– Мне нельзя. Я за баранкой. Я посмотрю, как ты пьешь, и мне от этого станет так хорошо! Подумаю о том, как приеду домой и вот тогда-то, после дороги, и выпью пивка… – Николай рассмеялся и, побарабанив пальцами по столу, прибавил душевно:
– Вообще-то мы, шоферюги, выпивке предпочитаем игровые автоматы, но в этой жопе их нет.
Возле стола возникла недовольная продавщица и поставила перед шофером чай и тарелочку с круасаном.
– Пива, бабусь, принеси. Местного разлива, хорошо? – крикнул ей в спину Николай.
Когда бутылка уже стояла на столе, он, наливая новой знакомой, спросил:
– Оль, а как ты сюда забралась-то?
– Да мы с парнем моим путешествовали по Уральскому треугольнику.
– Это еще что?
– А про тарелки-то слышал, которые летают?
– А… это. Слышал. Но не видел. Говорят, ерунда это все. Сказки. Моя знакомая, Марина Пикель, из Свердловска родом, дочь главы местного арбитражного суда, здравомыслящая женщина, которая, правда, попадала во все идиотские ситуации, так вот она тоже в них, в пришельцев, верит. А я нет… А вот шаровую молнию я действительно однажды на трасе видел. В мае дело было. Едем мы по шоссе километрах в пятидесяти от Нижнего Тагила. Часа три утра. Дорога идет мимо поросшего лесом холма. А за ним другая – прямо скажу, неприятная трасса. Ни фонарей, ничего… И вдруг – бац! Что такое? Вижу какой-то всполох за холмом. Обрадовался: дорогу наконец-то как следует осветили. Только я об этом подумал, как этот самый свет стал из-за косогора подниматься и вдруг взлетел над верхушками деревьев. Большой, с хороший гараж, пылающий шар. Я испугался и по тормозам, разбудил Степана. Других машин на шоссе не было. Шар повисел-повисел и улетел в сторону города. Перепугались мы с напарником – они ведь взрываются. А тарелок этих, НЛО, не видел.
– И я не видела. Но очень хотелось. Вот и поехали мы с моим парнем в Пермскую область в деревню Малебка, где эти тарелки, говорят, бывают очень часто.
Но не повезло нам. Вот. А потом на Иванов день в Аркаим поехали. Там много народу собралось, и его друг Виталик Лапшин колдовал и через костер прыгал.
– Колдовал? – переспросил Николай.
– Ага. Ну, посмотрели мы все это, а утром я ему говорю: знаешь, поехали домой. И он ни в какую. А я его, Андрюшу-то, тяну – поехали-поехали. Расплакалась даже. Но он только разозлился и даже ударил меня. Он ударил, а мне не больно. Конечно, и синяк появился. Но больно не было.
– Ударил?
– Да. И цепочку на шее порвал. Ну, я и послала его подальше. Он уехал. А я вдруг передумала и даже хотела его догнать. Но потом встретила одного профессора, поговорила с ним и поняла, на кой мне этот Андрей сдался? Поеду-ка я обратно. И вот теперь своим ходом до дома добираюсь. За умный разговор до города подбросишь?
Она улыбнулась. Николай увидел в ее глазах игривую искру. И представил, как, встав где-нибудь под вечер, они юркнут с ней в лесопосадку и там устроят прокачку нервов.
– Валяй, – согласился шофер – Ночью, сама знаешь, в сон тянет. Большинство аварий из-за этого. Я, знаешь, однажды вздремнул и въехал в сад к одной бабке. Такой переполох был. А еще раз вообще чудом спасся. Часа в три ночи как начало меня крючить. Дорога монотонная. А по соседней полосе тоже фура шла. «КамАЗ»? Да, «КамАЗ». Знаешь, что случилось? Он меня как-то так странно задел, что только тонкая полоса прямо посередине левого борта чиркнула… Ну, и меня холодным потом пробило.
– И что?
– А ничего. Свернул на обочину, притормозил и просто поспал часок. Время, конечно, чуть-чуть потеряли. Степан меня потом обматерил, зато доехали уже без приключений. Но еще хуже, когда свой брат-шофер на ночной трассе поставит на обочине фуру без огней, и тогда с ней поцеловаться пара пустяков.
Николай пристально глянул на нежданную попутчицу.
– Вообще, у нас не принято девушек брать. На трассе плечевых хватает.
– ?
– Ну… дорожных проституток. А когда идешь издалека… то… знаешь, все мы люди-человеки, хочется…
– А вы сейчас издалека?
– Нет, сейчас нет, – шофер рассмеялся. – На тюбукский спиртозавод гоним, загрузимся – и обратно.
– А во Владивосток не ездили?
– Далековато. До Владика я еще не добрался. Мы помельче. Но вот там, говорят, ночью пьют настойку на женьшене и лимоннике. От нее хорошо не спится.
4
Оля и Николай уселись в кабине, он хлопнул в ладоши, перекрестился, поправив маленькие дорожные иконки над зеркалом, после этого обряда машина тронулась.
– Эти иконки мне один монашек подарил. Представляешь, молодой монах-автостопщик из Верхо-
турского монастыря! У него в рейсовом автобусе вещи украли, и он без паспорта и денег пол-России проехал. Изобретательный, шустрый.
С минуту они молчали, наблюдая за дорогой, потом Николай сказал:
– Знаешь, давай-ка музыку, что ли, поставь. У меня там кассетка Круга… А сама-то что слушаешь?
– Я? «ДК», «Веселые картинки», «Умку и Броневичок». Крышеломная музыка.
– Я таких даже не знаю.
Николай вставил первую попавшуюся кассету. Послышался однообразный гитарный ритм, и какой-то хриплый тюремный голос загундосил:
От той честной песни Николай поддал газу, и они обогнали по встречке «ЗИЛ-бычок» и не спеша ковылявший рейсовый автобус. Оле даже показалось, что она увидела в его салоне дремавшего у окна Андрюшу.
«Бог с ним, – подумала девушка, – уже забылось. Навсегда».
Потом их подрезал «рафик» с уфимским номером и быстро скрылся в сумерках, надвигавшихся на шоссе грозной мутной массой.
Еще издали Николай приметил, что впереди что-то случилось. Стоял милицейский «уазик», и двое переговаривались, покуривая, у края дороги.
Только тут Николай и Оля увидели, что рядом с «Газелью», притормозившей у правой обочины, в лучах фар милицейской машины лежит, раскинув руки, человек. Голова затылком откинулась в лужу крови. Распахнутая коричневая кожаная куртка тоже была в крови. Ноги раскинуты, ботинки валяются рядом. Было в этих ногах что-то беспомощное, стыдное, куриное.
С другой стороны дороги под фонарем стояла «шестерка» с помятым крылом, перескочившая через кювет.
Возле нее суетился парень в белой рубашке с окровавленным виском и что-то лихорадочно говорил кому-то по мобильнику, безостановочно жестикулируя.
– Ботинки слетели… – мрачно произнес Николай.
– Ну…
– Вот тебе и ну… Значит – труп. Ботинки слетают, когда мышцы расслабляются. А расслабляются они только в случае смерти, – пояснил он, а сам подумал: «Не к добру я ее взял. Что-то будет».
– Интересно, как же он его сбил? – заинтересовалась Оля.
– А очень просто. Этот парень скорее всего выходил из своего «рафика». А тот бедолага на «шестерке» летел куда-то… и… Вообще, думаю, во время удара хорошо тот подлетел, высоко. Вот так – выйдешь из машины, и уже на том свете. А ты говоришь, НЛО. Ты учишься?
– Ага, в медицинском колледже.
Он молча пошел на обгон еле тянувшейся «Беларуси».
– Ну ладно, допустим, они есть, – объехав трактор, продолжил Николай. – А что же они, тарелки твои, знаков нам не подают? Не контактируют с нами?
– Почему же, контактируют. Вот, например, круги на полях… Не слышал?
