Кровавые сражения в русской истории, в которой за завоеваниями князей стоит борьба имен, дружин, такая борьба тема с ответвлениями.
Рядом с Россией Византия.
Была история черниговских земель в эпоху Бориса и Глеба.
Наследники черниговских князей разделили уделы, лишив верховного князя власти.
Уделы были малоземельными, но вот стоят эти люди перед главой, что разделил свою власть, он Владыка.
Лишил себя власти в ложной возможности переделать детей волей родителей.
Все это описано в летописи человеком, который как бы присутствовал при этом.
На того князя положили доску и ослепили.
Варварские времена.
Эпоха короля Лира – это время образования нации.
Одновременно это вопрос об ощущении нравственности, вины, открывания глаз.
И нет противоречия в том, что это эпоха вырывания глаз.
Это ощутимость самого Английского государства как целого; государство складывается и делится на части.
Шекспир объявляет Англию завершенной эпохой собирания и говорит о возможностях этой постройки, о потерях при постройке и о возможностях новой постройки.
Это относится и к «Ричарду III».
Вопрос об исторической нравственности.
Я переживаю сейчас тридцать пятую молодость. И свой 90-летний юбилей.
Кажется, люди ходят по кругу.
Это не круг, это колесо, оно катится по дороге.
Вопрос Пушкина – кто прав, кто виноват – разрешается им в «Капитанской дочке».
Суд между Екатериной II и Пугачевым.
Вопрос о правоте и неправоте Петра не позволил Пушкину завершить его историю.
Петр был как бы защищен историей.
Вот это как бы надисторическое описание истории – дело искусства.
Мазепа уже описан Байроном.
Украина при Петре – это недавняя часть России.
Причем, интересный вопрос, когда появилось название «Украина» – край чего-то, – большого; и бoльшего.
То есть выделение Украины в скрытом виде определяет существование другого государства, в котором Украина – у края.
Наверняка, это боевой край.
Но в полной степени это не вражда.
В этом названии скрытая форма незавершенности процесса.
Когда-то Софья Андреевна хвасталась перед Александром II своей красивой семьей: это была исчезнувшая традиция; ведь они существовали почти как родственники.
Существование дольщиков имущества.
Они были некрасивы прежде всего в глазах самого Толстого.
Некоторые из семьи Льва Николаевича отказались от доли добычи при разделе, потом опять брали.
Ожившая старая трагедия, время углубляет ее.
«Медный всадник», «Полтава», «Арап Петра Великого» – те же вопросы исторической правоты. При этом любовь и боязнь при изображении власти, двойственность – это как бы отъединение трагических тем.
Они побуждают брать следующее воплощение идеи. Что делает Шекспир.
Прежде всего он Лира, который передает власть, поставил разгадкой какой-то тайны, ценой разгадки тайны.
Сами условия раздела Лиром являются тайной, против которой, как бы зная ее, протестовала Корделия.
И тогда Шекспир наказал гордого короля знанием своего народа, бедствиями народа и противопоставил, вернее поставил, одну строку видения против другой и другим.
Он в мир королевских отношений ввел человеческие отношения.
Когда делили наследство Льва Николаевича, рубили наследство его на части, уравнивали части доплатой, то сам великий король заперся; младшая дочь, она любила его, она горевала и жалела его, – но он сам этого хотел.
И вы понимаете, что слово «захотел» слабый отблеск того огня – огня, который жил не под углями.
Поэтому история «Короля Лира» – это история обновления семьи.
Оказалось, что воскресение у гнезда, в котором воспитывают птенцов летать в пространствах, существует.
Надо подойти к «Королю Лиру» глазами омолодевшего человечества.
II
Шекспир глубоко вошел в русскую жизнь, в русский театр и в русскую литературу.
Попытки рассмотреть смысл совершающихся событий его пьес были.
Здесь надо выделить Белинского.
В советский кинематограф Шекспир вошел очень разнообразно.
Страна, которая хочет перестроить самосознание человека, очень нуждается в Шекспире.
Шекспир – это пересмотр уже существующей фабулы, который может показаться повторением, но наше время, время новых высказываний, нуждается в сюжетах Шекспира.
Не будем перечислять всех успехов и достижений в прочтении и постановке пьес Шекспира.
Они общеизвестны.
Но есть и потери.
Это «Король Лир», с которым спорил Толстой; он отодвигал его к тем временам, когда появилась сама фабула власти.
Тогда несколько поспешно казалось, что выделение шекспировского смысла – это проблема самосознания, переплетающаяся с религиозным сознанием.
Поэтому нахождение места Корделии в истории человеческого сознания считаю современным вопросом не только театрального, но и общефилософского смысла.
Когда в хороших переводах и толкованиях пишут о Корделии со словами сожаления, эти заявления как бы свидетельствуют о том, что она персона «нон грата».
И это разговор как бы о другом.
Антигона, Корделия и Анна Каренина требуют от человечества не сожаления, а понимания.
Еще не начата работа понимания направленности трагедии.
Вот почему считаю, что работа Александра Строганова о Короле Лире важна и требует рассмотрения.
Это очень серьезно.
Есть высокие горы.
Снег венчает эти горы и рождает реки.
Корделия не венчает и не заканчивает ничего, нет, – она река великих гор.
И мы можем даже назвать имя этой горы.
Изгнанный и униженный – в эпосе, в мифах, сказках поднят наверх после многих испытаний и унижений.
Давид победил Голиафа.
Золушка оказалась главной.
Зачем надо, чтобы Моисей появился так странно, в корзине, плывущей по Нилу, где ребенка в камышах находит дочь фараона?
Моисей родился у Амрама и Иохаведы, был опущен матерью в осмоленной корзине в камыши на Ниле, потому что фараон распорядился об избиении всех еврейских младенцев.
Мальчика находит дочь фараона, тайно воспитывает его, дает блестящее образование.
