувшись, Егор отвернулся от стены с рамками, и уже хотел направиться в первую же прореху в занавесках, как из нее выпорхнуло создание в бледно- сиреневом платье до пят.
Смоляные кудряшки обрамляли ангельское личико особы лет восемьнадцати- двадцати от роду. Несмотря на кроткую внешность и смиренную позу темные блестящие глазенки выдавали их хозяйку: девушка смотрела на Егора, как на потенциальную жертву. И он понял: за каждым, кто звякнет колокольчиком, тут же начинают наблюдать из-под тишка. Девица сделала заключение, что раз клиент ознакомился с информацией в рамках, можно к нему выйти лично.
— Вы в салоне Белого Марьяна. Здравствуйте! — возвестила девушка. На какое время вы записаны?
— Я не записывался, — буркнул Егор.
Секретарша-без-стола изобразила понимающую улыбку:
— Не иначе, как вы решили посетить нас по чьей-то личной рекомендации? Тогда вам должны были сказать, что прием нашими специалистами ведется по записи. График очень плотный, и приходя в произвольное время вы ставите и нас, и себя в неловкое положение… Не могли бы вы рассказать мне, какого рода проблема привела вас сюда, и я запишу вас на самое ближайшее время…
— У меня одна проблема, девушка… — Егор почувствовал, как выслушенная им заученная тирада заставляет сжиматься его кулаки. Ему некогда было играть замаскированного лазутчика во вражеском тылу. — Мне нужно поговорить с Марьяном.
— Если в этом возникнет необходимость, Белый Марьян никогда не отказывает в помощи. Но у нас есть и другие специалисты, способные решить многие проблемы, кажущиеся вам безнадежными… — застрекотала девушка.
— Ох, оставьте! — Егор маялся от неудержимого желания рявкнуть на назойливую недотепу. — Я хочу поговорить с Марьяном…
— Но у нас много хороших специалистов… — начала девица по новой.
— К чертовой матери ваших специалистов! — заорал Егор. Нервы сдали.
Он решительно шагнул туда, откуда выскочила девушка, в надежде самому отыскать Марьяна.
— Но послушайте!.. — пролепетала девица ему в спину. — У нас есть правила..
— Знаете куда засуньте ваши правила?! — прошипел Егор, но не стал уточнять. Он сделал еще шаг и налетел на внезапно появившегося из-за портьеры Марьяна.
Свияжкин явился народу во всей красе: в снежно-белых шароварах и такой же рубахе навыпуск. Его редкие блеклые волосы были аккуратно расчесаны по плечам, на лице застыла кроткая улыбка. Ну чистая Джоконда с бороденкой.
— Что здесь происходит? — строго, но спокойно осведомился он, обращаясь больше к девице.
— Лезет и ничего слушать не желает!.. — запальчиво и с обидой выпалила она.
Марьян поднял руку:
— Вспомни, Лизочка, я ли не говорю тебе каждый день: надо чувствовать клиента и понимать, когда придерживаться правил бывает совсем не время…
— он отошел с дороги Егора и указал ладонью: — Прошу вас, проходите, пожалуйста, я приму вас…
Егор, нагнув голову, прошел сквозь задрапированную арку в неширокий и длинный коридор, проходящий, видимо, вдоль здания по всей его длине. Вскользь подивившись обширности используемой площади, Егор оглянулся. Марьян вошел в коридор следом за ним и заметил:
— Приношу извинения. Лизочка попала ко мне по протекции человека, которому я не смог отказать… Она немного поработала продавцом в бутике, зарплату получала в процентах от проданного. Не уточнял, но думаю, что с ее замашками она жила впроголодь, бедняжка… Ее уволили, как не прошедшую испытательного срока, но Леночка, кажется, до сих пор считает, что она в магазине… — в голосе Марьяна, вроде бы совершенно спокойном и немного печальном, Егору послышалась нервная насмешка, полная неприязни.
— Мне надо с вами поговорить, — оборвал он Марьяна.
— Я знаю, — ровно и чуть нараспев произнес тот. — Прошу, моя комната в конце.
— После вас, — усмехнулся Егор, отодвигаясь к стене.
— Пожалуйста, — пожал плечами Марьян и быстро пошел вперед. У него была потешная походка: слишком мелкие шажки и скованные, неловкие движения длинных тонких рук. Кудесник шел иноходью, одновременно поднимая то левую, то правую пару конечностей, словно его вел неумелый кукловод.
Из какой-то комнаты выбрался, тоже пригибая голову, здоровенный немолодой дядя с солидным пивным брюшком. Скорее всего дядя категорически не желал помнить, сколько ему лет, и косил под Брюса Уиллиса, поэтому на нем были джинсы и уютная трикотажная рубаха с воротом-хомутом. На левом запястье болтался небольшой радиотелефон в кожаном чехле, а в другой руке дядя держал длинную узкую бумажку. Видимо, страдалец долго потел и мучился в лапах дотошных специалистов Марьяна, потому что его лысая макушка даже в мутном коридорном освещении блестела, как смазанная маслом. Отдуваясь, как после успешно завершенного рискованного мероприятия, он взглянул на мир совершенно счастливыми глазами и помахал в воздухе своей бумажкой:
— Мне счет оплатить… Куда?…
— Касса рядом с выходом, — пояснил Марьян проходя мимо.
Детина бодро пошагал оплачивать. Несомненно, он был доволен то ли результатом, то ли непосредственно процессом, и жаждал отблагодарить колдунов за труды.
— Заговор на удачу в делах? — уточнил Егор, когда господин с «говорильником» исчез за портьерой..
— Приворот, — пояснил Марьян на ходу. — Есть у меня талантливый мальчик.
Так приворожит, водой не разольешь. Рекомендую.
— Спасибо, сам справляюсь, — нервно отшутился Егор.
В конце коридора Марьян отворил дверь и впустил Егора в крошечный бархатный ящичек без окон. Одна стена была зеркальной от пола до потолка, а посередине стояли два низких кресла с высокими спинками и журнальный столик.
В помещении не было большого светильника. Свет испускали несколько десятков маленьких лампочек, вставленных в небольшие углубления, хаотично, но довольно равномерно распределенные по всему потолку.
— Разговаривать здесь мы можем совершенно свободно, — сказал Марьян, плотно закрывая дверь. — Конечно, здесь тесновато, но зато эта комнатка совершенно защищена от постороннего глаза, уха и прочих инструментов вмешательства в частную жизнь…
— Да? А я подумал было, что по ту сторону зеркала есть помещение для подглядывания… — усмехнулся Егор, внимательно вглядываясь в собственное отражение, словно пытаясь проглядеть в нем дыру и убедиться, что по ту сторону действительно нет ничего подозрительного.
— Нет, у этого зеркала особая функция, а вообще-то все шесть поверхностей этой комнаты зеркальны, я просто задрапировал их. Когда я работаю, зеркала экранируют мои поля, и я добиваюсь направленного усиления…
Егор скептически хмыкнул.
Марьян взглянул на него с некоторым подозрением, потом покачал головой:
— Прошу прощения, я автоматически говорю вам то, что говорю каждому клиенту…
— Я не клиент.
— Я знаю. Вы человек сведущий. Мои сказочки не для вас… — ласково улыбнулся Марьян, но его мечтательная улыбка вдруг поблекла, он нервно сглотнул и взглянул Егору в глаза:
— Ну что, господин Березин, влипли всеми четырьмя?
Егор почувствовал, как у него вспыхнули щеки. Он покосился на себя в зеркало. Так и есть, щеки
