в ее кильватере. Страх перед тармом гнал профессора вперед, заставляя забыть про усталость. Пройдя примерно сто метров, она вдруг остановилась.
— Доктор, ложитесь!
Найл замерла на ветке, по которой они двигались. Снизу, из зарослей, доносился треск ломаемых сучьев — и ветер был тут совершенно ни при чем. Потом шум ненадолго прекратился и снова возобновился с новой силой. Казалось, он приближается к тому месту, которое люди только что покинули. Подняв головы, не шевелясь, они всматривались в лесные заросли.
Наконец Найл увидела тарма — уже в третий раз. Тайкос тоже его заметил.
Даже будучи вооруженными затемняющими линзами, их глаза не могли разглядеть многих деталей: мешала густая растительность. Огромная тварь, появившаяся на фоне стволов, выглядела жирным гигантским червяком. Близость инопланетного чудовища снова повергла Найл в оцепенение. Она не сводила с него взгляда, словно заколдованная. Прошло некоторое время, прежде чем она поняла, что тарм задержался примерно на том месте, где люди спустились к воде. Там все еще стоял человеческий дух, и там же он должен был оборваться, уничтоженный вмешательством бути. Бледная масса, казалось, разбухала прямо на глазах. Потом стала плоской. Тарм развернулся и пополз в лес. Тайкос шумно сглотнул слюну.
— Итак, тарм…
— …направляется обратно тем же самым путем, каким мы сюда пришли. Он не преследует нас.
Профессор облегченно вздохнул. Они наблюдали за тармом, пока тот не скрылся из виду. Секунды тянулись слишком долго. Наконец Тайкос вопросительно взглянул на спутницу. Та покачала головой. Лучше пока не трогаться с места…
И тарм появился вновь. Он направлялся к кромке воды, идя по следу. На этот раз он без колебаний сполз в лагуну, и вскоре его туша целиком скрылась под водой. Выдры приветствовали его появление свистом.
Найл с Тайкосом тут же вскочили на ноги и поспешили прочь. Ветер стал их союзником. Его завывания заглушали звуки их бегства. Найл выбрала самый легкий путь — широкие сучья, полого наклоненные стволы. Просто старине Тайкосу иное было бы не под силу. Он и без того спотыкался, соскальзывал с ветвей и дышал прерывисто, с присвистом. Наконец девушка остановилась, чтобы дать профессору возможность передохнуть.
— В чем дело? — поинтересовался он. — Почему мы задержались?
— Рано еще себя добивать, — отозвалась Найл. — Время не пришло. Может, Парагуаны даже до сих пор не знают, что в лаборатории нет наших трупов. Возможно, они наглухо законопатили двери, чтобы предохранить от заражения оставшуюся часть своего форта.
Тайкос хмыкнул.
— Если инопланетяне до сих пор не прочесали лабораторию, то скоро это сделают! У них есть защитное снаряжение, и они быстро им воспользуются. И кто-то, небось, уже вспомнил о вентиляционном окне.
Найл пожала плечами. Да, это чудовище тарм смог напугать до полусмерти, но парагуанские «следопыты» ее больше не волновали.
— Мы совершили на старте хороший рывок, — сказала она. — Если захватчики и проследят наш путь до лагуны, им будет невдомек, где нас искать дальше. Для них мы можем находиться в любой точке острова. — Она немного подумала и добавила: — Если у Парагуанов осталась хоть капля здравого смысла, они больше не будут тратить на нас время. Они возьмут и ударят по материку. Вот чего я опасаюсь.
Тайкос хихикнул:
— Нет, моя милая, сейчас они будут делать все что угодно, но только не это. И они еще долго не будут на это способны.
— Почему?
— Такой уж у Парагуанов способ мышления. Единственным оправданием тому, что проделал Глас Решимости, являлась гарантия заполучить вашу голову в качестве доказательства, что Тувелу можно уничтожить. Но вас упустили — и теперь, перед тем, как сделать следующий шаг, опять Собрание будет спорить целыми часами. Но к поискам Тувелы это не относится. Палачи будут продолжать заниматься этим и заниматься упорно. Лучше бы нам не сидеть, сложа руки. Удача может оказаться на их стороне. Как далеко отсюда до «инкубатора»?
Найл на секунду задумалась.
— Немногим более полукилометра. Придется заняться верхолазаньем. Причем довольно интенсивно.
— Я совсем не против, — проговорил Тайкос. — На такое расстояние сил мне хватит.
Глава 8
«Инкубатором» называлось животное, организованное в виде свободной колонии. Оно выглядело, как шарообразный нарост на ветке плавучего леса, охватывающий ее со всех сторон. Снаружи шар был покрыт остроконечной «изгородью». Внутренняя полость представляла собой полусферу десятиметрового диаметра, в которой находились стручки с семенами и другие жизненно важные органы. Все они были связаны между собой, но довольно непрочно. Колья «изгороди» варьировались от шипов с палец длиной до метровых кинжалов. Каждый торчал на своей подвижной ветке. Из всех существ, которые обладали достаточной силой и размерами, чтобы представлять собой опасность для внутренних деталей «инкубатора», только два знали способ, с помощью которого можно было проникнуть через «изгородь». Одним из этих существ был человек.
Другим существом являлся летучий кестер — костистое животное с размахом крыльев в пять метров, обитающее среди плавучих льдин юга. Кестер отнюдь не был естественным врагом «инкубатора», а, наоборот, поддерживал с ним взаимовыгодные отношения. Кестеры периодически улетали на север к островам плавучего леса, которые двигались по течению Мерал, и отыскивали в них «инкубаторы». Кестеры подкладывали в каждый стручок по одному своему яйцу, покрытому кожей, и затем возвращались домой, в высокие широты. В процессе миграций кестеры разносили по колониям «инкубаторов» пыльцу для оплодотворения этих организмов, внося тем самым важный вклад в эту сложившуюся на основе инстинктов сделку. Когда из яйца вылуплялся маленький кестер, стручок с семенами вырабатывал питательный сок. Им-то и кормился будущий опылитель, пока, окрепнув, не оставлял своего попечителя, чтобы улететь к сородичам.
Энергетические ружья человека позволяли без ущерба для него перебраться через «изгородь». Но гораздо проще было прикинуться полярным кестером.
— Он сразу за этими кустами, — сказала Найл и указала на участок защитной «изгороди», дугой выгнувшийся над зарослями кустарника прямо перед ними. — Не подходите к нему слишком близко.
— Я и не собираюсь! — заверил Тайкос. Приближение людей уже произвело яростное громыхание «изгороди». Будто многочисленные сухие кости гремели друг о друга. «Инкубатор» предостерегающе взял свое оружие наизготовку. Тайкос, стоя позади Найл, наблюдал, как она закончила обрезать и зачищать упругий трехметровый стебель, который должен был обеспечить им проход в «изгороди». Еще один прием, усвоенный девушкой с детства. Дело в том, что у обитателей мелководий семена «инкубатора» и яйца полярного кестера считались деликатесом. Заостренные папоротниковидные лапки на кончике стебля являлись вполне приемлемой имитацией шипов на локтевом сгибе костистого крыла кестера. Встреченный поначалу «инкубатором» «в штыки», кестер обычно поводил локтем взад-вперед по одной из колышущихся веток «изгороди». Несколько таких касаний позволяли распознать посетителя, и он допускался шаром во внутренние покои.
Найл вплотную приблизилась к кустам, что росли на ветке плавучего леса прямо у них на пути, и осторожно их раздвинула. Громыхание усилилось. Что-то тяжелое хлестнуло по противоположной стороне кустарника. Она вытянула стебель, дотронулась его лапкой до ветки «инкубатора» и слегка погладила. Несколько секунд спустя ветка застыла в полной неподвижности. Вскоре то же самое произошло и с другими ветками, расположенными по соседству. Громыхание постепенно затихло. Найл продолжала водить стеблем
