добиться судебного запрета на вылет «Ночной птицы» с Ульдуны, если корабль вздумает стартовать без него. Капитан сдался.
— Видимо, кто-то из них охотится за вжжик-тягой, — сказал он Гот. — Нам бы не мешало принять некоторые меры.
— Какие именно? — спросила Гот. Жаль, что среди ее талантов не было умения читать чужие мысли — это бы сейчас очень пригодилось.
— Пожалуй, мы установим фальшивый супердвигатель.
Гот идея понравилась. Посерт почти забыл о том дурацком грузе, который остался у него на борту, когда он впервые отправился в торговый рейс с Никкелдепейна — ему казалось, что с тех пор прошло много лет. Он разыскал старый груз в одном из складов космопорта. Среди прочей ерунды там оказались сложные, дорогие и весьма взрывоопасные обучающие игрушки — видимо, собственность советника Раппорта. Их, помнится, капитану никак не удавалось никому всучить ни на одной из планет Империи.
— Там есть одна забавная штука, которая способна нам помочь, — рассказывал он Гот о своей находке. — По-моему, на ней написано «Мультисистемная игра».
Он продемонстрировал ее Гот. Игра являлась средством обучения: как пользоваться различными видами энергии, известными на Никкелдепейне. Однако что-то в ней, видимо, сломалось, и когда ее включали, все обучающие системы начинали работать одновременно, а на экране возникало нечто совершенно немыслимое — некая постоянно менявшаяся мешанина изображений. Игра могла сработать как «крючок».
Итак, они спрятали «Мультисистемную игру» в машинном отделении, тщательно — но не слишком — замаскировав ее, чтобы интересующийся мог достаточно легко ее обнаружить. Рядом они установили монитор слежения. Фирма, торгующая всяким шпионским снаряжением, с удовольствием продала им монитор и прислала специалиста, который установил по всему кораблю «жучки» — в тех местах, где указал капитан. Специалист, правда, признался, что все эти устройства не самого высокого класса, но капитану не так уж много было нужно — хотя бы на один шаг опережать противника.
Ночью накануне отлета люди даала привезли два бронированных куба, которые под руководством капитана погрузили в трюм «Ночной птицы». Один отправили в только что законченный сейф, занимавший немало места в особой камере грузового отсека, снабженной кодовым замком. Капитан сразу же собственноручно установил на замке время: две недели. Второй поставили в каюту, недавно отгороженную от остального пассажирского отсека. В первом хранилище был «камень», доставленный с корабля Олими, во втором — сам Олими.
Примерно через 12 часов после начала полета Гот отправилась в машинное отделение проверить, как обстоят дела в запертом отсеке. Монитор, как она убедилась, никто не включал. Ни один из дорогостоящих «жучков» ничего тревожного не отметил. Значит тот, кто забрался в машинное отделение, был опытным шпионом и взломщиком.
Они ничего не могли придумать. Оставалось только заковать всех пассажиров в цепи. И чем ближе они подходили к Чаладуру, тем более опасным становилось любому из них находиться где-либо, кроме ходовой рубки и собственных кают, которые соединялись непосредственно с нею. Шпионы, сколько бы их ни было, в конце концов могут просто отказаться от своей затеи отыскать волшебную супер-тягу. Да и что они могут найти? Связку погнутых проволочек, валявшуюся в ящике тумбочки возле кровати Гот? Ну еще и саму Гот, конечно.
Но на четвертые корабельные сутки случилось непредвиденное...
Капитан сидел в ходовой рубке — было время его вахты, — а Гот спала у себя в каюте. На экранах раскрывались пугающие глубины Чаладура, и «Удача» погружалась в них с предельной скоростью, на которую только были способны ее новые двигатели. Суперсложная система масс-детекторов регистрировала порой некие случайные объекты, но все они были так далеко от корабля, что лишь на мгновение изображения вспыхивали на экранах и тут же исчезали. Глаза капитана беспрестанно вглядывались в экраны. Вдали, прямо перед ним, висела в пространстве разноцветная гроздь звезд, окутанная красновато- коричневым облаком пыли. Это был первый естественный маяк на пути «Удачи», однако его разумнее было бы облететь стороной, ибо это скопление планет служило прибежищем знаменитым людоедам Мегайра.
Капитан ввел в автопилот поправку, слегка изменил курс, и звездная гроздь медленно сместилась влево. Вдруг небольшой экран засветился, издавая звонкие сигналы. Капитан включил изображение, и на экране появилось лицо Веццарна.
— В чем дело? — спросил капитан.
Голова Веццарна сместилась — он оглянулся назад, хотя за спиной у него был пустой коридор.
— Тут что-то неладно, капитан! — хрипло прошептал он.
Посерт открыл запертую дверь рубки, чтобы впустить Веццарна, и, нажав на кнопку, разбудил Гот. Вытащил из ящика стола бластер, сунул его в карман и поднялся навстречу Веццарну, торопливо входившему в рубку.
— Ну что там? — спросил он.
— Знаете дверь с надписью «Вход воспрещен», позади пассажирского отсека? Так вот, капитан, похоже, кто-то из пассажиров туда забрался!
— Кто именно? — спросил Посерт. В этот момент за спиной у Веццарна он увидел Гот.
— Не знаю, — Веццарн пожал плечами. — В кают-компании сейчас никого. Я проходил мимо и увидел: дверь чуть-чуть приоткрыта.
— Внутрь не заглядывали?
— Нет, сэр! — Веццарн изобразил оскорбленную добродетель. — Как же без вашего разрешения? Просто я решил сразу же вам сообщить...
— Пошли, — скомандовал капитан.
Капитан и Веццарн осторожно подошли к двери, ведущей в закрытый отсек, где в своей темной каюте находился Олими, все такой же неподвижный и безжизненный.
— А теперь заперто! — воскликнул Веццарн.
Капитан быстро глянул на него и достал из кармана ключ.
— Ты уверен, что дверь была открыта? — спросил он. Веццарн оскорбился:
— Как и в том, что стою перед вами, капитан! Чуть-чуть, но совершенно точно открыта!
—Хорошо.
Кто бы ни был этот любопытный пассажир, он, скорее всего, успел обследовать и коридор, и каюту, потом обнаружил Олими — что должно было изрядно его напугать — и быстренько убрался прочь.
— Вы с Дани подождите меня в кают-компании, — приказал капитан. — А я пока все проверю.
Ключ легко повернулся в замке, капитан нажал на ручку двери, и она тут же распахнулась сама, ударив его в плечо. Он едва успел схватить за руку Гулик до Эдель, когда та весьма резво выскочила из запертого отсека наружу. Лицо ее было мертвенно-бледным, рот раскрыт. Она сперва жадно хватала им воздух, а потом пронзительно закричала.
На крик тут же прибежал Веццарн. За ним следом явился Лаэс Янго. Гулик бормотала что-то непонятное. Капитан быстро захлопнул дверь и коротко приказал:
— Давайте отведем ее в кают-компанию...
Положение складывалось неприятное, но пока они добрались до кают-компании, капитан успел придумать легенду. «Мертвец», которого обнаружила любознательная госпожа, просто один из пассажиров, и его вовсе не следует бояться. Этот человек, чье имя капитан называть не имеет права, страдает некоей формой паралича, которую вроде бы умеют лечить на Эмрисе. С этим делом связаны несколько весьма важных персон с Ульдуны, и по причинам политическим присутствие этого пассажира на борту «Ночной птицы» должно сохраняться в строжайшей тайне.
Лаэс Янго, Веццарн и Гулик усердно кивали на его объяснения.
— Не могли бы вы пройти со мной в рубку, госпожа до Эдель? — попросил он. — Веццарн, посидите, пожалуйста, у экранов...
В рубке он предложил Гулик сесть, а Гот тут же пристроилась к пульту управления, но детекторы молчали. Мегайр они уже миновали; он потихоньку уходил за корму. Капитан включил внутреннюю связь и освободил Веццарна, следившего за экранами из кают-компании. Потом он повернулся к своей
