поляками православные церкви снова вернуть украинским православным в Холмской земле». РПЦЗ оценивалась в этой записке однозначно негативно: «Этот Собор всегда занимался и еще сейчас занимается чисто политическими делами. Общеизвестно, что он хочет короновать великого князя Кирилла русским царем и т. д.»[177].
Именно служба «Восток» во главе с рейхслейтером Лейббрандтом проявила первоначально наибольшую активность в борьбе с РКМ. Она попыталась привлечь на свою сторону СД и правительство Генерал-губернаторства. С этой целью в Варшаву приехал сам Лейббрандт. 7 декабря 1939 г. состоялась его беседа с представлявшим СД оберштурмбаннфюрером СС Эрлингером, в записи которой говорилось: «Я разъяснил ему принципиальную сторону дела, после чего он полностью согласился со мной, что Серафим не может быть определен архиепископом для украинцев. Он принял мое предложение, что наряду с Серафимом должен быть назначен украинский архиепископ, после чего архиепископ Серафим считался бы только первым среди равных»[178]. В другой беседе 8–10 декабря в Варшаве при правительстве губернатора выяснилось, что «компетентные референты губернатора ничего не знали о якобы уже состоявшемся назначении архиепископа Серафима преемником Православной Церкви. Они единогласно заявили мне, что не могут не возражать против произвольного решения этого вопроса каким- либо берлинским учреждением без согласия правительства»[179].
В свете этих обстоятельств РКМ (а под его воздействием и архиеп. Серафиму) пришлось пойти на серьезные уступки, но в результате временно склонить на свою сторону чиновников правительства генерал-губернатора и СД. Архиеп. Серафим к началу января 1940 г. письменно пояснил, что он не будет делать ничего, что могло бы привести к потере автокефалии Православной Церкви в Генерал- губернаторстве. Он также не будет переносить свою резиденцию в Варшаву, а оставит ее в Берлине, и наконец, в ближайшее время распорядится о следующих мероприятиях: назначение украинских священников в украинские приходы; сохранение выступлений и проповедей за богослужением на украинском языке; служение литургии на церковнославянском языке с украинским выговором. Кроме того, архиепископ сообщил, что он собирается назначить украинского священника администратором Холмщины, распустить православную консисторию в Варшаве и уволить русских служащих[180] . Обещание ничего не предпринимать против автокефалии вовсе не означало ее признания, видимо, архиеп. Серафим был вынужден временно «закрыть глаза» на формальное продолжение ее незаконного существования[181].
Указанные уступки на первых порах удовлетворили правительство Генерал-губернаторства, и 13 января 1940 г. начальник его отдела церковных дел написал в МИД, что он не может согласиться с поступившей запиской этого ведомства. Хотя передача церковного руководства архиеп. Серафиму еще не была полностью согласована, но фактически уже предопределена. В письме подчеркивалось: «Подразделение СД в Варшаве тоже судит о позиции Серафима в отношении украинцев как о полностью лояльной. Насколько мне известно, это мнение, к которому я присоединяюсь, разделяет и гестапо в Берлине»[182].
Таким образом, силы противоборствующих сторон в начале 1940 г. стали примерно равны, и они в конце концов пошли на своеобразное компромиссное соглашение.
19 января 1940 г. по приглашению уполномоченного генерал-губернатора доктора Хейбера состоялось обсуждение вопросов, затрагивающих Православную Церковь. РКМ представлял В. Гаугг. Представители других заинтересованных государственных и партийных ведомств были единодушны в том, что существующее регулирование церковного вопроса (фактическое управление приходами без существенных ограничений архиеп. Серафимом, на практике почти означавшее ликвидацию автокефалии) является неудовлетворительным и требует изменений. В результате возобладала следующая точка зрения: «1. Автокефалия Православной Церкви в Польше является фактором германской политики, от которого не следует отказываться в результате односторонних заявлений митрополита Дионисия или архиепископа Серафима. 2. Тесная связь между православной епархией Берлинской и Германской и Православной Церковью Генерал-губернаторства противоречит соблюдаемой до сих пор внешнеполитической линии разделения между сферой германского Рейха с вновь присоединенными к нему восточными областями, с одной стороны, и Генерал-губернаторством — с другой. 3. …также был бы нежелателен перенос русского православного центра в Генерал-губернаторство. 4. …Ввиду политической напряженности в этой области конструкция всеобщей наднациональной Православной Церкви не подходит. Напротив, германским интересам соответствует разделение между сферами русского и украинского Православия. Было бы идеальным, если бы в Польше могла возникнуть автокефальная Украинская Церковь»[183].
Нехотя уступая в вопросе передачи церковного управления архиеп. Серафиму, внешнеполитические ведомства еще раз попытались оказать давление на РКМ. Так, 21 февраля 1940 г. начальник главного реферата «Восток» МИД Клейт в письме министру церковных дел Керлу еще раз изложил свои взгляды: «1) Автокефалия Православной Церкви в Польше является имперским инструментом, который при дальнейшем внешнеполитическом развитии в Восточной Европе может быть полезным орудием Рейха, так как не зависит от Русской эмигрантской Церкви… 2) Украинизация автокефальной Православной Церкви Генерал- губернаторства наряду с ограниченной по понятным причинам культурной автономией является единственным средством, благодаря которому украинцам Польши может быть создано определенное пространство для национального развития, и они окажутся заинтересованными в германском господстве и будут позитивно настроены по отношению к нему». Клейт просил дать возможность участвовать всем заинтересованным ведомствам в выборе украинского администратора и при решении других персональных вопросов[184].
Большое возмущение в МИД вызвало то обстоятельство, что информация об идее создания всеобщей наднациональной Православной Церкви в занятых германскими войсками областях, которую отстаивало лишь маловлиятельное РКМ, проникла в искаженном виде в европейскую печать. В частности, в русской парижской газете «Последние новости» была опубликована статья «Гитлер основывает автокефальную Православную Церковь»[185].
Подобные идеи выражали и представители РСХА, которые считали, что подчинение православных приходов в Генерал-губернаторстве Синоду РПЦЗ создает угрозу «чуждых (панславистских) влияний». В своей записке в РКМ РСХА называло предложение «основать самостоятельную украинскую епархию с центром в Варшаве приемлемым»[186].
И все же в феврале генерал-губернатор Франк и министр Керл достигли соглашения об официальном переходе церковного руководства к архиеп. Серафиму при условии сохранения автокефалии. 27 февраля 1940 г. Гаугг сообщил об этом во внешнеполитическую службу НСДАП и подчеркнул: «Влияния Архиерейского Синода в Белграде на эту церковную область не существует, и если такие намерения окажутся замечены, чего до сих пор никоим образом не было, их пресекут с самого начала»[187]. Гауггу пришлось также неоднократно заверять различные инстанции, что интересы и настроения украинцев учтены его министерством и архиеп. Серафимом. Впрочем, чиновники РКМ полагали, что им удалось одержать победу. Так, в документальной записи службы «Восток» о беседе с криминальным советником Шредером от 9 и 11 апреля 1940 г. говорилось: «Относительно церковного вопроса Шредер сообщил только, что первоначально запланированное церковным министерством урегулирование — Серафим в качестве архиерея с украинскими священниками в украинских областях — утверждено как минимум на время воины»[188].
Однако положение архиепископа в Варшаве оказалось очень нелегким. С самого начала его стали обвинять в ущемлении интересов украинцев. Представители украинских комитетов и тому подобных организаций обращались в различные инстанции рейха с протестами по поводу уже самого факта «ликвидации» автокефалии и передачи управления ее приходами архиерею РПЦЗ. В стремлении к образованию собственного государства наиболее радикально настроенные группы украинских националистов в этот период «сделали ставку» на нацистов и принялись добиваться самостоятельных форм организации, в том числе в церковной сфере.
Уже 5 ноября 1939 г. члены Украинского комитета в Холме писали рейхсминистру Розенбергу об угнетении православных поляками и подчеркивали: «Слава богу, что Польша разрушена по высшей воле фюрера. Наши жертвы и страдания окончены, и мы принадлежим сейчас к крупнейшей мировой культурной державе»[189]. А 17 ноября 10 украинских общественных деятелей
