только во вред. Так что когда Дому Тени понадобились младенцы для каких-то ритуалов, за ними пришлось ездить в земли варваров. Маги Дейкар заботились о своей репутации в народе, раз уж не могли позаботиться о нем самом. Поэтому они не покупали детей на рынках Кавдна, чем порой грешили белые ведьмы, а забирали только тех, кого им по доброй воле отдавали родители. Иногда эту добрую волю приходилось вознаграждать небольшими денежными суммами — так в орден попал недоброй памяти Эратос, чтоб ему в посмертии икалось — но такую сделку никто не назовет работорговлей, ведь родитель сначала соглашается отдать свое чадо огненным магам безвозмездно, и только потом получает деньги в награду за бескорыстие.
Девушка послушно принесла поднос с карнэ, поставила на низкий столик и выскользнула за дверь. Пригубив свою чашку, Ир обнаружил, что умная девочка добавила в его напиток сладкий сироп. Арниум, кряхтя, устроился в кресле, попробовал свой настой:
— Сразу видно, что вы не большой любитель карнэ, коллега. Ваша ученица не умеет его заваривать — она передержала траву в кипятке, видите — он бордовый, а должен быть вишневым.
— Не вижу принципиальной разницы. Вы пришли побеседовать об оттенках красного цвета?
— Нет, к сожалению — нет. Хотя эта беседа могла бы стать весьма поучительной. Недаром красный — один из цветов триады.
— Тогда в чем дело? — Ир был слишком раздражен для обычного вежливого расшаркивания.
— Вас не было на вчерашнем заседании совета.
— Я устал выслушивать эту чепуху. Заклинание Эратоса — полнейшая бессмыслица, и я не хочу тратить на нее время.
— Вы же сами знаете, насколько мальчик был талантлив. Сомневаюсь, что он резко поглупел в последние дни жизни.
— Арниум, вы же понимаете, что никакой король не вернется. С тем же успехом он мог завязать заклинание на последнюю битву или отмену налогов.
— Но он это сделал. Быть может, мы все-таки ошибаемся, и король вернется? Грядут перемены, скоро в мир явится Тварь. Кто помешает ей придти в облике короля? Она сразу получит власть над большей частью обитаемого мира, и у Твари будут все основания уничтожить орден. Тут даже и проклятье не понадобится, она и так приложит все усилия, чтобы развеять нас по ветру до возвращения своего хозяина.
— Чушь! Тварь придет в другом обличии. Я видел будущее.
— А вы, случаем, не видели, как наместница породит Ареда, если не вернется король? Вспомните предсказание: последняя наместница и вторая королева!
— Какая разница? Кто-то объявит себя королем, вот и все. Это ничего не изменит: заклинание завязано на возвращение короля, а не на появление нового правителя.
— И все же, я бы не был столь уверен.
— Арниум, я отвечаю за свои слова! Тварь придет в мир уже в этом году, и король не имеет к этому никакого отношения, и именно Тварь должна привести в мир Ареда.
— Вы не магистр тени, Ир. Что, если вы ошиблись? А вы носитесь со своим драгоценным знанием, как с перепелиным яйцом: ни яичницу поджарить, ни из рук выпустить. Поделитесь им, и я смогу проверить, действительно ли будущее настолько однозначно. Тени будут говорить со мной охотнее, чем с вами.
— Тени говорят и со мною!
— О, да. Вы вопрошали их трижды со времени смерти Эратоса. О чем, если вы и так все знаете и ни в чем не сомневаетесь?
— Это не ваше дело, Арниум!
— Речь идет уже не о благе ордена, а о самом его существовании. Я тоже говорил с тенями, Ир. Они напуганы, эльфийские маги ловят их в свои сети и заставляют говорить. Тех, кто не может ответить на их вопросы — растворяют в вечную тьму.
— Опять эльфы! Вы можете думать о чем-нибудь другом? Элиан давно уже мертв, прекратите пытаться втянуть орден в свою личную месть! У вас был шанс, кто же виноват, что вы его упустили?
По лицу Арниума пробежала судорога боли, он вдруг показался гораздо моложе своих лет, и Ир словно наяву увидел светловолосого юношу с нахохлившимся беркутом на плече, но видение тут же исчезло.
— Вы несправедливы, коллега, причем несправедливы вдвойне. Все, что меня сейчас беспокоит — выживание ордена.
— Об этом нет нужды беспокоиться! Мы сильны, как никогда с момента великого удара. Даже потеряв восьмого магистра, мы по-прежнему сохраняем все позиции. Мы готовы ко всему.
— Тогда скажите мне, куда пропал мальчишка?
— Какой мальчишка?
— Ученик Эратоса, Кэр. Полно, Ир, вы меня прекрасно поняли. Вы посылали своих людей в город, искать мальчика.
— Разумеется. Он принадлежит ордену, как и любой другой послушник. Я приказал бы искать любого беглеца.
— Зачем Эратос отослал его?
— Кто вам сказал, что это сделал Эратос? Щенок мог воспользоваться моментом и сбежать по собственной инициативе. За ним никто не следил. Посмотрел, как горит его учитель, испугался и сбежал. Вы опять ловите призраков, Арниум.
— Я не ловлю призраков, я уже поймал.
Ир напрягся, несмотря на то, что еще минуту назад утверждал, будто мальчишка не имеет никакой ценности:
— Вы нашли его? Как?
— Позвольте мне сохранить некоторые профессиональные секреты.
Ир с завистью взглянул на коллегу — некоторые ритуалы Дома Тени не давались ему даже с использованием крови. Быть может, зависть бы несколько поутихла, если бы Ир узнал, что Арниум вовсе не прибегал к магии, чтобы найти мальчика. Он просто проверил цеховые записи всех ремесленных гильдий в городе, выискивая, в какой из них в последнее время появился ученик или подмастерье подходящего возраста.
— Что он сказал?
— Поначалу — ничего, очень упрямый оказался мальчик и дурно воспитанный. Нынешняя молодежь потеряла всякое представление о приличиях. Впрочем, в случае с этим молодым человеком оно и не удивительно, его наставник также был дурно воспитан. Нет-нет, я вас не обвиняю, дурную траву не спасешь прополкой и поливом. Драть надо. Воспользуйтесь добрым советом, пока не поздно, даже самых лучших из них все равно надо драть.
— Арниум, ради Основателя, прекратите мудрствовать! Что вы узнали?
— Эратос передал с мальчишкой письмо наместнице. Что в нем — Кэр не знает. Конверт был запечатан, а ему и в голову не пришло полюбопытствовать.
— Каким образом он это сделал? Кто его пустил во дворец?
— Вам надо больше внимания обращать на то, что происходит за стенами Дома Феникса, Ир, — с легкой укоризной заметил Арниум, — два дня назад был народный день, когда любой подданный может передать свою жалобу наместнице и она ее рассмотрит.
— Проклятье! Вы опоздали всего на два дня!
— Уж не думаете ли вы, что наместница действительно читает эти малограмотные писульки? Их разбирают в канцелярии, а туда я уже отправил своего человека.
Ир устало откинулся на спинку кресла:
— Молитесь, чтобы это оказалось так.
LI
Почтенный магистр Арниум ошибался — на его беду Энрисса действительно читала все прошения,
