— Это что-то новое для океанографии?
— Пожалуй, да. Нами описаны участки выхода холодных южных течений на поверхность Тихого океана в районе экватора. Замеры температуры воды делались на протяжении нескольких сотен миль.
— С вашими интересными статьями в «Морском сборнике» я уже знаком. Надеюсь, что поход «Витязя» дал вам новый научный материал.
— Материала собранного много. Теперь его надо обобщить, сделать научные выводы. А там, возможно, получится любопытная книга.
— Буду надеяться увидеть ее. А теперь, Степан Осипович, поговорим о делах служебных. Вы уже знаете, что корвет на время входит в состав Тихоокеанской эскадры?
— Да, знаю. Такая шифрованная депеша от морского министра на корабль уже поступила.
— В ней сказано не все. Из столицы на днях прищло приказание обследовать наличными военными судами Японское, Охотское и Берингово моря.
— На предмет чего?
— Министерское начальство озаботило базирование нашей эскадры на Дальнем Востоке. Владивостокская бухта Золотой Рог прекрасна, но ее явно недостаточно для базирования наших морских сил. Петропавловск далек от главных здешних морских путей. Нужно определиться в пунктах временного базирования кораблей, в возможностях таких необорудованных гаваней.
— Это будет задача для экипажа «Витязя»?
— Да. Вашему корвету придется походить по дальневосточным водам, исследовать побережье. Постарайтесь уточнить прежние данные на картах.
— Работа мне знакома, как и карты прибрежных вод. Составлялись они порой наспех, с неточностями.
— Флотская картографическая служба надеется получить от вас эти исправления.
— Когда будет приказано «Витязю» начать обследования прибрежных вод?
— Чем быстрее выйдете в море, тем лучше...
Все лето и осень 1887 года парусный корвет не «выходил» из морей, совершая походы вдоль берегов теплого Японского и холодных Охотского и Берингова морей. Места были довольно хорошо знакомы Макарову еще по его «мореходной» кадетской жизни. Вице-адмирал Шмидт остался доволен исследовательскими и картографическими результатами работы офицеров «Витязя».
Плавания по морям Дальнего Востока использовались командиром корвета и для поднятия боевой готовности военного корабля. Макаров считал, что первейшей задачей экипажа является готовность быстро вступить под пары и в кратчайший срок развить самый полный ход. Степан Осипович так разъяснял задачу:
— Война на море отличается от войны на суше. Но и здесь есть все, чтобы удивить неприятеля. Появление нашего корабля после тревоги в «неположенный срок» перед врагом, этого никак не ожидающего, — уже есть боевой успех.
— В случае проведения атакующих операций в море скорость хода играет порой решающую роль. Быстрота хода позволяет и внезапно атаковать, и удачно совершать погоню, и не менее удачно отрываться от нее. Лучший пример тому — действия минного парохода «Константин» в турецкую войну...
Макаров отработал систему быстрой разводки пара в корабельных котлах. Для этой цели в одном из котлов всегда «оставался жар», что позволяло поддерживать во всех других котлах высокую температуру воды.
Это было большим новшеством для паровых судов того времени. Для топки и поддувала заранее «заряжались» связанными в пучки смолистыми лучинами, обрезками сухих досок и отборным углем. Все это поджигалось, и через несколько минут в топках уже гудело ослепительное пламя. Воду же в котлах не приходилось нагревать, как говорится, с нуля, она была в них уже горячей.
Вице-адмирала Шмидта, опытного морехода, очень заинтересовало такое новшество. Он специально посетил корвет «Витязь», где его командир не без гордости познакомил гостя с машинным отделением корабля:
— Оставляя жар в одном котле и поддерживая в нем полное давление, можно во всех остальных котлах держать не только горячую воду, но и около тридцати фунтов пару.
— Это будет соответствовать какой температуре воды?
— 134 градусам по Цельсию.
— Как такое новшество отражается на скорости хода судна?
— Если дать сразу малый ход, то через минут пять можно будет установить ход корабля в тринадцать узлов.
— Отличный результат! Ничего не скажешь. А скажите, Степан Осипович, почему ваши кочегары на редкость чисты и аккуратно одеты? На паровых судах эскадры я вижу их в угольной пыли. А у вас такого не наблюдается. Почему?
— В таком случае, Владимир Петрович, я предлагаю вам осмотреть ванную комнату для кочегаров.
— У вас на «Витязе» есть и такая?
— Да, есть. Там каждая вахта машинного отделения моется после смены, меняет белье и переодевается во все чистое.
— Как же вы устроили ванную комнату прямо у кочегарки?
— Приказал прорубить дверь в вентиляционном кожухе и поставить маленький железный трап, который начинается прямо от кочегарки. Вот и все.
— Для того чтобы додуматься до такого, нужна еще и голова командирская.
— Голова во всем необходима. Особенно во флотском деле...
Показал капитан 1-го ранга эскадренному начальнику и его штабу, на что способен экипаж «Витязя» по боевой тревоге. Каждый член экипажа знал свое место и обязанности, безошибочно помнил, по какому трапу ему подниматься и в какой люк опускаться. Снаряды подавались к орудиям слаженно, специальные команды были готовы начать борьбу за живучесть, сняв чехлы с «пластыря Макарова». Все это приятно поразило вице-адмирала Шмидта.
В конце лета 1887 года командира «Витязя» привлекли к участию в работе специальной «Особой» комиссии для разработки плана возможных военных действий на морях Дальнего Востока. Речь шла о Японии, которая на глазах у Европы быстро усиливала свой военный потенциал. Более того, в Стране восходящего солнца даже простые люди говорили о необходимости территориального расширения.
В комиссию, помимо Макарова, вошли еще два капитана 1-го ранга — Скрыдлов и Авелан. После изучения возможностей порта Владивосток, запасы угля, корабельного имущества и провианта на складах которого виделись явно недостаточными, комиссия указала на следующее:
«...Командиры получают ежегодно один и тот же ответ, что в порту для них ничего нет, и нет лица, которое бы за это было ответственно...
Если разрыв (с Японией. — А
Когда один из членов «Особой» комиссии высказал сомнение:
— А не резкое ли мы сделали заключение по Владивостокскому порту, господа?
То Макаров на такое сомнение ответил ему своим любимым изречением:
— Войну надо помнить всегда...
Меж тем «Витязь» продолжает плавания в дальневосточных водах. Исследуются морские воды у южной оконечности острова Сахалин, у мыса Анива. Посещаются порты Дуэ и Де-Кастри, Императорская Гавань (ныне Советская Гавань), уточняются береговые описания Лаперузова пролива.
В обратное плавание парусный корвет отправился 11 декабря 1888 года. «Витязь» вышел из японского порта Нагасаки и взял курс в воды Балтики через Гонк-Конг (Гонконг), Сингапур, Коломбо, Аден, Красное море, Суэцкий канал, греческий порт Пирей и дальше вокруг Европейского континента в балтийские воды. В Кронштадт обветренный в трех океанах «Витязь» с триумфом прибыл 20 мая 1889 года.
