ты этого хочешь!
— Но я не… не могу. — Лиза всхлипнула, чувствуя, что еще немного, и она расплачется навзрыд.
Станислав снисходительно улыбнулся, тяжело навалился на нее, развязывая тесемки ночной сорочки, и притворно вздохнул:
— Как многому еще предстоит тебя обучить! Но знаешь, что я понял: мне приятно, когда ты вот так покорна, когда ты понимаешь, что я — твой повелитель и волен делать с тобой все, что захочу. Ты ведь побаиваешься меня, не так ли?
— Так, — прошептала Лиза, изумляясь про себя непостоянству этого человека. Не он ли недавно уверял, что ему нравится ее сопротивление и он не любит покорных. Теперь он говорит совсем противоположное…
— Но как ты неприступна была в Петербурге! Какое у тебя было холодное, надменное лицо! В какой-то момент я почувствовал даже некий трепет… Наверное, поэтому вначале я… э-э… был несколько груб с тобой. Ты сама в том виновата. Не пытайся более возвыситься надо мной. Мужчина не должен трепетать перед женщиной, запомни это! Мужчина должен покорять. А если попадется непокорная…
Лицо Станислава исказилось в дьявольской усмешке. И опять холодные мурашки пробежали по телу Лизы.
Когда муж оделся и вышел из комнаты, она наконец вздохнула и перевела дыхание. Тотчас в дверь постучали, и, испросив разрешения, вошла виденная Лизой накануне девица, которую Станислав определил ей в горничные.
— С позволения вельможной пани, я пришла вас одеть и причесать к завтраку, — весело прощебетала она.
Марыля, вспомнила Лиза имя девушки и внимательно посмотрела в ее глаза. Та ответила тем же, но взгляд ее вовсе не был смиренным и противоречил тому, что она произносила. Он был даже дерзким, но Марыля, как видно, не спешила свой нрав показывать, она пока не знала, на что способна ее теперешняя хозяйка.
Новая горничная напомнила Лизе маленькую дворовую собачку, приблудившуюся в поместье Астаховых в Отраде. Она всегда держалась поближе к большим, сильным собакам и вместе с ними охотно нападала на всех, на кого нападали те. В одиночку же это было смирное, покорное животное.
«Она была близка со Станиславом, — вдруг поняла Лиза, — и теперь думает, что это даст ей возможность не слишком церемониться со мной! Что Станислав позволит ей это. Мужчина, любящий свою жену, убрал бы такую девку подальше. Чтобы она, упаси бог, ни о чем не проговорилась. Но моему мужу совершенно все равно, узнаю я о том или нет. А если и узнаю, то что смогу сделать? Отказать ему в близости? От такого предположения можно лишь посмеяться».
Теперь, когда Поплавского в комнате не было, она опять почувствовала в себе прежнюю уверенность госпожи, аристократки, человека того сословия, которое за много веков уж чему-чему, а усмирять непокорных холопов научилось.
Лишь одного ее взгляда, нет, не высокомерного и холодного, но взгляда повелительницы, коей ослушаться нельзя, оказалось достаточно, чтобы поставить на место дерзкую горничную. Против желания Марыля изобразила полную готовность следовать любому приказанию, а то и просто движению бровей госпожи. До поры до времени, как она думала…
И уж совсем успокоило Лизу то, что ее недавно открывшиеся способности вовсе никуда не исчезли.
Видимо, страх, который она постоянно испытывала перед Станиславом, как перед человеком жестоким, непредсказуемым, неуправляемым, подавлял ее сущность. Мешал ей быть самой собой. Что она могла бы ему противопоставить, Лиза пока не знала.
«А ты не спеши, — вдруг сказал в ее голове чей-то голос. — Нет такого человека, к коему нельзя было бы подобрать ключа…»
«Кто это со мной говорит? — испуганно подумала Лиза. — Неужели после всех перенесенных потрясений я начинаю сходить с ума?»
«Ничего умнее не могла придумать?» — снисходительно отозвался голос, и больше Лиза ничего не услышала.
Но, как ни странно, это ее успокоило. Здесь, в чужом краю, ей не с кем было ни посоветоваться, ни словом перемолвиться. Разве что со своим внутренним голосом… Подумав так, княгиня себя же и одернула. Нечего до срока хныкать и причитать! Кажется, она и вправду торопится с выводами. В конце концов, еще и суток не прошло.
Все это пронеслось у Лизы в голове в считанные мгновения, и она наконец обратила внимание на застывшую в ожидании горничную.
— Какое платье изволит надеть пани княгиня? — смиренно поинтересовалась она.
Хочешь не хочешь, а придется надевать дорожное, поскольку оно у нее единственное… «Постой, — мысленно сказала себе Лиза, — а на чем задержалось мое внимание, когда я вдруг поняла, что вижу Марылю насквозь?.. Ах да, она же беременна!»
Лиза вспомнила один из учебников по медицине брата Николая, в котором были нарисованы внутриутробные младенцы на той или иной стадии развития… Ну да, Марыля беременна уже около двух месяцев. Интересно, знает она о том или нет? Лиза посмотрела горничной в глаза и с удивлением поняла: не знает! Интересно, когда она спохватится? Когда ребенок зашевелится?
От пристального взгляда, каким смотрела на нее княгиня, Марыля даже пала духом. И хотя та приказала ей соорудить самую простую прическу, руки у горничной дрожали, и она никак не могла унять эту противную дрожь, поминутно извиняясь и вздрагивая от собственных неуклюжих движений. Она даже с отчаянием подумала: «Да что это со мной?»
— Ты беременна, — будто в ответ на ее мысли проговорила Лиза.
Тяжелая костяная расческа с инкрустированной золотом ручкой со стуком упала на пол.
— Неможно! — прошептала Марыля, и голос ее сорвался на хрип.
— Два месяца, — уточнила Лиза, не испытывая жалости к горничной, которая еще несколько минут назад позволяла себе такое непочтительное отношение к своей хозяйке.
— Езус Мария! — Марыля наклонилась за упавшей расческой и рухнула на колени перед креслом, на котором сидела Лиза. — Проше, ясновельможная пани, умоляю, не погубите! Никому не скажите! Если пан узнает, он меня убьет!
Она схватила лежащую на подлокотнике руку княгини и стала ее целовать.
— Не погубите!
— Хорошо, хорошо, — Лиза отдернула руку, — я никому не скажу, но и ты впредь веди себя при мне как положено, знай свое место.
— Как прикажет пани княгиня, как прикажет!
Марыля повторяла одно и то же, беспорядочно тыча в волосы гребенкой, так что Лиза в конце концов вышла из себя, отобрала у нее расческу и сказала:
— Иди успокойся и приведи себя в порядок. Я закончу прическу сама.
Горничная, униженно кланяясь, исчезла; Лиза спустилась в гостиную, где уже был накрыт стол, а сам Станислав, как ни странно, отсутствовал.
— Князь позавтракал на кухне, — услышала Лиза приветливый женский голос и обернулась. — Он просил передать свои извинения…
— Как хорошо, что вы говорите по-русски, — вырвалось у Лизы, которая приготовилась к тому, что ей придется объясняться со слугами через Марылю.
Вряд ли можно было заподозрить Станислава в том, что он что-то просил. Лиза невольно улыбнулась, представляя исходящую от него просьбу, но служанка, в отличие от Марыли, сразу показала свою готовность признать новую хозяйку.
— А я и есть русская, — отозвалась женщина. — Василисой меня кличут. Покойная княгиня меня с собой привезла, когда за князя Поплавского выходила.
Княгиня умерла, а я стала экономкой у князя… Теперь, значит, и у вас…
— Почему вы смотрите на меня с такой жалостью? — спросила Лиза, перехватив взгляд Василисы.
Та отвела глаза:
— Как я посмею жалеть ваше сиятельство? Просто мне показалось, что вы не очень хорошо
