периметру. Потом вспрыгнул на саму ограду, чего никогда прежде не делал, но, кажется, он, так же как и Нина, отчаянно стремился на помощь.
Взвизгивания становились все громче. Затем Сэм, должно быть, заметил что-то, потому что одним прыжком перемахнул через ограду и исчез в темноте.
— Стоять! — вскрикнула Нина. — Сэм, ко мне!
Но он уже был далеко. Так что Нине тоже пришлось заходить в парк, полукварталом дальше. Старые фонари освещали узкую тропинку, но различить что-либо в стороне от нее было невозможно. Будь у Нины время или желание поразмыслить, что делает, она остановилась бы, позвала бы на помощь полицейского. Тени деревьев тянулись к ее ногам, и она испугалась.
Из темноты возникла детская площадка. Горки и лесенки угрожающе вырисовывались во мраке. Подойдя ближе, Нина заметила там привязанную собаку. Сэм уже был здесь, метался вокруг пса. Завидев Нину, он бросился к ней, потом обратно, словно предупреждая.
Вместе они осторожно приблизились к пленнице. Нина посмотрела налево, направо, оглянулась, на тот случай, если сумасшедший хозяин прячется неподалеку. Но в глубине души она знала: опасности нет. Как младенца оставляют на пороге церкви, так пса оставили на детской площадке в надежде, что его подберут и о нем позаботятся. Нина, конечно, была возмущена, но с облегчением поняла, что бояться нечего. За исключением, разумеется, самой собаки, которая была настолько напугана, что готова на все. Приближаться к ней нужно было крайне осторожно.
Псинка оказалась маленькой и шелудивой — шерсть жесткая, глаза злобно блестят. Помесь терьера и пуделя. Собака с остервенением тянула веревку, завязанную на шее. Пес рвался вперед, но его немедленно отбрасывало назад, к забору. Страх и паника мешали псу понять, что чем сильнее он тянет, тем сильнее его будет отшвыривать обратно.
Нина разглядела, что шея собаки сильно растерта и кровоточит, веревка врезалась в кожу, шерсть вытерлась. Привязав Сэма к ближайшей скамейке, она опустилась на четвереньки и медленно начала приближаться. Сэм пыхтел и возился сзади, готовый броситься на помощь. Завывания пса перешли в лай, он пытался напугать Нину.
Но стоило ей подобраться ближе, как он успокоился. Нина присела футах в трех, пока он не затих и не принялся переступать лапами туда-сюда. Сэм тоже угомонился, почувствовав, что незнакомый пес не намерен причинять вред его хозяйке. Когда стихли и лай, и повизгивания, когда пес перестал метаться и сел, Нина приблизилась, вытянув руку ладонью вниз, не глядя в глаза собаке. Пес обнюхал ладонь, лизнул. Тогда Нина коснулась его головы, погладила за ушами, почесала мордочку. Медленно поднялась, отвязала веревку и намотала себе на руку. Взяла Сэма, и все вместе они пошли домой.
Дома Нина накормила и напоила пса, соорудила ему постель из запасного одеяла, которое держала на всякий случай для собак, которых приходилось иногда брать на ночь. Приласкала гостя, погладила по спине, почесала у хвоста, от чего тот в восторге завилял всей задней частью, потом шлепнулся на пол, перевернулся, задрав все четыре конечности, и замер в ожидании, что ему почешут брюшко.
Тут-то и выяснилось, что он — это она, И у Нины защемило сердце. Ее не только бросил одну в ночи, в темном парке, напуганную, какой-то жестокий и подлый хозяин, но еще и добрых два часа после спасения не хотели понять, кто она на самом деле. Нина расплакалась, взяла бедняжку на руки, поднесла ее к самому лицу.
— Мими, — пролепетала Нина, — мы будем звать тебя Мими, и здесь ты всегда будешь желанна.
Сэм гавкнул, холодно и жестко глядя на Нину, как лев, защищающий свое логово.
— Хотя мы, наверное, должны будем найти для тебя постоянный дом. Но конечно, когда ты оправишься.
Нина понимала, что Сэм хотя и гордился поначалу своим участием в спасении, но, черт побери, ни под каким видом не позволит какой-то там жалкой шелудивой шавке вторгаться на его территорию. Мими проковыляла к подстилке Сэма, свернулась клубочком и, прежде чем Нина и Сэм успели что-либо предпринять, в изнеможении уснула. Сэм коротко взглянул на Нину, развернулся и вышел, решив, что сегодня ночью кухня для него — гораздо более гостеприимное место.
Нина сходила в ванную и легла в постель. Все трое крепко проспали до самого звонка будильника.
Сэм был оскорблен прогулкой в обществе Мими. Это было его время, и Нина понимала, что он чувствует, отвергая все попытки Мими подружиться. Мими все время заигрывала с ним, пыталась вовлечь его в забавы «догони меня», «понюхай под хвостом», но тщетно. Сэм обиделся. Как долго еще эта чужая псина будет болтаться в его доме? Он, разумеется, не произносил этого вслух, но Нине казалось, что она легко читает его мысли. И потом, с чего бы еще он навалил кучу у нее под столом? В первый и, надо надеяться, последний раз в жизни. Ладно, Нине придется найти дом для Мими. Но не в ближайшие двадцать четыре часа. У нее не было даже достаточно времени, чтобы как следует обработать раны на шее. Она тщательно вымыла собаку, но для потертостей на коже требовалось нечто более серьезное, чтобы предотвратить инфекцию. Нужно будет отвести Мими к ветеринару.
«Проект Мими», как назвала это Нина, потребует времени. Собачку явно бросили, возможно, с ней жестоко обращались, так что нужно время, чтобы она привыкла к любви и заботе.
А Сэму придется привыкнуть к этому. То есть к ней.
Глава 14
В дверь позвонили, Сафир залаял. Ну вот. Это он. Она знала, что он вскоре пожалует вновь. Сафир помчался к двери наперегонки с хозяйкой. Впрочем, состязания не получилось — она была на месте, когда Сафир преодолел едва ли половину пути.
— Да? — спросила она, ожидая обычного ответа.
— Это Дэниел. Могу я поговорить с вами?
Она нажала кнопку домофона, впуская его в подъезд, затем открыла входную дверь.
Сафир как раз доплелся до цели и, едва Дэниел переступил порог, грозно зарычал.
— Сафир, веди себя прилично! — сделала замечание хозяйка, и Сафир поплелся обратно к своей стене. — Не представляю, с чего это он вам не рад. Это абсолютно недопустимое поведение, Сафир. Нужно всегда быть любезным. Чему обязана вашему приятнейшему визиту? — Она вдруг забеспокоилась, что сарказм чересчур демонстративен.
— Мне нужен ваш совет. Сейчас подходящее время для беседы?
— Как и любое другое. — Она не смогла солгать. — Входите, давайте поговорим в кабинете. Могу я предложить вам выпить?
— Нет, спасибо.
— Прошу вас, давайте хотя бы сделаем вид, что это светский визит.
— Но…
— Водка с содовой пойдет? — И вышла в кухню, оставив его в кабинете одного.
Когда она вернулась, он сидел на диване — напряженно выпрямившись, черный пиджак расстегнут — и внимательно читал последний номер журнала «Туризм и отдых», ее статью.
— Коста-Рика. Хотел бы съездить туда как-нибудь.
— Прекрасное место. Вы обязательно должны съездить. — Она протянула ему бокал.
Он сделал глоток.
— Я работаю на правительство. Прямота ее удивила.
— Да, я знаю.
Он и бровью не повел.
— Я знаю, что вы знаете. И сейчас мне нужна ваша помощь. Если вы не захотите сотрудничать со мной, пришлют другого. Кого-нибудь…
— Менее привлекательного?
Он рассмеялся. Надо признать, он действительно привлекателен.
— Мы, конечно же, знаем ваши псевдонимы, нам известны ваши счета и значительные суммы
