Научным итогом «кругосветки» стал двухтомный труд по океанографии — «Витязь» и Тихий океан». Он удостоен Российской Академией наук полной Макарьевской премии и золотой медали Российского Географического общества.
Во время торжественной церемонии награждения Степану Осиповичу предоставили слово. Он сказал не о себе, как того ожидали услышать собравшиеся на торжество, а о самоотверженном труде отечественных исследователей морей и океанов:
Дело не только в технике, главное — это пламенная любовь к науке. Возьмите корабль «Рюрик», на котором в 1815-1818 годах Коцебу совершил свое первое кругосветное плавание, и строящийся сейчас броненосный крейсер «Рюрик». В то время как прежний «Рюрик» имел водоизмещение только 180 тонн, нынешний «Рюрик» имеет водоизмещение 10 500 тонн. Если мы положим на одну чашу весов нынешний «Рюрик», то для равновесия на другую чашу надо положить 60 прежних «Рюриков» капитана Коцебу. Но вообще говоря, научные исследования будут производиться независимо от размеров кораблей, и надо радоваться, если каждый капитан привезет даже в 60 раз меньше, чем Коцебу.
Зал заседания Российского Географического общества после сказанного лауреатом взорвался аплодисментами:
— Браво! Браво, Макаров!..
На мраморном фронтоне здания Международного океанографического музея в Монако среди других знаменитых судов в истории человеческой цивилизации и сейчас красуется золотом написанное имя «Витязь». Кроме того, под каждым из десяти средних окон музея выведено то же имя русского корабля.
Степан Осипович Макаров стал достойным продолжателем дела российских военных моряков- путешественников: В. М. Головнина и Ю. Ф. Лисянского, О; Е. Коцебу и И. Ф. Крузенштерна, М. П. Лазарева и Ф. Ф. Беллинсгаузена, Ф. П. Литке и других выдающихся отечественных мореплавателей.
В январе 1890 года Макаров «за отличие по службе» производится в контр-адмиралы и назначается младшим флагманом флота Балтийского моря. Он стал самым молодым адмиралом на русском флоте. Моложе был только великий князь Алексей Александрович Романов, глава Морского ведомства России. Но он приходился родным братом императору Александру III, то есть «был из Романовых».
Присвоению контр-адмиральского звания предшествовала просьба к Макарову морского министра И. А. Шеста-кова представить ему докладную записку с перечнем и кратким объяснением главнейших сделанных им изобретений и открытий. Такая записка главе Морского ведомства России была представлена.
Помощник начальника Главного морского штаба контр-адмирал И. П. Тыртов поставил на ней следующую резолюцию:
«Предполагалось (то есть предлагалось. —
Получение адмиральского звания не изменило ревностного отношения Степана Осиповича к службе. Он оставался врагом рутины и косности. Все свои дела и помыслы он посвящал одному — служению Российскому флоту и Отечеству. Лучшей характеристикой его личных качеств и воззрений может стать мнение Макарова при обсуждении проекта Положения о морских призах — торговых судах противника, захваченных во время войны:
«Определение морскими призовыми правилами денежного вознаграждения военных чинов за совершаемые ими военные подвиги не подходит духу русского воинства. Призовое право занесено к нам с запада, но корень его не соответствует почве. Каждый военнослужащий во время войны призван, чтобы по мере своих сил бить неприятеля. Если деятельность его и его подчиненных будет признана достойною поощрения, то начальство найдет, каким образом вознаградить отличившихся, но никто из военнослужащих в собственных соображениях не должен руководствоваться никакими денежными расчетами.
Русский воин идет на службу не из-за денег, он смотрит на войну как на исполнение своего священного долга...
Тот, на кого в военное время могут влиять деньги, не достоин чести носить морской мундир...
...Право на денежное призовое вознаграждение военнослужащих, как не совместимое с доблестью, присущее русскому воинству, следует отменить».
Летом 1890 года контр-адмирал Макаров назначается председателем Комиссии по испытанию артиллерии на броненосце «Император Александр III». Степану Осиповичу не составило большого труда определить конструктивные недочеты современного корабля. Среди прочего он сразу увидел, что капитанский мостик поставлен не на своем месте.
Но одно дело заметить и сказать, а другое доказать, что мостик действительно стоит не на своем месте. Газета «Котлин», выходившая в Кронштадте, так рассказала о том, как Макаров убедил Адмиралтейство в необходимос-ти внести исправления в конструкцию верхней палубы броненосца «Император Александр III»: 'Чтобы доказать, что мостик поставлен не на месте, сделали выстрел 3 двенадцатидюймовых орудий, повернув башню донельзя орудиями по борту. Целый край мостика полетел в воду! С его развалин была снята фотография. Конечно, его перенесли на другое место, подальше от башни. Зато избежали бед с людьми, которых не миновали бы, случись дело на маневрах или — еще хуже — в бою».
И мичман Макаров, и контр-адмирал Макаров, не имевший, по сути дела, специального образования, поражал окружающих широтой научных интересов и глубиной познаний. То и другое он добывал долготерпением, самообразованием и трудом великого флотского новатора.
Что, казалось бы, было общего между гидрологией моря и артиллерийским снарядом? Но для Степана Осиповича это означало одно — возможность творческого поиска на благо русского флота, родного Отечества. Поэтому и появился на свет «макаровский» бронебойный колпачок, до сих пор составляющий неизменную принадлежность всякого бронебойного снаряда.
В сентябре 1891 года контр-адмирал Макаров становится главным инспектором морской артиллерии. До того специально вопросами артиллерии он не занимался. Получив новое назначение, Макаров сразу же начал с решения проблем пушечного дела. Взялся прежде всего за главную: за мощь орудийного снаряда.
В то время шло острейшее состязание между корабельной броней и корабельным снарядом. Вернее, состязались их создатели, конструкторы. В ходе такой конкуренции, шедшей не на жизнь, а на смерть, появился на свет стальной бронебойный снаряд. И сразу же корабельные пушки возобладали над броневой защитой судов.
Но стоило только увеличить толщину брони и сделать ее более прочной, закаленной, как престиж артиллерии сразу утратился. И снова встал вопрос: как же в морском бою поражать броненосного неприятеля артиллерийским огнем?
Испытания шли за испытаниями. В Англии фирмой «Гарвей» изготовляется новый тип брони с очень сильной закаленной поверхностью. Стальной снаряд при ударе о броневой лист или отскакивал, рикошетил от него, или разбивался в куски.
Но однажды на полигоне английский броневой лист случайно поставили по отношению к орудию незакаленной стороной. Снаряды пробили броню с поразительной легкостью. Потом ошибку исправили. При этом присутствовал инспектор морской артиллерии, который благодаря халатности служащих полигона «разрешил» спор между броней и снарядом в пользу последнего.
Как принято считать, все гениальное по сути просто. Это лишний раз продемонстрировал для истории Степан Осипович Макаров, сказав своим коллегам — специалистам по морской артиллерии:
— Надо менять бронебойный снаряд.
— Каким образом? Ведь те образцы, что опробованы на полигоне, сделаны из лучших сортов отечественной стали.
— Дело не в самом снаряде, а в его наконечнике.
— Наконечник, Степан Осипович, на Невском заводе выточен из самой крепкой стали.
— Вот в этом-то и вся суть дела: пробивает или не пробивает снаряд броню. Надо наконечник делать из незакаленной стали.
— Но как же снаряд с незакаленным наконечником пробьет броню надежной закалки?
— Очень просто. Стальной наконечник доброй закалки просто чиркает по броне или раскалывается от сильного удара о нее. А мягкий наконечник в миг встречи сплющится и позволит избежать отскока или
