и персы-огнепоклонники многое взяли у сарматов, обитавших в наших южноуральских степях. Есть убедительная версия, что в древнеиндийском эпосе описывается ландшафт, похожий на Предуралье. Обо всей удивительной небесной механике знали не только астрологи, но и оракулы… И пророки! Здесь были когда-то города. Много городов. В древнеиранских книгах их называли «вар».
Задумавшись на секунду, он вдруг продекламировал:
Так говорит древнеиранский эпос «Авеста».
– Как интересно! – воскликнула Оля.
– Древние цивилизации оставили нам целую науку, которую мы открываем только сейчас. Людей прошлого увлекало познание…
– А вы сказали «смотрели в небо»… У них были обсерватории?..
– Да, были похожие сооружения. Вот даже тут одно недавно нашли, в Башкирии, в селе Ахуново. Я, собственно, туда и еду. Они по всему Уралу строили мегалитические комплексы, очень, надо сказать, точные астрономические приборы из камней. Их даже сегодня можно встретить в степи от Крыма до Северной Монголии. На Алтае и в Восточных Саянах…
– А я слышала, – воскликнула Оля, – что уфологи полагают, будто мегалиты эти не что иное, как посадочные полосы НЛО.
Легкий порыв ветра взлохматил ее волосы, и она, небрежно убрав их со лба, продолжила:
– Ну, там всякие знаки для их кораблей. И у меня друзья даже видели тут недалеко, в Аркаиме, в заповеднике, летающие светящиеся шары… Вот…
Профессор иронично хмыкнул:
– Ты их больше слушай. Как выпьют водки, а потом сходят за пивом, они тебе еще и не такое расскажут…
– Ну, правда! – стала обиженно настаивать Оля. – Вот честно! Они видели! А вы видели?
– Я?.. – Профессор стал серьезен. – Нет, не видел. И, думаю, не увижу.
– Значит, вы не верите в существование других миров? – печально вздохнула Оля.
– Почему же – верю. Но не думаю, что мы были бы интересны этим другим мирам. Взгляните вокруг. Зачем космическим Одиссеям, оставившим за спиной миллионы парсеков, наша планета? Что здесь может привлечь внимание технически совершенной цивилизации? Быт дикарей? Этнография? Фольклор троглодитов? Изделия наших умелых ремесленников типа пентиума четвертого? – профессор саркастически усмехнулся.
– А «Зеленая комната», место, где
– Я бы не хотел стать частью их гербария и улететь в неизвестном направлении как экспонат их коллекции. Совершенно ни к чему такое завершение моей научной карьеры. Нет, я не хочу в них верить. В вас – верю. Вы-то реальны, Оля.
2
В это время у газетного киоска появился еще один пассажир. Одет он был несколько не по погоде: черный, хорошо выглаженный костюм, белая рубашка с черным галстуком – будто он только что с похорон.
Серьезный, скуластый гражданин с тонкими губами и большими, широко расставленными глазами без ресниц и бровей. В руках у него была трость, которая за секунду превратилась в зонтик, и неизвестный, таким образом, укрылся от солнца.
«Что он тут делает?» – подумал профессор, ему даже показалось знакомым ничего не выражающее, бесстрастное лицо.
Этот человек отвлек профессора лишь на минуту, и скоро Игорь Сергеевич вновь принялся рассуждать:
– С другой стороны, Оля, мы знаем, что цивилизации, технически более слабые, гибнут при соприкосновении с более сильными. Это доказали конкистадоры в Америке. Вы что же, хотите увидеть конец нашего мира, застигнутого врасплох неизвестно кем, да еще неизвестно с какой целью? Зачем забивать всем этим голову, Оля? Вообще, поверьте моему жизненному опыту, эти темы не стоит трогать. Иначе то, что дремало и обходило тебя стороной, начнет к тебе прилипать, впиваться в твою кожу, гнаться за тобой. Неприятно. Слишком настырным интересом можно запустить неконтролируемый ход событий, который потом трудно остановить. Понимаете?
– Нет, – удивилась Оля.
– Ну не важно… Это правило я называю «законом налипания». «Тот, кто смотрит в пропасть, должен помнить, что и пропасть смотрит ему в глаза», – сказал как-то немец Ницше.
Резкий порыв ветра поднял целую волну пыли. Оля зажмурилась, а профессор отвернулся и тут же добавил:
– И потом, представьте себе на минуточку, что эти ваши существа из НЛО… Не люди даже, а насекомые, земноводные, пресмыкающиеся, лишенные всяких эмоций, симпатий, морали. В этом случае наш диалог вообще неуместен. Без разницы: прилетим мы к ним или они к нам. Нет, они мне неинтересны. А вот люди интересны.
Игорь Сергеевич вздохнул. Возникла неловкая пауза. Затем профессор шепотом произнес: «Какой странный человек, Оля, стоит рядом с нами! Не оборачивайтесь, иначе он поймет, что мы говорим о нем».
Действительно, тип в черном как-то незаметно очутился возле их скамейки и стоял, по-прежнему бесстрастно глядя куда-то вдаль.
– Обратите внимание на цвет его кожи! – прошептал профессор. – Она с каким-то зеленоватым отливом, видите! Как будто у него сильное отравление. Неприятный тип… Умоляю, не оборачивайтесь!
– А может быть, ему действительно плохо? – прошептала в ответ Ольга и вдруг, к ужасу профессора, обернувшись к неизвестному, сказала: – Извините, вам плохо? Может, помочь?
– Нет. Мне хорошо. Помощь не требуется, – механическим голосом отозвался тот.
Все трое замолчали. Пауза была неловкой и томительной, наконец профессор, обращаясь к Оле, нарочито громко произнес:
– А впрочем, знаете, что… вы куда, вообще, двигаетесь?
– Я? Да к Кизильскому, – сказала Оля и, вспомнив об Андрюше, добавила: – А оттуда посмотрю, может, и к Челябинску.
– Давайте так… Я сейчас договорюсь вон с тем шофером, – профессор указал на башкира, дремавшего в «Газели», – и, может быть, немного вас подброшу. Идет?
Оля не ответила. Профессор свернул ксерокопию статьи в трубочку и убрал в рюкзак.
– Поедемте, а то смотрите, непогода может разыграться, – Игорь Сергеевич указал на грозовую тучу, надвигавшуюся с юга. – Не думаю, что распогодится. Да и темнеет уже…
– Идет, – согласилась Ольга.
– Ну что, до Кизильского? Или куда скажете. Беатрия большая.
«Газель» отъехала от автовокзала, а странный тонкогубый пассажир долго и напряженно смотрел ей вслед. Но как только машина совершенно скрылась из вида, он подошел к столбу, где висело расписание, небрежно сорвал с него розыскное объявление с портретом пропавшего, как две капли воды похожего на него, и, порвав, бросил в урну.
Затем достал из кармана брюк небольшую металлическую капсулу, не больше тех, что скрываются под шоколадной оболочкой киндер-сюрприза, и, нажав на едва заметную кнопку на ее вершине, сказал кому-то хриплым, дребезжащим металлическим голосом на неизвестном языке:
Глава третья
Ртутный шар
