привычной обстановке, но… увы… — Еще один вздох, снова платок у глаз. — И мы бы хотели его госпитализировать…
— В чем же дело? — не стал дальше слушать Лыч-кин. — Берите направление у районного психиатра и…
— Он иногородний, — призналась гостья. — Из Липецка.
— Тогда вызывайте «скорую»! Если у него обострение «шуба», то проблем с госпитализацией не будет…
— Не будет, — подтвердила Кристина. — Но куда его положат, Геннадий Анатольевич? В какую-нибудь помойную яму…
— Может, у вас в Липецке психиатрические больницы похожи на помойные ямы, но в Москве они похожи на больницы. — Геннадий Анатольевич демонстративно вскинул запястье и посмотрел на часы. — У вас все?
— Нет, умоляю, выслушайте меня до конца! — взмолилась «Кристина», картинно заламывая руки. — Мне сказали, что вы можете помочь…
— Кто сказал?
— Неважно…
— А все же?
— Врач, которая приезжала по вызову. Частный доктор, я оставила ее визитку дома, возле телефона…
— Как ее звали?
— Наталья… Наталья Сергеевна.
Наталья Сергеевна — классное имя-отчество. Чуть ли не самое популярное. Начни вспоминать, так навскидку наберешь чуть ли не дюжину психиатров с таким именем, двое из которых работают в этой же больнице. Есть еще ассистент кафедры Наталья Сергеевна, есть такая заведующая отделением в тридцатом психоневрологическом диспансере… Только навряд ли кто приезжал к брату посетительницы, потому что никакого брата в природе не существует. Он выдуман для легенды.
— И чем же я могу вам помочь? — Геннадий Анатольевич уперся в глаза «Кристины» немигающим взглядом.
— Положить брата в приличную палату и обеспечить ему хорошие условия. — Гостья не стала отводить глаз — смотрела на заведующего отделением с надеждой и мольбой; ушлая сука, артисткой небось в детстве хотела стать, в школьный драмкружок бегала. — Ведь это возможно, если договориться, правда?
— У нас нет льгот для кого бы то ни было и не существует никаких договоренностей! — Геннадий Анатольевич повысил голос и нахмурился, изображая справедливое негодование. — До свидания, я занят.
— Я прошу не просто так… — Рука посетительницы скользнула в сумочку.
«Вот ведь настырная тварь! — удивился про себя Геннадий Анатольевич. — Ведь понимает, что обломалась, но все равно играет свою роль до конца. „Гвозди бы делать из этих людей…“[11]
— Убирайтесь вон! — рявкнул он, поднимаясь на ноги и еще громче позвал. — Ирина Юрьевна!
— Я здесь! — Старшая сестра открыла дверь.
— Вот эта дама… — начал было заведующий отделением, но посетительница молча шмыгнула мимо старшей сестры в коридор и часто-часто застучала каблуками по полу.
— Ира, побудь здесь! — велел Геннадий Анатольевич, выходя из кабинета.
У лифтов никого не было. Геннадий Анатольевич вернулся в кабинет, сел за стол и кивком отпустил старшую сестру, иди, мол, работай, свободна.
Оставшись один, он достал из прикрепленного к поясу чехлу смартфон и отправил всем заведующим отделениями (включая заваптекой и директора лечебно-производственных мастерских), а также главному врачу, его заместителям по медицинской и лечебной частям и главной медсестре СМС-сообщение «Будь готов!» — код, оповещающий, что на территории больницы работают сотрудники силовых структур. Неожиданная, неизвестная главному врачу (случается и такое!) проверка из департамента или министерства кодировалась словами «Они пришли». Существовало еще несколько экстренных кодов. Отправлять эсэмэски с кодом было очень удобно, гораздо удобнее, чем обзванивать всех адресатов по телефону. А не оповестить нельзя — сегодня ты не предупредил — завтра тебя не предупредили. Один за всех, и все как один!
Не прошло и минуты, как по внутреннему телефону позвонил главный врач.
— Что там у тебя случилось, Геннадий Анатольевич? — пробасил он.
Чувствовалось, что главный пребывает не в лучшем расположении духа.
— Да вот, Святослав Филиппович, «провокаторы» приходили, — негромко, так, чтобы не было слышно за дверью, сказал Лычкин. — Два мужика в черных куртках и при них баба в синем пальто. Бабу запустили ко мне, а сами ждали в коридоре.
— Чё хотела?
— Положить брата в хорошую палату.
— Представилась потом?
— Нет, я ее выгнал, она и ушла. Тут как раз старшая сестра у меня под дверью тусовалась.
— Зачем это старшей сестре под дверью у заведующего торчать? Или у тебя новый порядок в отделении?
Таков Святослав Филиппович — хоть к чему-то, да непременно придерется. Без этого никак нельзя, наверное думает, что авторитет вот на таких придирках и держится. Хорошо хоть, что придирается обычно без последствий — выступит и забудет.
— Я ее попросил поприсутствовать, — ответил Геннадий Анатольевич и добавил: — Понял, что дело нечисто, и попросил.
— А как понял? — заинтересовался главный врач.
Сдавать охранников Лычкину не хотелось. Кто его знает, нашего Святослава Филипповича, может посмеяться, а может и большой разгон устроить. Лучше утаить нюансы.
— По немного неестественному поведению, Святослав Филиппович. Переигрывала она.
— Какой ты приметливый! — не то с одобрением, не то с иронией сказал главный врач.
— Обижаете, Святослав Филиппович, — притворно оскорбился Геннадий Анатольевич. — Я все-таки психиатр со стажем, а не какой-нибудь там травматолог.
— Ну давай, психиатр со стажем, бди!
В трубке зазвучали короткие гудки. Геннадий Анатольевич вернул ее на место и призадумался. Думы его вертелись вокруг сегодняшней провокации. Конечно, хотелось верить, что «обэповцы» (или кто там еще?) приходили наугад, но это навряд ли. Они не идиоты, и у них есть свой план «по посадкам», поэтому им не с руки ходить наугад. Так можно месяц проходить и не поймать никого «на горячем». Нет, здесь, вне всякого сомнения, был сигнал, была наводка, был расчет… Кто стукнул? Да мало ли недоброжелателей? Вон, хотя бы Тамарку взять… В глаза улыбается, а сама явно метит на его место, особенно с учетом своих шашней с главным врачом. Ирке тоже полностью доверять нельзя. Она хоть и выросла в старшую сестру у него на глазах, но разве можно знать, что у нее там на уме?.. Чужая душа — потемки, и кому, как не психиатру, это знать?
Подозревать можно было весь штат больницы, включая и совместителей, поэтому Геннадий Анатольевич вскоре прекратил попытки «вычислить» стукача. Бесперспективное и бессмысленное это занятие. Он пообещал себе, что впредь будет осторожнее и разборчивее. Да, никаких сомнительных кандидатов в личные пациенты. Новичков брать только по рекомендации. Лучше перестраховаться и чего-то там не заработать, чем пожадничать и заработать срок. Жадность — она ведь не только фраеров губит, но и молодых, ну, пусть будет — относительно молодых и очень перспективных заведующих отделениями.
В этом году по-глупому «спалилась» заведующая пятнадцатым женским отделением для лечения острых форм психических расстройств Полина Орловская. Пролечила какую-то психопатку, а на выписке взяла у «признательных» родственников триста долларов в конвертике. С одной стороны — чего бы и не взять, если дают. Благодарят же. А с другой — надо задуматься — с какой такой стати им тебя благодарить, если дочь больной вечно фыркала, выражая свое недовольство то тем, то этим? Образумилась под конец мамашиного
