предложил Коху продолжить работу над уставом[157].
Но 20 июня 1939 г. в РКМ поступило письмо министра народного образования. В нем со ссылкой на позицию Гесса говорилось, что министерство не в состоянии содействовать организации православного Богословского института, и содержался отказ предоставить для него государственные помещения[158]. Так завершились все планы, связанные с Бреслау.
С осени 1939 г. РКМ, используя поддержку МИД, вновь стало предпринимать попытки открыть Богословский институт, на этот раз в Берлине. Он должен был заменить прекративший существование после оккупации Польши православный факультет Варшавского университета. Институт задумывался какрейхсштифтунг (имперский фонд — образовательное учреждение, финансируемое государством), и министерство было готово выделить на его организацию и работу в течение первого года 40 000 марок. Эта история подробно описана в книге А.К. Никитина[159]. Процесс создания института остановился на стадии подготовки. Причиной опять стала позиция Партийной канцелярии. После начала войны с СССР в августе 1941 г. она вообще поставила вопрос о целесообразности поддержки Православной Церкви из средств РКМ (например, в 1940 г. министерство выделило на ремонт русских храмов в Бад Эмсе и Висбадене 3500 марок)[160]. В ответе Керл упомянул среди мероприятий, связанных с поддержкой православных, о подготовке православного учебного заведения в Берлине и запросил одобрения своих действий. Чиновники РКМ еще не считали дело полностью потерянным. 3 сентября 1941 г. д-р Стан так отвечал на соответствующий запрос МИД: «Из-за войны с Сербией и сейчас с Россией дело было сперва несколько отодвинуто на задний план; также вследствие ведения войны вопрос приобретения подходящих институтских помещений и сейчас еще представляет трудность. Однако я надеюсь, что в скором времени могут последовать другие сообщения»[161].
Через 3 месяца работники МИД окончательно прояснили для себя ситуацию в партийных инстанциях. В соответствующей пометке говорилось: «Согласно переговорам с доктором Крюгером от 9.12.1941 это дело пока не должно разрабатываться дальше»[162].
Ответ же Партийной канцелярии в РКМ пришел только в июне 1942 г.: «Вопрос организации подобного учебного заведения снят с повестки дня военными событиями последнего года на Балканах… Конечно, при определенных условиях именно благодаря православному учебному заведению в Берлине мог бы быть создан центр для совместной работы различных Церквей Балкан, однако следует добиваться не столько единства, сколько гораздо большей степени раздробленности Православной Церкви»[163].
То, что именно позиция Партийной канцелярии являлась главной причиной неудачи всех попыток создания высшего православного учебного заведения, говорил в своем докладе на епархиальном собрании 1946 г. митр. Серафим (Ляде): «Прежде всего центральное руководство НСДАП не допустило открытия Высшего Богословского факультета в Бреслау, несмотря на то, что все подготовительные работы были закончены. Затем оно провалило план открытия Богословского института в Тегеле, несмотря на то что церковное министерство дало благоприятное заключение»[164].
Негативное отношение важнейших нацистских ведомств к линии РКМ с конца 1930-х гг. ясно проявлялось и в других делах. Так, например, в 1940 г. был подготовлен устав Совещания православных епископов Великогерманского рейха. Эта организация должна была объединять архиереев всех присоединенных к Германии территорий, заседания ее планировалось проводить дважды в год под председательством архиепископа в Берлине[165]. РКМ одобрило устав, но совещание так и не было создано. Накануне войны с СССР заметно ухудшилось и общее отношение к жившему в Германии русскому духовенству. По свидетельству архим. Иоанна, в это время был официально закрыт его чисто религиозный миссионерский бюллетень «За Церковь», а сам он исключен из профессионального союза прессы[166]. Наиболее же ярко эти перемены проявились на территории Генерал-губернаторства, о чем будет рассказано далее.
3
Германская политика в отношении Православной Церкви в Генерал-губернаторстве
С началом 1 сентября 1939 г. — в результате нападения Германии на Польшу — Второй мировой войны нацистская политика в отношении Православной Церкви получила дальнейшее развитие. В то же время впервые произошли открытые столкновения и борьба в этом вопросе различных государственных ведомств, порой отстаивавших прямо противоположные подходы. Эта борьба с переменным успехом продолжалась почти год. Следствием ее стали первые серьезные изменения во всем курсе прежней церковной политики.
Хотя большинство населения Польского государства составляли католики, там имелась и довольно многочисленная самостоятельная Православная Церковь. В 1939 г. она охватывала 4,2 млн человек, т. е. 16,8 % всего населения страны. В основном это были украинцы, белорусы и русские. Польская Православная Церковь отделилась от Русской в 1923 г. в значительной степени под давлением правительства. Автокефалия была предоставлена Константинопольским Патриархом и никогда не признавалась Московским Патриархатом. Глава Польской Церкви митрополит Дионисий (Валединский), хотя и был русским по происхождению, оказавшись под давлением правительства, поддерживал полонизацию православных приходов. Это вызывало острое недовольство многих священников и мирян, усиливавшееся тем, что в течение целого ряда лет Православная Церковь подвергалась в Польше ожесточенным преследованиям и гонениям. Позднее это умело использовала как германская, так и советская пропаганда. Например, в Холмской области из 378 православных храмов в 1914 г. к 1938 г. осталось 227, а к сентябрю 1939-го — 47, причем 124 церкви были разрушены, 175 переданы католикам, а 32 сожжены [167].
Когда в сентябре 1939 г. Польское государство перестало существовать, Православная Церковь оказалась разделенной на две неравные части. Подавляющее большинство православного населения — более 1500 приходов с 3,9 млн верующих — проживал о на территории, отошедшей к Советскому Союзу. В зону германской оккупации попала только Варшавско-Холмская епархия с 98 приходами и около 300 тыс. человек, в основном украинцами Холмской области (250 тыс.)[168]. Часть занятой германскими войсками польской территории отошла к рейху, а на остальной было образовано Генерал-губернаторство во главе с доктором Гансом Франком. Его площадь равнялась 95 743 км? — четверти бывшей Польши, а население — 10,6 млн. человек — трети прежнего населения страны. Почти 9 млн из них составляли поляки, 950 тыс. евреи, 80 тыс. немцы, русских насчитывалось по разным оценкам от 15 до 45 тыс., а украинцев от 570 до 744 тыс., причем примерно половина последних была православными, а остальные греко-католиками (униатами)[169].
Первые недели оккупации неблагоприятно отразились на положении Польской Православной Церкви. Был закрыт православный факультет Варшавского университета, перестал выходить официальный церковный орган — еженедельник «Воскресное чтение», в ходе военных действий пострадали некоторые храмы, в лагерях для военнопленных оказалась целая группа православных священников (прикомандированных накануне войны к польской армии, так как ожидалось ее резкое увеличение в ходе мобилизации) и т. д. Из 10 архиереев на германской территории в Варшаве остались лишь 2 — митрополит Дионисий и его викарный епископ Люблинский Тимофей (Шрёттер). Оба они считались сторонниками польского влияния в Церкви и не пользовались доверием германских властей. Епископ Тимофей, хотя он и являлся по национальности немцем, был отстранен от всех дел и вскоре уехал из Варшавы в единственный оказавшийся на территории Генерал-губернаторства Яблочинский православный монастырь. А митрополита Дионисия, в связи с его призывом в послании в первые дни войны защищать Польшу, арестовало гестапо. Эти сведения частично содержатся в докладной записке германского посольства в Варшаве в МИД по поводу запроса Константинопольского Патриарха (от 26 октября 1939)[170] .
Вселенский Патриарх был не единственным, кого волновала судьба православных на прежней польской территории. Прежде всего, этот вопрос беспокоил священнослужителей и мирян РПЦЗ. Еще в
