Англичанин ласково взял собеседника под руку.
- Пойдемте, мсье. Я провожу вас, ведь вы живете на рю Севинье?
- Да. Там мое ателье, то есть, вернее - мастерская художника Лавузена, так меня звали, пока я не решил сделаться принцем Уэльсским.
- Очень приятно, мсье. Не волнуйтесь,- успокаивал Марч.
В конце площадки Лавузен остановился.
- Благодарю вас. Простите, я сегодня занят, лучше всего приходите ко мне дня через два, иначе мое лицо не поспеет,- с извиняющейся улыбкой поправился Лавузен.
Марч пожал руку художника, с грустью смотря ему вслед.
- Да,- обернулся Лавузен с порога лифта,- если вас не устраивает ваша земная оболочка, можно ее изменить. До свидания, сэр.
Оба приподняли шляпы, и через секунду город разъединил их пространством и суетой.
Марч Суаттон опять побрел по этажам, немного примиренный с окружающим, а бурный энтузиаст Лавузен мчался к себе домой, улыбаясь и потирая руки.
Когда его такси спустился на рю Севинье, он подумал с минутку и решительно позвонил к Альберику Каннэ.
Истина была найдена. Возмутившее Марча зеркало дало Лавузену ключ к разгадке операций соседа.
Лавузен позвонил вторично.
- Кто там? - спросил женский голос.
- Мне нужно видеть мсье Каннэ.
- Проходите,- нерешительно посторонилась горничная.
Лавузен, поднимаясь в абсолютном мраке, столкнулся с мужчиной в черном.
- Имею честь говорить с мсье Каннэ?
- Да. Но я не принимаю. Что вам угодно?
- Мне хотелось бы вместо своего иметь совершенно другое лицо,- твердо заметил Лавузен, продвигаясь за отпрянувшим Альбериком.
- Ради дьявола!
- Оставьте дьяволов в покое, мсье Каннэ. Мне хорошо известна ваша профессия.
- Замолчите,- прошептал Альберик.
В протянутой руке Лавузена он увидел карточку.
- Вы узнаете мадемуазель Реблер - убийцу адвоката? - спросил Лавузен.
- Довольно! Откуда вы знае...
- По данным префектуры. Там же я переснял ее портрет. Ее ищут по всей Франции и, конечно, не найдут. Доктор Альберик Каннэ изменил ее лицо. Все это хорошо, но я...
- Вы хотите знать секрет изобретения? - быстро спросил Альберик, вытирая лоб.
- Нет!
- Что я должен сделать?
- Я уже сказал,- вздохнул Лавузен,- применить ко мне ваше чудодейственное открытие...
Альберик стоял, опустив голову.
- Теперь, когда формальности окончены...- Лавузен подошел ближе,смотрите,- он развернул газету.
- Здесь написано: 'принц Уэльсский путешествует',- пожал плечами Альберик,- ну, я не понимаю вас!
- Тут нечего и понимать. Как вы находите при взгляде на этот портрет: есть сходство между мной и принцем Уэльсским?
- Никакого,- прошептал Альберик.
- Ну, так сделайте, чтоб было. И поскорей.
Глава четвертая
Три дня - это совсем немного. Вернее, три смены по двадцать четыре часа, из которых - две бессонных. Но для Марча это слишком.
Его костюм уже не внушал доверия, и, когда в одиннадцатом по счету месте, ему отказали в работе, он провел рукой по волосам и задумался. Собственно, хотелось спать, а не думать, но в кармане болталось шесть франков, и роскошь антисонных лепешек была недоступна.
Уснуть же естественным способом мешали шум и отсутствие жилища.
Наверное, сейчас была ночь. Город задыхался в хриплых спазмах веселья.
Пары ароматов, вырываясь из жирно хлопавших дверей ресторанов, осаждали Марча.
Он припоминал, силясь себе уяснить, что с ним произошло. И не мог понять.
В филантропических учреждениях ему отказывали, как иностранцу, а его паспорт, испещренный визами разных стран, внушал властям опасение.
А ведь как логически жестоко сложились обстоятельства! Будучи замешан в столкновении с полицией на почве безработицы, он просидел с месяц и был выслан за пределы Англии.
В надежде на заработок Марч перелетел Ла-Манш.
И вот, попав в Париж, он завертелся.
Выстаивая часы у пекарен, внюхиваясь в щемящий запах хлеба, Марч не понимал города, потому что город жил в нем, раздражал и требовал.
Расширенные зрачки Марча натыкались на великолепие сыров, бутылок, лакированных авто.
Постепенно Марч убедился, что ничего не существует в действительности. Он с ужасом чувствовал, как забывает вкус хлеба. Взор туманил разварной картофель, окутанный прозрачной дымкой пара.
Англичанин выбегал из кафе, куда он заходил посидеть, и говорил себе: 'завтра'.
О, шесть франков нужно беречь!
Желанное 'завтра' растворялось в обычном 'сегодня' и уже наматывалось на катушку голодных дней. Марч сосал пустую трубку и удивлялся.
В миллионном Париже, где каждый этаж утопал в полных съестных витринах, для него не было куска мяса.
Он видел, как проклятые призраки ели фантастические булки, пили разноцветные жидкости и шелестели кредитками.
И, наконец,- это пришлось на 20 июня,- Марч не выдержал. Когда он принял решение и встал со скамейки, то почувствовал, что от голода тело стало невесомым, а ноги разлетались, как перья.
В первом же баре, за липким столиком, Марч убедился, что картофель существует не только в мозгу, а бифштекс взволновал его сочной реальностью.
Когда подали кофе, Марч осторожно отхлебнул и прислушался, как жгучая змейка разлилась теплотой в груди.
Второй глоток одурманил его.
Грязные стены бара поползли в розовой кашице тумана, трубка задышала голубой струей, и Марч тихонько рассмеялся от блаженства.
'Лавузен,- вспомнил он,- а почему бы нет? Это любопытно!'
- Получите! - скомандовал Марч и, покачиваясь как пьяный, вышел из кафе.
В дверь постучали.
- Войдите!
Марч остановился. Лавузен спиною к гостю шнуровал ботинки.
- Может быть, вы заняты, мсье Лавузен?
- Нет,- Француз упорно не поворачивался к Марчу.
- Простите, но вы могли меня забыть. В тот...
