эйфории, стоит нам оставить заслонку открытой на ночь. Лаборатория, в которой экспериментировали над Сиренами, отстоит от любых населенных пунктов на солидном расстоянии, несмотря на то, что все ее помещения, включая подвальные, были оснащены мощнейшими пси-блокираторами. Значит, надо поискать место, пусть и сравнительно удаленное, но все-таки удобное для тебя.
— Я знаю такое место, — мгновенно отреагировала Тэлзи.
— Так сразу?
— Наше семейство владеет летним домиком, расположенным на холмистом плато вдалеке от городов, — объяснила девчушка.
В ближайшие несколько месяцев он будет пустовать. За ним присматривает Зед Мэлион. Но у него с женой есть собственный домик в четверти километра от нашего.
— Ты права, в своем домике им не грозит эффект эйфории, — сказала Триггер. — К тому же есть специальные устройства и е такого расстояния влияние Сирен грозит чете Мэлионов не больше, чем солнечная радиация.
— Это я уже выяснила из отчетов, любезно предоставленных вами, — сказала Тэлзи. А будет лучше, если мы уберем Мэлионов на все то время, пока будем экспериментировать, из дома. Больше в округе никого нет. Это очень удобно и для меня, поскольку смогу добираться из колледжа, затрачивая на дорогу не больше двадцати минут… Если у вас нет срочных дел в Орадо-сити, можем отправиться туда уже в полдень.
6
Карликовый Хана грезил по-своему. Его жизнь была короткой и не могла продлиться достаточно долго, но его наследственная память формировалась на протяжении множества поколений, прежде чем начала увядать, и кроме этого он обладал еще одним видом памяти, который давал о себе знать в те моменты, когда ему требовалось отвлечься от окружающего мира. В последнее время приходилось частенько прибегать к этому виду памяти, особенно с той минуты, когда Хана осознал, что находится на планете Винов и оторван от своих сородичей.
Этот дополнительный вид памяти брал свое начало еще на той планете, откуда вышли Хана. Из той седой старины, когда они добились превосходства над другими жизненными формами в результате длительных и чрезвычайно опасных схваток с врагами столь же ужасными и жестокими, какими были сами. В конце концов, Хана подчинили себе всю сушу и зажили в полной гармонии со своими симбионтами, не задумываясь при этом над тем, что творится вне их родного мира. Это медлительное растительное существование продолжалось долго, пока его не стала нарушать некая суетливая и мобильная форма жизни, постоянно жующая кого-то или кормящая кого-то собой, которая не нашла ничего лучше, чем заполонять острова и материки и тем самым досаждать благополучию Хана. Пришлось заняться вплотную этой сверхдеятельной и надоедливой формой жизни, которую через какое-то время удалось утихомирить и довести до удовлетворительного уровня тихой и чинной древесности.
Это было замечательное время, и карликовый Хана часто погружался в него, возвращаясь окрепшим, после чего с трудом воспринимал мысль о том, что находится не среди родных Хана, а среди чужих Винов. Кроме этого ему нечем было заниматься. Ведь Вины содержали его в гнусной энергетической клетке, из которой невозможно было выбраться, и открывали ее каждый день только затем, чтобы помучить своими запрос-мыслями и отвратными разумомашинами. Зачем они это делали? А затем, чтобы отыскать и поработить независимый разум Хана. Ха, да будь они мудрее и менее самонадеянны, то
своя. Вопрос заключался в том, сумеют ли Вины добраться до его разума.
Ему не верилось, что Винам это удастся. Он был гораздо лучше вооружен, чем его сородичи времен войн с Винами. Если его защита падет, одно касание его смертоносной мысли уничтожит другие разумы! Но защита пока еще крепка и не должна пасть. Первое зондирование Винов едва дотронулось до этой защиты и было, отброшено. Последовал краткий момент спокойствия. Но Винам не откажешь в упорстве. Повторная попытка была тщательно подготовлена, причем с использованием разума, вмешательства которого дотоле не наблюдалось.
Он предостерегал их, хотя Вины не отнеслись к этому с должным вниманием. Это раса, которая не знала меры. Если они. продолжат дальше и преуспеют в своей настойчивости, Хана не выдержит и начнет убивать. Одного-единственного всплеска хватит, чтобы уведомить Древесные Миры, что против них затеяна чудовищная провокация. Древесные Миры, которые давно уже не испытывали тревоги за свою судьбу, поскольку обладали столь могучей Силой, которая ничтожным Винам и не снилась.
Хана сформулировал свои предостережения и закапсулировал в ментоспору, чтобы выпустить ее, как только потребуется. Приготовившись к предстоящим смертям, он снова ушел в грезовую память.
Спустя четыре дня после того как Триггер со своим питомцем переселились в загородный домик, Тэлзи парила в своем аэрокаре. Время подбиралось к вечеру. Она должна была остаться в колледже и на ночь, но выпускница уж больно хорошо сдала экзамен. Покинув Пехенрон, она расслабилась, сказалось напряжение тяжелого дня.
Внезапно ее настроение кардинально изменилось. Безотчетная тревога родилась где-то внутри и не отпускала. За последние несколько дней это происходило уже не впервые.
Сирена?
Из-под пси-блокиратора и с такого расстояния? Не похоже, хотя и возможно.
В ходе своих исследований (выходные дни плюс еще два вечера) девушка не слишком-то преуспела, хотя следовало сделать скидку на то, что особых усилий она не прилагала. Но эта смена настроения была непонятна! Под механическим эффектом эйфории ничего не обнаружилось. Контрольные датчики Психологического Сервиса ничего не упоминали про это, хотя ксенотелепаты в одни голос твердили про какую-то холодную пустоту. Некоторые из них натыкались на что-то в этой пустоте, правда, уверенности у них не было. Ощущение было не из числа приятных, в исследователях просыпалось не известно откуда взявшееся чувство жестокости и необъятной мощи, трудно соотносимое с маленькими и нежно любящими Сиренами. В отдельных случаях даже сертифицированная разумозащита была недостаточно надежной и не справлялась с возложенной на нее функцией. В результате несколько телепатов спятили.
Даже если бы у Триггер не было плохих предчувствий, дело не казалось безупречным с точки зрения опасности для того, кто им занимается. Когда экзамены закончатся, Тэлзи сможет влезть в него с головой. Все, чего она хотела в течение недели, было связано только с Сиренами.
Даже если это, в конце концов, произойдет, сможет ли она позволить им одолеть себя? Уверенности в ответе она не чувствовала. Эти мысли независимо от нее самое то и дело всплывали из подсознания. Тем не менее, это ее не задевало. Флорозависимости она за собой не замечала и горячей любви к бонсаю в контейнере не испытывала. А если она и возникала, то Тэлзи могла от нее отгородиться. Самое замечательное, что эффект эйфории пропадал буквально через секунду после того, как она выходила из контакта.
Но что-то все же беспокоило девушку.
Тэлзи направила аэрокар в устье долины. В горах было ветрено и сыро, как всегда на стыке зимы и весны. Снег все еще лежал в оврагах и на склонах, но зелень уже проклюнулась там и сям. Домик Амбердонов приткнулся на берегу озера сорока километрами севернее.
У нее возникло неосознанное желание проверить экраны воздушной машины, хотя Тэлзи прекрасно видела через фонарь кабины, что в округе нет больше ни одного аэрокара. Это было ощущение, что рядом находилось нечто! Нечто незримое.
Когда это случилось с ней впервые четыре дня назад, Тэлзи предположила, что, вероятно, это пси, бродящий по ее ментопространству. Кто-то, заинтересовавшийся ею. Поскольку такой интерес был нездоровым, она установила датчики, реагирующие на малейшую попытку прозондировать ее разум, а
