Оставив далеко позади край уступа, Паррол удалился на несколько сотен метров и задрал пушечное сопло кверху, направив его в темноту. Внизу должны были подумать, что когда странный «агрессор» выбил охранника из седла, тот непроизвольно заклинил рычаг акселератора, из-за чего теперь пушка вынуждена носиться по разлому, самостоятельно газуя. Вряд ли наркоторговцы станут тратить время на поиски взбесившегося орудия.
Волшебные краски «огненного» леса постепенно блекли, видимо, на Разлом опускалась ночь. Паррол замедлил подъем и по щитку управления, освещенного мягким зеленым светом, тщательно проверил местонахождение. Найл вскарабкалась к нему наверх и пошарила в ячейках с инструментами. Из одной она вынула карманный прожектор, из другой — крупнокалиберное универсальное ружье. Паррол услышал глухой щелчок — Найл поставила пушку на боевой взвод. Теперь они могли в любой момент оказать радушный прием рыбам-плащам!
Они обменялись улыбками «морских ведьм», которые больше не казались им уродливыми. Теперь, имея на вооружении лучевую пушку, у них появился достаточный выбор действий. Главное состояло не только в том, чтобы постараться дожить до того момента, когда завершится влияние спор, и можно будет с уверенностью сказать, способен ли человек, чье тело претерпело метаморфоз под действием чалота, пережить и этот момент. Нет, надо постараться сделать куда больше.
Наркомафия, очевидно, посчитала, что ее противники утонули еще там, в верхних слоях воды. Те, кто был на палубе на «Актрисе» не стали бы палить по «Пан-элементалу», если б не знали, кто в нем. Значит, понимали, что, избавившись от Найл и Паррола, могут быть спокойны, что их тайна всплывет. Стало быть, Илиум Велдроу поддался искушению и клюнул на взятку, равно как и капитан Мейс вместе со всей командой «Атриса». Подкуп помощника управляющего был вполне разумным шагом — это предохраняло незаконную жатву нидита от вмешательства со стороны «Джиард». Совершенно ясно, что он сообщил заинтересованным лицам о том, что Данрич Паррол и Найл Этланд напали на след нидита и отправились к Разлому Таскасона, дабы убедиться в своих подозрениях.
Простофили едва не погибли, ибо не учли возможности удара в спину. Ну и что получилось в результате? Сборщики нидита ощущали себя в полной безопасности и, в свою очередь, раскрылись для неожиданного нападения.
Паррол следил за местоположением пушки и признаками физических изменений в себе и в Найл. Те, кто когда-то давно испытали подобное превращение, вернулись на поверхность в ипостаси «морских ведьм». Однако из-за слишком большого количества неясностей спешить с подъемом на поверхность не стоило. Но вот Найл подалась вперед и передвинула рычаг акселератора. Пушка рванулась кверху. Паррол взглянул на Найл и решил, что женщина права. Он продолжал следить за глубиномером. Когда прибор показал всего сто сорок метров ниже уровня моря, он остановил пушку и перевел ее в горизонтальное положение, слегка развернув. Над ее жерлом загорелся прицел, выхватив из темноты небольшой участок стены Разлома. Паррол повел лучом вверх по стене. Здесь она поднималась не вертикально, а под углом, что указывало на то, что люди приближались к краю Разлома.
Поднявшись еще на тридцать метров, они там и очутились. Взорам предстало темное морское дно, состоящее из целого каскада уступов, которые протянулись на пять километров, пока не переходили в едва затопленные водой отмели. Паррол устремился назад вдоль обрыва, ведя машину горизонтально. Когда он опять сделал остановку, пушка оказалась в точке, которая, по его расчетам, находилась непосредственно над субмаринами сборщиков нидита.
Наиболее ощутимый урон можно было нанести именно отсюда. Теперь Найл поняла, что именно искал Паррол. Когда он снова тронул пушку с места, и они медленно заскользили над морским дном, девушка перегнулась через щиток и стала отслеживать «зайчик» от светящегося прицела. Внезапно она подняла руку…
Вот это, кажется, то, что нужно, подумал Паррол, чувствуя, как его охватывает волнение. Отвесный, темный кряж метров двадцати высотой, до вершины которого было по склону, примерно, с треть километра. Поверхность по другую сторону гребня была гладкой, плоской, почти вровень с вершиной — настоящий заповедник для морских осадков и песка, занесенных сюда с верхних уступов, отгороженный от Разлома Таскасона скалистой стеной кряжа.
Через несколько минут он убедился в этом собственными глазами. Он отвел пушку, установил энергетический луч на полную мощность и привел его в действие. Концентрированный поток заряженных частиц врезался в кряж и стал двигаться по склону. В месте его соприкосновения со скальным грунтом появлялись густые клубы пара и пыли. Пушка плясала, становилась на дыбы, когда до нее добегали отраженные ударные волны. Паррол выключил луч, отодвинул излучатель на двадцать метров, снова включил. Теперь пушка вела себя намного стабильнее. Так или иначе, но вскоре на внешней поверхности кряжа была прорезана глубокая щель длиной в двадцать метров.
Пришлось потратить около половины всей накопленной энергии заряда, прежде чем верхушка кряжа, наконец, тяжело опрокинулась. В освободившееся пространство тут же хлынула река грязи и песка, которая, подчиняясь закону всемирного притяжения, потекла по морскому дну к краю Разлома, тягуче перекатилась через него и устремилась вниз…
На долю мерзавцев, копошащихся на дне, вполне достаточно, подумал Паррол, сидя на покачивающейся пушке и глядя, как разливается во все стороны темный поток. Даже более чем достаточно. Совокупной массы грязи и песка хватит, чтобы «похоронить» под собой и жатку, расположившуюся у стены, и два других корабля, разлегшихся на поле с нидитом. А это то, что нужно. Кое-кто из водолазов, находившихся снаружи, смогли скрыться, если были достаточно проворны. Остальная часть сборщиков застигнута врасплох. Они, конечно, останутся в живых, ибо скафандры сконструированы так, чтобы выдержать даже сокрушительный удар глубоководного грязевого селя. Однако эти пособники наркодельцов так и останутся на своих местах, пока кто-нибудь их не откопает.
5
Посыльное судно-жнейка «Атрис» раскачивалось на пологих, медленно набегающих волнах. Гудел якорный двигатель. Дьюз скрылся за горизонтом, и кучевые облака закрывали половину ночного неба. На севере и западе формировался туман. За минувший час корабельное переговорное устройство только и делало, что возбужденно трезвонило. Капитан «Атриса» буквально извелся и теперь выглядел огорченным.
Находившаяся на краю одной из близлежащих стай морских жнеек, одиночная машина стала перемещаться на запад — вначале медленно, но, по мере отдаления от «Атриса», увеличивая скорость.
Спустя полчаса заблудшая жнейка достигла точки, расположенной в восьми километрах к западу от посыльного судна. Автоматический зуммер разбудил пилота самолета-погонщика, базирующегося на «Атрисе». Он взглянул на подсвеченную карту для определения местоположения, расположенную над койкой, и увидел мигающую красную точку у самого края восьмикилометрового круга. Сонно выругавшись, он слез с койки и связался по прямой линии с посыльным судном.
— А тебе-то какого рожна надо? — раздался из динамика хриплый голос капитана.
— Засек заблудшую овцу, — начал пилот. — Я думал…
— Дуй за ней, балбес! Ты же знаешь, что у нас все должно быть в ажуре!
Линия отключилась.
Пилот нахмурился, зевнул и уселся в пилотское кресло. Самолет-погонщик скользнул по носовой палубе «Атриса» и легко поднялся в воздух. Через несколько минут он завис над жнейкой. Пилот направил на кожух двигателя жнейки луч-«погонялку», крутанул рычаги управления и с досадой обнаружил, что рулевые механизмы автоматической жнейки не слушаются. Он грязно выругался, потому что придется выправлять их вручную.
Самолет опустился на воду. Пилот пришвартовался к жнейке, прошел по дощатому настилу к машинному отделению, открыл дверь и ступил внутрь. Спустя миг оттуда раздался дикий вопль, затем из-под
