то, что ты уже натворил.
— А что я, интересно, натворил? Ты о Кошарском что ли? — вздохнул
Егор. — Не думаешь же ты, что это я его зарезал?
Родион пожал плечами, отвел взгляд, сосредоточенно покусал губы:
— Я-то не думаю… Раз ты сказал, что не трогал его, значит, так оно и есть. А что должны думать все остальные, после того, как узнают, что ты два месяца до убийства регулярно спал с его молодой женой? А что может подумать общественность, если обнаружится, еще до того, как тело покойного было предано земле, ты скрывался в его квартире со вдовой, не испытывающей особого огорчения по поводу смерти мужа? Догадайся с трех раз, какой из этого сделают вывод.
Вводить Егора в состояние паники Родион умел с детства. Даже если не было видимых причин для тревоги, Родион высасывал их из пальца. А уж сейчас ничего сосать было не нужно.
— Если я не убивал Кошарского, кто сможет меня обвинить? Улик-то нет!
— Если ты этого не делал, это еще не означает, что улик нет. Улики в наше время пекутся, как блины, был бы заказчик… А заказчик, похоже, есть…
— Родион задумчиво покивал и с сочувствием посмотрел на Егора. — Надо будет спихнуть все на кого-нибудь, на тебя и спихнут. Ты для этого очень даже подходишь.
— Родька, какого черта ты надо мной издеваешься?! — вскипел Егор. На секунду ситуация действительно показалась ему безнадежной.
Родион покачал головой:
— Да не издеваюсь я. Я хочу, чтобы у тебя мозги заработали в нужном направлении, чтобы ты забыл о дрянной бабе и стал думать о том, кто тебя подставил…
— Тот же, кто и тебя до полусмерти напугал! — рявкнул Егор.
Родион вздрогнул, но сдержался и лишь невесело улыбнулся:
— Егорушка, да ты никак думать научился?
— Скорее, меня научили…
— Ты о самом белом из Марьянов? — Родион покачал головой. — Да, виртуозно он меня уделал, ничего не скажешь…
— Ты уверен, что это он? — удивился Егор.
— Уверен на все сто, — Родион нервно сглотнул и потер лоб. Осведомлен он, собака, до мельчайших подробностей. Скорее всего, он и маскарад в гримерке организовал в недобрый для меня час… А ты просто болван, Страж, раз вздумал навещать его, к тому же на его территории…
— Но ведь я же…
— Знаю, ты хотел мне помочь, — согласился Родион. — Но сейчас ты, пожалуйста, не самовольничай. Нужно собраться с мыслями и сделать так, чтобы этот белый гадальщик больше нам не напакостил. А иначе зачем мы с тобой тут застряли, как думаешь?
— Вот уж не знаю. Наверное затем, что бы я лишний раз понюхал, чем пахнет подушка Кошарского… — с горечью буркнул Егор. Его губы непроизвольно заплясали.
— Ну что ты опять киснешь, Егорка?.. — Родион придвинулся к брату, обнял, ткнулся лбом в его плечо и замолчал.
— Родька… — несмело начал Егор.
— Ну?
— Это ведь я разболтал твою историю.
— Ты? — изумленно выдохнул Родион. — Кому?
— Юльке.
Родион промолчал.
— Родька! — Егор испугался, что сейчас, возможно, окончательно останется без работы.
Родион пошевелился, выпрямился, тяжело вздохнул и с размаху откинулся на спину, глядя в потолок.
— Черт! — выдохнул он, сжимая кулаки. — Черт тебя возьми, Егор!.. А я на Влада грешил…
— Разве он знал? — изумился Егор.
Родион сверкнул глазами в сторону Егора:
— Похоже, было бы лучше, если бы он один и знал…
Егор отвернулся и закрыл глаза. Сейчас Родька крик поднимет, и поделом, ох как поделом будет…
— Что в сторону-то отворотился? — сухо спросил Родион. — Шевели мозгами-то, шевели…
— О чем? — удивился Егор.
— Тьфу ты! — в сердцах сплюнул Родион, вскочил с кровати. — Думал, я с тобой сейчас отношения выяснять буду? Мне больше заняться нечем!..
Он прошелся по комнате, потом шагнул к Егору, присел перед ним и с силой пнул кулаком в колено:
— Думай, братец, думай… Давай цепочку строить. Ты растрепал Юльке. Юлька поведала мужу. Джан Серафимович подослал Марьяна. Так?
— Так, — убито подтвердил Егор.
— Кошарский убит. Но его жена продолжает игру и очень хитро притаскивает нас сюда, причем, как выяснилось, ей нужен я, а не ты. Так?
— Ну, так.
— Значит что? Значит, Кошарский невеликую роль играл. Командует парадом здесь кто-то другой.
— Тот, кто Кошарского и убрал, — проговорил Егор.
— Умница, Егорушка, — усмехнулся Родион. — Я уже давно сообразил, что не о тебе она тревожилась, когда тащила меня из больницы. Прячет она меня. Оберегает, так сказать. А еще точнее, припасает для чего-то. Кошарский умер, но я по-прежнему кому-то очень сильно нужен…
Он выпрямился во весь рост, размял ноги и присел рядом с Егором.
— Это ведь ловушка, Родька…
— Может да, а может нет. Не оставшись здесь, мы с тобой ничего бы не выяснили.
— Ты еще слаб для разборок, Родька.
— Я по-прежнему боюсь всех вокруг и все так же всех за это ненавижу. Я, оказывается, могу чужую голову о стену размозжить. А ты говоришь слаб… Так что нам нужно поскорее выманить на себя всех, кто каким-то образом во мне заинтересован. Пуще всего терпеть не могу неопределенности…
Родион замолчал, задумавшись.
— Родька, я даже вообразить не мог, что от Юльки может исходить угроза. Я не думал…
— Я знаю, что ты не думал! — оборвал Родион брата. — И не нуди больше на эту тему… Не хочу больше это обсуждать. Ты сам себя за все наказал. И вот еще что, братишка, — печально проговорил Родион. — Тебе надо забыть и о своей светлой любви, и о своей смертельной обиде… Взгляни на эту маленькую дрянь трезво…
В дверь коротко и нетерпеливо стукнули и, не дожидаясь ответа, стучавший появился на пороге.
Это был высокий мощный мужчина в темных джинсах и расстегнутой куртке.
Егор подался вперед, но Родион резко вскинул руку, осаживая брата:
— Спокойно, Егор. Это неопасно.
Егор не сразу узнал охранника из Гильдии. Без полувоенной униформы детина смотрелся совсем иначе, как-то по домашнему. И вид у него был не агрессивный, но озабоченный до крайности.
Родион медленно, несуетливо поднялся с кровати навстречу нежданному гостю:
— Как поживаете, уважаемый? Надеюсь вы не перебрали с жидкостью на сей раз? Или сегодня вы позаботились о памперсах?…
Глава 22. Несговорчивые партнеры
