озерам Монтании в маленьких, характерных таких лодках, те им так же необходимы, как мустанги для индейцев в североамериканских прериях. Чамы вообще-то ленивы, довольствуются одичавшей юккой, бананами и рыбой, а уж на охоту идут только, если их женщины совсем стервенеют и запросят мяса.
– Верно говорят, что не было бы счастья, так несчастье помогло, – заметил Новицкий. – Хороши бы мы были, если б нас в плен захватили чамы. Кампы хоть не морят нас голодом. Выпью-ка я еще немного масато, а ты говори дальше, Янек.
– Чамы верят только в чары и колдунов, у тех будто бы в груди сидят отравленные колючки, и эти колючки могут наслать на людей смертельные болезни. Всем грудным младенцам чамы деформируют головы[13].
Если рождаются близнецы, считается, что это наказание женщине за какое-то ее злодейство. Близнецов, как злых духов, живьем закапывают в землю, а женщину обрекают на полное одиночество. А если случается, что во время родов мать умирает, отец закапывает вместе с ней и новорожденного.
– Какое варварство, трудно даже поверить! И это, по-твоему, мирные люди?
– Милый мой капитан, я имел в виду только их отношение к чужим. И на самом деле, чамы воюют только с миниби и страшно их боятся. Может, и встретимся с чамами, они попадаются по берегам Укаяли вплоть до окрестностей Кумарии[14].
– Значит, они дружески настроены по отношению к белым?
– Нет, они тоже ненавидят белых за то, что те заставляют их рабски трудиться. Но они уже смирились с печальной судьбой. Некоторые даже охотно навещают своих хозяев, так называемых опекунов, ведь у тех столько всего интересного, незнакомого.
– Ну и добро! – сказал Новицкий. – Жаль только, что у нас-то ничего нет. Хоть бы оружие было, так мы бы уж справились. Ну, не будем падать духом, как-нибудь образуется.
– Верно, верно говоришь, Тадек! – поддержал его Смуга. – Ненавижу хныканье! Нет и не будет у нас оружия, ведь все, что нам удалось припрятать, мы отдали Томеку.
– Естественно, Томеку было труднее, ему нужно было спасать женщин.
– Я был уверен, что ты так скажешь, – с улыбкой сказал Смуга. – Мы оба хотели, чтобы у Томека и Салли все было хорошо.
– Ты, Янек, прямо мои мысли читаешь, – признался Новицкий. – Я потому так и рвусь выбраться отсюда, чтобы их не подвергать новым испытаниям.
– Да, я знаю. Ладно, как-нибудь справимся. Какое-то время мы будем, конечно, без оружия, но потом, может быть, наткнемся на лагерь сборщиков каучука и что-нибудь у них добудем.
– А что мы дадим взамен?
– Может, больше, чем ты предполагаешь, – загадочно произнес Смуга.
– Ну и хорошо, ты ведь слов на ветер не бросаешь.
– Верь мне и ни о чем не беспокойся. Выздоравливай только поскорее. Я теперь пойду в селенье к кампам. Небось, еще толкуют о вчерашнем. Поразведаю, что да как, а ты отдыхай.
– Ладно, посплю, что-то меня клонит ко сну после сытной ной еды, – ответил Новицкий, удобно укладываясь на топчане.
IV
СЫН СОЛНЦА
Прошло несколько дней. Новицкий почти выздоровел, рана на ноге быстро затягивалась. Он как раз собирался одеться и идти в селенье, как в комнату вошел Смуга и еще с порога объявил:
– У кампов что-то происходит!
– Какие-нибудь плохие новости? – забеспокоился Новицкий.
– Рано утром появились чужие индейцы. Сейчас совещаются с местными курака[15]. Я здесь еще ни разу не видел никого чужого.
– Интересно, какого черта им нужно? – произнес заинтересованный Новицкий.
– Все ужасно возбуждены, – добавил Смуга.– Только бы это нам не помешало.
– Нельзя больше тянуть! Через два-три дня можем драпать. Но что-то происходит, это факт. Глянь, что Агуа принесла сегодня утром. – Новицкий указал на топчан. На нем лежали штаны, майка, фланелевая рубашка и кожаная безрукавка. Смуга внимательно все осмотрел и с изумлением заметил:
– Да ведь все новехонькое и сшито будто на тебя!
– Так это и есть моя одежда, – отозвался Новицкий.
– Откуда же она взялась? Ведь в том снаряжении, с каким вы сюда пришли, не было никакой одежды.
– Чистая правда, – согласился Новицкий. – Твой бывший проводник, на которого мы случайно наткнулись, умирая, указал нам дорогу в обход Гран-Пахонали, но все равно засады мы не миновали.
– Об остальном догадываюсь, – вставил Смуга. – В схватке погибли некоторые ваши люди, так что часть снаряжения вам пришлось бросить.
– Именно так! Погибло трое, а раненую Натку пришлось нести на носилках. Поэтому часть снаряжения мы спрятали в скалах, думали, может, на обратной дороге понадобится. Видно, кампы обнаружили тайник и притащили все сюда.
– Мне они ничего такого не говорили, – буркнул Смуга и спросил: – А кроме одежды вы что там оставили?
– Подожди, дай вспомнить! Из крупных предметов была небольшая палатка с противомоскитной сеткой, в ней спали женщины, ну, гамаки, кое-какая запасная одежда, фильтр для воды, посуда, много всякого.
– А оружие оставляли?
– Троих погибших сюбео похоронили с их винтовками, но кампы могли раскопать могилы и взять оружие, а патроны мы прихватили с собой.
– С тем оружием, с каким вы пришли сюда, все вместе составляет неплохой арсенал, хотя при общем беспорядке, когда вас захватывали в плен, мне удалось спрятать две винтовки и револьвер, я потом отдал их Томеку, – рассказал Смуга. – Интересно, что они сделали с захваченными винтовками?
– Судя по тому, что Агуа принесла мою одежду, наверно, все у них здесь, в селенье. Если б нам как- нибудь добраться до наших вещичек! Наши дела сразу бы пошли на лад.
– Нам бы все очень пригодилось, не только оружие. Я, во всяком случае, не заметил, чтобы кампы пользовались такими винтовками, какие у вас были, а я ведь учу их обращению с огнестрельным оружием. У них есть ружья, заряжающиеся с казенной части, их делают во Франции и Германии, специально для индейцев.
– Все-таки, наверно, есть у них наши винтовки, да и те, что были у убитых сюбео. В общем-то, Ян, я разнюхаю. Агуа что-нибудь должна знать.
– Вполне возможно, она ведь любимица Онари, – согласился Смуга.– Он человек очень неглупый, кампы его уважают. Займись Агуа, только, ради бога, будь осторожен. Одно лишнее слово – и наши планы пойдут к черту, а с ними, может, и наши головы. Играем с огнем у бочки с порохом.
– Не опасайся, Янек, буду держать язык за зубами. Интересно, о чем это они совещаются? Ну, хорошо ли, плохо ли, а прятать голову в песок не стоит. Пойдем лучше к ним, может, чего поразведаем.
– И то верно, одевайся! – решил Смуга.
Не прошло и часа, как они входили в селенье. Сразу было видно, что мирное, обыденное течение жизни кампов в то утро нарушилось. Друзьям отлично было известно, что обитателям тропических лесов приходилось вести неустанную борьбу с агрессивной экзотической природой, чтобы обеспечить себе скромное пропитание. Особенно женщины были нагружены самыми разными обязанностями. Они выращивали кукурузу, юкку, сладкий картофель, фасоль, рис, сахарный тростник, табак, собирали фрукты, готовили еду, лепили глиняную посуду, готовили масато, шили одежду, изготовляли украшения, собирали топливо, растили детей. А когда муж отправлялся воевать, жена шла рядом, несла лук, стрелы и мешок с провизией. Жизнь мужчин, хоть они и много времени отдавали болтовне и сплетням, тоже была далека от идиллии. Они охотились, ловили рыбу, делали лодки, весла, луки, стрелы, разные орудия труда, расчищали лес для небольших полевых делянок. Они обязаны были охранять женщин и детей, ходить в военные походы, где либо они убивали противника, либо убивали их. Так что различные занятия заполняли все их время без остатка, от восхода до захода солнца. Только в это утро все в селенье происходило не так. Перед домами толпились мужчины. Сидя на корточках, на обрубках спиленных деревьев, они вели беседы.
