сияющей синей поверхности стола, остановился на капитане, на Гот, снова на капитане; он тряхнул головой и молча прикусил пальцы. Лицо его было озабоченным и сердитым.
Капитан смотрел на него с некоторым удивлением. Седмон, казалось, просто сгорал от желания что-то им рассказать, но никак не мог решиться. Интересно, что у него за проблема? Даал как-то намекал, что обладает информацией, представляющей огромную важность для Карреса. Тогда им действительно необходимо узнать об этом.
Даал вновь задумчиво посмотрел на Гот.
— Может быть, ваша мудрость понимает... — пробормотал он.
— Конечно, — ответила Гот голосом умненькой девочки.
Может быть, даал все расскажет Гот, если оставить их наедине? После заседания суда капитана не слишком часто называли «ваша мудрость». Вероятно, Седмон уже произвел некоторую переоценку событий. Для того, что произошло в подвале, вполне достаточно и одной настоящей ведьмы. Так, собственно, и было на самом деле. Но, может быть, не совсем хорошо...
— Я полагаю, — услышал вдруг капитан собственный голос, — что вам все же лучше рассказать нам об этом, Седмон Шестиликий...
Глаза даала блеснули.
— Вот как! — произнес он, резко выдохнув воздух. — Я давно подозревал... Но мне было трудно поверить. Даже вы... Конечно, у всех есть свои секреты... — Он встал. — Идемте со мной, капитан Арон и Дани! Вы, по-видимому, лучше меня разберетесь, как поступить с тем, что у меня хранится...
Капитан очень надеялся, что они действительно сумеют разобраться. А сейчас он ровным счетом ничего не понимал из слов Седмона Шестого Шестиликого. Но сказал, кажется, именно то, что нужно. И в нужный момент...
Седмон быстро вел их по узким коридорам. Подол черной хламиды бился о каблуки его туфель. Поднявшись и спустившись по нескольким лестницам, они очутились в другой части Дома Грома. По пути им никто не встретился. Три раза даал останавливался, доставал из складок своего одеяния ключ и отпирал тяжелую дверь, а потом снова запирал ее за ними. Он не произнес ни слова, пока они не свернули в глухой коридор, в самом конце которого виднелась только одна дверь. Здесь даал замедлил шаг и сказал:
— За этой дверью — половина проблемы. Когда вы все увидите собственными глазами, я расскажу вам и то немногое, что знаю сам. А потом в другом месте покажу вам кое-что еще.
Он отпер дверь. За ней оказалось длинное с низким потолком помещение, совершенно пустое, только дальний его конец был словно занавешен тяжелым серо-стальным занавесом, который слабо пульсировал.
— Это защитный экран, — с кислым выражением буркнул даал. — Я предпринял все возможные меры... Полагаю, никто ничего не узнал... А больше мне ничего не удалось, ибо пока что я не сумел наладить контакт с представителями вашего народа. — Он искоса поглядел на капитана и Гот. — У вас, несомненно, хватает и своих проблем, но я уже много недель мечтаю узнать, где можно найти кого-то, способного выступать от имени планеты Каррес.
Теперь он вел себя совершенно иначе: отбросил всю официальность и обращался к ним как к равным. Даже к Гот. И не скрывал того, что у него были причины раздражаться и жаловаться, хотя обеспокоенным вовсе не выглядел. Откуда-то из складок одежды даал извлек небольшое устройство и нажал на кнопку.
Защитный экран исчез, и они увидели, что в дальнем конце комнаты стоит кушетка, а на ней сидит человек, точно остановленный посреди некоего движения и застывший в этой позе. На нем был космический скафандр. Это был крупный мощный мужчина, лет на десять старше капитана. Гот тихонько охнула.
— Вы его знаете? — спросил даал.
— Да, — ответила Гот. — Это Олими!
Она прошла вперед, капитан за нею. Даал держался чуть позади. Олими глядел в пространство немигающими черными глазами... Он сидел на краю кушетки, вытянув ноги и приподняв руки со скрюченными пальцами, словно пытался что-то схватить. На лице застыло выражение настороженности и крайней сосредоточенности.
— Его нашли в таком состоянии полтора месяца назад. Он сидел за пультом управления своего корабля, — сказал даал. — Я понятия не имею, что с ним. Он словно «завернут» в некое силовое поле, характер которого мне неизвестен.
— Он отключил свой разум. — Лицо и голос Гот ровным счетом ничего не выражали. Она посмотрела на капитана. — Наверное, нам следует взять его с собой на Эмрис. Там ему помогут.
— Наверное. — Стало быть, Гот тоже не знает, как связаться с ведьмами по эту сторону Чаладура, решил капитан и повернулся к даалу: — Вы что-то говорили о его корабле.
— Да. Он находится в трех часах полета от нашей планеты. Единственный человек на борту. Как он сумел подойти к Ульдуне и остаться незамеченным ни одной станцией слежения, никто не знает. — Седмон нахмурился. — На корабле также имелся некий предмет, который я приказал там и оставить. Не хочу даже пытаться описать его — сами увидите... Как по-вашему, стоит ли что-нибудь предпринимать в отношении этого человека прямо сейчас?
Гот помотала головой. Капитан сказал:
— В данный момент мы ничего для него сделать не можем. Так что оставим его, как есть, а потом заберем с собой.
Оказалось, что корабль Олими сел в почти необитаемом районе на южном континенте Ульдуны, в самом центре продуваемой всеми ветрами равнины, которую окружали туманные горы с голыми скалистыми вершинами и языками снега на склонах. С воздуха корабля видно не было, но его местонахождение было отмечено неким сгустком серого тумана, словно стекавшего в низину. Это тоже оказался силовой экран, установленный для охраны корабля. Примерно в миле от него над небольшой возвышенностью висело еще одно, более крупное облако такого же серого тумана.
Капитан, сидевший с Гот в задней части салона флаера, увидел в иллюминатор смутные очертания четырех палаток. Из них быстро выскочили и построились два взвода солдат. Один из людей, сопровождавших длила, подошел к офицеру и коротко переговорил с ним. Потом вернулся, кивнул даалу и влез в салон. Флаер поднялся, развернулся и полетел в сторону корабля Олими.
У капитана не было возможности что-либо спросить у Гот наедине. Возможно, она знала, в чем тут дело: что означает это происшествие с Олими, колдуном Карреса, который отключил свой разум. А любой вопрос, заданный даалу, мог вызвать у того подозрения и навлечь на них опасность, так что Посерт сидел с равнодушным видом и ни о чем не спрашивал.
Флаер опустился ярдах в пятидесяти от защитного экрана, окружавшего корабль Олими, и сам тут же включил такую же защиту. Капитан и Гот надели теплые плащи и выбрались вместе с даалом из машины. Даал тоже закутался в длинный меховой плащ. Остальные члены его свиты остались внутри. Даал и его спутники приблизились к силовому экрану, прошли сквозь него и увидели стоявший на земле звездолет.
Корабль был небольшой, но изящных очертаний, и явно предназначался для скоростных перелетов. Даал вытащил из-под плаща какой-то прибор.
— Это электронный ключ к замку корабля, — объяснил он. — Оставляю его вам. Тот предмет, о котором я вам говорил, находится возле пульта управления. А я возвращаюсь и буду ждать вас в машине.
Входя в шлюз, капитан обернулся: даал уже исчез за пеленой силового экрана.
— На всякий случай, — сказал капитан, — давай лучше включим и наш собственный экран. А ты хоть что-нибудь во всем этом понимаешь?
Гот отрицательно покачала головой.
— Олими у нас один из самых лучших! Я его уже с год не видела. Он добывал информацию для Карреса. Не знаю, чем он занимался в этом полете.
— А что это за «отключение разума»?
— Это чтоб никто не совался к тебе в мозги. Никто и ничто. Такое особое состояние. Не очень удобное, правда. Ты как бы выпускаешь свой ум на волю, и назад вернуться он сам не может. Требуется посторонняя помощь. — Она посерьезнела.
— Житель Карреса летит на высокоскоростном корабле, — вслух размышлял капитан, — и ему что-то
