Беньковский. — Это обстоятельство выгодно и торговцам и… ворам.
— Кто-нибудь с ними борется?
— Я не знаком с чисто уголовной стороной дела, но кое-что слышал…
— Может, расскажете и нам что-нибудь поучительное? — обаятельно улыбнулся Томек.
— С удовольствием. Это одна из самых известных в наших кругах историй. Дело было ровно тридцать лет назад. До профессора Гастона Масперо[98] — директора Египетского музея в Каире — дошли сведения, что какой-то араб торгует ценными документами и вещами из Долины царей. Местная полиция оказалась бессильна. Масперо поручил заняться этим своему помощнику Эмилю Бругшу. Тот отправился в Луксор, где широко оповестил, что покупает разные античные реликвии. Ему кое-что приносили, но он показал себя большим знатоком и обмануть себя не дал. В конце концов, он напал на след, ему продали статуэтку из гробницы, давно ставшей пустой.
— Ну, тут уж он ухватил быка за рога? — вставил Новицкий.
— Естественно, он уцепился за этот след и тут же объявил, что ему нужны подобные предметы. Через пару часов к нему явился высокий, здоровый, бородатый араб и предложил кое-что на продажу в гораздо большем количестве. Это был Абд эль-Расул из деревни Эль-Курна.
Новицкий и Томек обменялись быстрыми взглядами. Их след вел к этой деревне. Теперь они слушали с большим вниманием.
— Частный детектив приказал арестовать араба, — продолжал тем временем Беньковский.
— И что, он признался?
— Какое там… Это был твердый человек. Он молчал даже, когда его хлестали розгами по пяткам. И вся деревня стеной стала на его защиту.
— Жаль, — вздохнул Новицкий.
— Самое интересное началось потом. Спустя несколько дней Абд эль-Расул пришел в полицию и во всем признался.
— Этот араб? Его что, совесть замучила? — удивился Новицкий.
— Если бы так… Дело было в разладе внутри шайки. Вернувшись из тюрьмы, Расул потребовал себе за молчание половину прибыли от торговли.
— Ну, и не смогли договориться, — засмеялся Новицкий.
— Разумеется! Дошло до скандала, даже до драки и разозлившийся Расул обратился в полицию.
— Да, чего только не творят из-за денег, — вздохнул Томек.
— На этот раз они помогли правосудию, — сказал Беньковский. — Благодаря этой афере состоялось одно из самых ценных открытий в Долине царей.
— Наверное, нашли мумии, которых у крали люди Абд аль-Расула, — догадался Новицкий.
— Вот именно! И какие ценные мумии! — подтвердил польский археолог.
— Неужели там были фараоны? — спросил Томек.
— Почти, — подтвердил Беньковский. — Когда-то давным-давно грабежи стали таким бедствием, что даже охранники и жрецы принимали в них участие, и тогда один из фараонов приказал перенести мумии всех своих предшественников в одну общую гробницу.
— Вот это были похороны! — воскликнул Новицкий.
— Однажды ночью тайно собрались жрецы и, образовав жуткую процессию, перенесли останки по узкой горной тропе и похоронили их в общем склепе.
— Представляю настроение на этом погребении, — заметил Томек, а Новицкий спросил:
— И что, эту гробницу не разграбили?
— Нет! Это сделал только герой нашей истории. Он открыл вход, спустился на веревке по открытой вертикальной шахте и нашел тридцать семь фараонов, их жен и дочерей. И потом, не спеша, продавал оттуда по одной-две мумии вплоть до того события, о котором я вам рассказал.
— Вот это сенсация! — восхитился Новицкий.
— Еще какая! Она пробудила весь Египет. Когда мумии везли вниз по Нилу в каирский музей, люди высыпали на берег и вели себя, как на похоронах кого-то близкого. Мужчины стреляли в воздух, женщины причитали, плакали…
— Как все это необыкновенно, — произнес Томек.
— Необыкновенно! — задумчиво согласился Новицкий.
Беньковский, разумеется, пообещал показать им основные памятники города мертвых. Что интересно, Новицкого даже не пришло в голову протестовать. Договорившись обо всем, друзья вернулись в гостиницу.
Салли чувствовала бы себя уверенней, если бы они не предпринимали ничего до прибытия Смуги.
— Мы переправимся на другу сторону и посмотрим на эту деревню, Эль-Курна, — искушал Новицкий.
— А при случае что-то и посмотрим, — поддержал его Томек.
— Тем более, что у нас будет гид, — горячился Новицкий, вдруг преисполнившись энтузиазма к осмотру достопримечательностей.
— Гид? — Салли была крайне удивлена.
Они рассказали ей о встрече с земляком.
— Ну, раз вы с ним договорились, — сдалась Салли, — надо ехать.
Оставив у портье записку для Смуги, они наняли двух арабских слуг, в том числе и таббаха, или повара, и переправились на пароме на другой берег Нила — тот в этом месте был не шире Вислы в Варшаве. Вода была мутной, илистой. Таббах, говоривший немного по-английски, предложил путникам попробовать воду:
— Кто ее выпьет, тот не забудет вкуса и вернется…
— Попробуй, синичка, — обратился Новицкий к Салли. — Ты ведь так хочешь узнать Египет.
— Я и без этого вернусь и охотнее всего с тобой, Тадек, — в Салли проснулся воинственный дух.
— Меня сюда никто и ни за что снова не затянет, хоть живую мумию предложи, — моряк плюнул в воду. — Господи, и во рту песок хрустит.
Они разбили палатку в тени деревьев, неподалеку от колоссов Мемнона[99]. Место оказалось просто идеальным. Благодаря своему расположению оно позволяло совершать вылазки в любом направлении. Салли к тому же утверждала, что это одно из самых романтических мест в округе.
Когда поставили палатки, Салли с помощью беспечного, но жаждущего деятельности Патрика, начала обустраивать их лагерь, Новицкий же предложил:
— Нам сейчас здесь нечего делать, — пройдемся-ка до того «курятника»… Надо брать быка за рога.
— Только, мальчики, будьте осторожны, — предупредила их Салли.
«Мальчики» посмотрели друг на друга, расплылись в широких улыбках. Оба возвышались над Салли по крайней мере на голову.
Эль-Курна, деревенька, которую можно было видеть из их лагеря, располагалась на южном откосе Ливийского плоскогорья. Всего десять с лишним лачуг, разбросанных по мягкому склону. Они быстро дошли до нее по тропинке, вившейся среди полей, и провели там немало времени, ничего не обнаружив, лишь наняли ослов и погонщиков для экскурсии с Беньковским в город мертвых.
В их планы входило добраться туда как можно скорее и постараться познакомиться с ним за один день. Кроме того, впервые они собирались не только направится в горы, но и углубиться в пустыню. Друзья были против того, чтобы брать с собой Патрика. На этом сходились не только «дядюшка», но и балующая мальчика Салли. Но, поскольку его не взяли даже в ту краткую вылазку в «курятники» — как называл деревню Новицкий, — юному ирландцу решили подсластить пилюлю, поручив надзор над лагерем и арабами слугами на время отсутствия старших. Естественно, Патрику оставили в помощь и для компании надежного Динго и обещали в самом ближайшем будущем взять на более легкую и безопасную экскурсию.
На следующий день на рассвете молодые Вильмовские и Новицкий повстречались у пристани с Беньковским. По каменистому ущелью они направились к долине Дейр эль-Бехари[100]. По обе стороны высились рыжие, коричневатые и лиловые обрывы,
