- Шофер, Пиккадилли-стрит!
Плыли вывески, налитые багровым соком фонарей, витрины, дома - серые с полузакрытыми окнами, напоминающие джентльменов с трубками.
В гостинице 'Нормандия' Марчу сообщили, что мистер Арчибальд Гледдон не числится. Подбежавший бой пропищал, что сэр передумал и направился в отель 'Палас' на Виктория-стрит.
Это поразило Марча. Глубокая пустота охватила молодого человека.
Ни он сам, ни его приезд в Лондон, ни авто, ни люди - все не имело ни малейшего смысла при отсутствии Лавузена.
В отеле выяснилось, что мистер Гледдон недавно прибыл и просил его не тревожить.
Англичанин криво посмотрел на мэтрдотеля и проплыл ледяной глыбой, заморозив в корне всякие попытки вести дальнейшую беседу.
У дверей с цифрой сто двенадцать Марч постучал и, не получив ответа, вошел в номер.
Мсье Лавузен сидел спиной к двери, углубившись в газету.
- Мистер Гледдон, я здесь,- Марч задохнулся от волнения и снял шляпу.
- Да. Я вижу. Вы мешаете мне читать.
- К черту шутки! - нахмурился Марч.- Я прямо из Парижа. Из вашего любезного письма...
Лавузен остановил его, подняв руку.
- К чему рассказывать то, что знакомо до зевоты. Что касается карточек, то они на столе. Полюбуйтесь.
- Не желаю. Поиски их чуть не стоили мне жизни. Я был отравлен каким-то снадобьем.
- Сонный газ,- кивнул Лавузен,- одно из изобретений талантливого доктора. В доме никого не было, но вы, очевидно, нажали ногой скрытый в полу выключатель и, так сказать, приняли ванну.
- Совершенно верно, в квартире никого не было, но откуда вы знаете?
Лавузен полузакрыл глаза.
- Дело было так. Боясь ответственности за свою операцию, Альберик Каннэ, так зовут моего доктора, оставил прежнюю квартиру. Я вас направил к нему, уже имея карточки при себе.
- А мои поиски! - вскочил Марч.- Это явная бессмыслица!
- Наоборот. Я руководствовался здравым смыслом. Сознайтесь, Марч, вы недоверчиво отнеслись к моему перевоплощению. А следовательно, могли отказаться сопутствовать мне,- Лавузен встал и прошелся по комнате.Разъярившись моим внезапным исчезновением, вы погнались за мной. Ваше путешествие по ложному адресу отеля еще более распалило вас. Не правда ли?
Марч улыбнулся.
- В вас сидит дьявол с готовым ответом. Я побежден, но не увлекайтесь, мсье Каннэ сумеет вас предать лицам, заинтересованным в настоящем принце Уэльсском.
- Пусть попробует. Я и доктор, мы крепко связаны друг с другом. Если он первый оборвет ниточку нашей тайны, его голова ляжет под гильотиной. Но предположим, если ему даже удастся пробраться ко двору, то стыдитесь, Марч, у вас нет ни капли здравого смысла, кому охота платить за второго принца Уэльсского? Умные люди сомневаются в необходимости одного. Бросим этот разговор! - Лавузен с негодованием зевнул и, закрыв глаза, глубже ушел в кресло.
- Почему же вы не идете во дворец? - ядовито заметил Марч.
- Пока принца Уэльсского нет в Лондоне, я не могу заместить его. На днях он возвратится из путешествия и возобновит свои посещения Ледгетского цирка. Инкогнито, конечно. Принц - без ума от лошадей.
- Настоящий?
- Ты забываешься, Марч! Настоящим будет тот, кто выиграет. За принцем Уэльсским - его наследство, вроде хронического столбняка английского общества, за мной - здравый смысл.
Лавузен вынул из несессера черную бородку и, подойдя к зеркалу, тщательно наклеил ее на подбородок.
Марч едва не расхохотался в лицо Лавузену.
- Это зачем?
- Что же делать? иногда полезно прибегнуть к трюку, особенно если не хочешь быть изувеченным полисменами за слишком раннее восшествие на престол. Дело в том, что мне надо прогуляться по Лондону.
Когда они вышли,- ночь, простроченная огнями, висела над улицами.
Глава седьмая
Марч шагал в ногу с Лавузеном, поминутно закидывая голову. Там, вверху, куда убегал гонимый фонарями туман, не было крыш. Но в остальном Лондон был странно похож на Париж, как все стандартизованные столицы мира.
Марч искоса наблюдал за спутником. Черная борода превратила Лавузена в неаполитанского бандита.
Лавузен ласково взял за руку Марча.
- Поддельная бородка это пустяки. В истории Англии был случай, когда фальшивое письмо дало власть целому кабинету. Не смущайся. Тут все фальшивое, почему бы нам с тобой не выглядеть поддельными? Направо!..
- Куда мы идем? - спросил Марч.
Лавузен посмотрел на него мутным взглядом.
- В пространство. Видишь ли, для того, чтобы играть на лондонской сцене, надо освоиться с декорациями.
- Я родился в Лондоне.
- Прекрасно. Тогда ты должен знать, что такое английский здравый смысл.
- Это,- поморщился Марч,- твердая уверенность правоты англичан во всех случаях жизни.
- Да,- кивнул Лавузен,- кроме того, убежденность, что выше английской морали, литературы, фунта стерлингов ничего не существует, что основы коммерческого брака незыблемы, а король - существо неоспоримое. Горе тому, кто подумает плохо! [1]
Повинуясь короткому жесту Лавузена, Марч, свернув за угол, не успел ответить.
- Я не понимаю,- начал Марч.
В оглушительном треске автомобилей слова исчезли, как бабочки.
Город развернул перед ними пышный ковер улицы.
По торцовым мостовым шелестели ландо, и - о, ужас! - Марч, обернувшись, уловил в толпе экипажей всадника на великолепной лошади.
Это зрелище было настолько невероятно, что Марч остановился, вызвав ропот прохожих, и только когда Лавузен тронул его за плечо, он, тяжело вздохнув, вошел в подъезд редакции.
Тяжелое здание содрогалось от грохота.
Бесшумный лифт выбросил 'неаполитанского бандита' и рассеянного Марча на шестой этаж, в обширную комнату, где люди суетились вокруг узкого рупора. Один из сотрудников, овладев отверстием соединенного с пишущей машинкой фонографа, кричал в фонотрубку слова передовицы.
Продиктованное лентой выползало из пишущей машины и, наматываясь на валик под потолком, струилось в кабинет.
Через открытые двери, кто-то толстый и достаточно лысый, чтобы быть редактором, правил ленту, продолжавшую течь по столу вниз, сквозь этажи в развернутые пасти ротационок.
Сотрудник, кончив, уступил место хроникеру. Тот уже с блокнотом в руках прокричал в трубку о 60 жертвах движения и неудачно утопившемся поэте.
Полумертвый поэт распластался под громадными окнами редактора, а уже у трубки солидный бас докладывал о демонстрации коммунистов на утренней сессии палаты общин.
