монах-копт. Копты оказались радушны и разговорчивы, однако ничего такого они не видели. Абер еще раз как следует опросил человека, который был свидетелем похищения Новицкого, Томека и Патрика. Тот подтвердил, что нападающие были на лошадях.
— Однако двое были и на верблюдах, — добавил он. — И один из них держал в руке бич.
Это лишь подтвердило сообщение Новицкого, что среди похитителей находился Гарри.
— Может быть, ты все-таки видел их лица? — спросил Смуга.
— Они все были в масках, — решительно возразил копт.
До ночи они оставили коптского священнослужителя в одной из деревень, не приняв приглашения на ночлег, а сами при свете факела двинулись в обратный путь через пустыню. Дорогу показывал Расул. Ночь была ясная, песок в лунном свете красновато поблескивал. В тишине послышался вой шакала, ему стал вторить другой. Перебежал дорогу пустынный лис. Ехали молча, кони с трудом вытягивали ноги из песка. К рассвету подъехали к Мединет Хабу, вдруг кони зафыркали, рванулись в сторону, Расул с трудом удержался в седле. Смуга, великолепный наездник, быстро справился с лошадью, спрыгнул на песок.
— Их что-то напугало.
Он подал поводья Расулу, осмотрелся и помертвел. Из песка на восход смотрели пустыми глазницами два человеческих черепа. Смуга опустился на колени. В первый раз в жизни он не мог шевельнуться, впервые воспринял такую встречу как зловещий знак, дурное предвестие. Вернувшись в лагерь, он не обмолвился ни словом.
Из Кина и Луксора навстречу друг другу вышли небольшие, но весьма тренированные британские военные патрули. Их задачей было обследовать деревни феллахов, расположенные на западном берегу Нила. Луксорским отрядом руководил очень толковый сержант Уайт. Они только что покинули одну такую деревеньку. Командир поговорил со старостой, солдаты потолкались среди лачуг феллахов, высматривая, нет ли там чего подозрительного. Феллахи поглядывали на них с плохо скрываемым подозрением, неохотно отвечая на вопросы. Сам факт, что пропавшего европейца искали в деревнях, вызывал страх и удивление.
— Почему вы ищите его по деревням, если он пропал в пустыне? Мы люди мирные и не таскаемся по пустыне. Нет, ни о чем таком мы не слышали, живем тихо и спокойно.
Повсюду Уайта встречали подозрительные или равнодушные взгляды.
Патруль ехал дальше на север, хотя смысла в поисках становилось все меньше. Уайт вытер пот со лба и обратился к ехавшему рядом солдату:
— В следующей деревне заночуем.
— Слушаюсь! — ответил солдат. — Лошади утомлены дорогой.
— Скоро нам должен встретиться отряд, который выехал из Кина.
К ним подъехал другой солдат.
— Господин сержант! Скоро полдень. Может, отдохнем?
Уайт оглядел подчиненных. Они были крайне измучены, то же самое и лошади. Местность постепенно понижалась в сторону Нила и вроде подходила для отдыха. Сержант махнул рукой, отряд подъехал к реке. Напоили и расседлали лошадей, люди расположились в тени пальм, отдыхали, рассуждали, делились соображениями.
— Что это за персона такая, которую мы ищем?
— Половина Египта за ним гоняется.
— Если бы за каждым пропавшим так рыскали…
— И что его понесло в эту кошмарную пустыню?
— А если он пропал в пустыне, так чего ради мы ищем его на Ниле.
Уайт, любивший производить впечатление на своих людей, ждал, пока они выговорятся.
— Том Аллан — человек, которого мы ищем, — оказался там не по своей воле, — приступил он к разъяснениям. — Его похитили! И мы, британцы, не можем позволить, чтобы у нас под носом творили, что хотят. Могу еще добавить, что это не такой уж обычный человек. Его делом интересовались из консульства, специально приехал человек из Каира.
Солдаты были уже достаточно заинтригованы, но им следовало еще подождать. Сержант должен был продемонстрировать свою осведомленность.
— Слышали об этой каирской афере? — спросил он наконец.
— Я что-то читал в газете, — отозвался один солдат.
— Арестовали какого-то чиновника хедива за контрабанду.
Уайт кивнул.
— А знаете, о какой контрабанде речь?
— Что можно вывозить из Египта? Какие-нибудь трухлявые сокровища…
— Тот европеец, Аллан, торговал ими?
Сержант отрицательно покачал головой.
— Наоборот! Он искал того торговца, а тот его перехитрил. Похитил Аллана, оставил его в пустыне, а сам сбежал куда-то на юг.
— Где его найдешь в этой глуши, в Африке?
— Говорят, у него там тоже есть дела, — прибавил Уайт. — То, что я вам скажу, не стоит повторять налево и направо…
Он снова прервал сам себя, а солдаты, затаив дыхание, молча ждали. Уайт всего-то слышал, что «железный фараон» ведет на юге какие-то подозрительные дела, но уж очень ему хотелось рассказать что-нибудь поцветастее.
— Слышали о торговце рабами?
— Да, уж давно никто этим не занимается, — в ответе явно звучало разочарование.
— Здесь, может быть, и нет, но кто знает, что делается в Черной Африке.
— И этим занимается кто-то здешний? А кто он такой? Как его зовут?
— Это не так важно, — ответил Уайт. — Его знают, как «владыку», «железного фараона». Советую вам хорошенько запомнить эти прозвища.
Уайт довольно усмехнулся, видя, какое впечатление его слова произвели на солдат. Он был бы на седьмом небе, если бы знал, как мало он ошибся.
Еще до наступления вечера они встретились с патрулем, вышедшим из Кина. Отрядам нечего было сообщить друг другу, в казармы они возвращались с пустыми руками.
На следующий день Уайт отрапортовал о поисках Вильмовскому, а тот закрасил красным всю территорию вдоль Нила, от Луксора до самого Кина. Незадолго перед этим он получил депешу о неудачных поисках между Ног Хаммади и Дендерой. Похоже, это был конец. Вильмовский сел у стола, обхватил руками голову. Надежды не осталось…
Никогда в жизни он не переживал такой трагедии, даже тогда, когда покинул родину. Даже тогда, когда весть о смерти жены чуть его не сломала. Его спасла тогда дружба Новицкого, а прежде всего мысль о сыне, оставшемся в разодранной тремя завоевателями Польше. Вильмовский жил для сына. Он пережил свою личную трагедию и выбрал небезопасную, но хорошо оплачиваемую профессию ловца диких животных. Тогда он познакомился со Смугой, и эта дружба стала одним из главных украшений его жизни. Вместе они прошли через столько приключений, справились с таким количеством опасностей. И вот роковая черта… Все сомнения отпали: Томаш, единственный сын, пропал в пустыне.
Вильмовский потерял представление о пространстве и времени. Мысленно он вернулся к одной из самых страшных минут в своей жизни. Через много лет, в Сибири, он нос к носу столкнулся с царским шпионом Павловым, из-за которого ему пришлось бежать из родного края. «Наконец-то мы встретились! Замечательно, жизнь за жизнь», — выплыли откуда-то хорошо запомнившиеся слова.
Вильмовский с трудом возвращался к действительности. Он с удивлением обнаружил, что стоит среди комнаты с вытянутыми вперед руками.
Он глубоко вздохнул, пытаясь преодолеть страшное напряжение.
— Ты не уйдешь от меня, фараон! Даже если ты из железа, — тихо произнес он.
Ранним утром Вильмовский переправился через Нил и появился в лагере у колоссов Мемнона. Все были там: Салли, Новицкий, Смуга, Патрик. Не было только Томека… И не будет?
Ближе к вечеру к ним присоединился Расул, измученный не меньше других. Он отдал поиску массу сил,
