Это «что-нибудь» она не внесет в альбом.
— У тебя есть предложения?
— Может, тебе стоит вести колонку в одном из этих журналов для мужчин, об оздоровительных процедурах, например?
— Мам, я в спортзале не был уже несколько лет.
— Но ты же был таким спортсменом! Ты был капитаном школьной команды по футболу!
Он надевает солнечные очки и натягивает на себя одеяло.
— Я много кем был.
Морозным утром по пути на работу Кейт заскочила в студию дизайнера Зака Позена. Ей нужно было платье для приема в честь вручения «Оскара», которое состоится в последние выходные февраля, и стилист Марко направила ее к Позену.
В девять утра студия была полна, как показалось Кейт, студентами, которые шили, бегали вокруг с охапками ярко расцвеченных тканей в руках. На стене висела доска объявлений, облепленная фотографиями диких африканских животных, красивых девушек и молодых людей на сафари, снятых среди зебр. Кейт тепло встретила невысокая улыбчивая дама, похожая на ее мать.
— Мы все — поклонники вашей колонки, — произнесла она, представившись матерью Зака.
Здесь же работала и его сестра. Кейт задумалась, знают ли они, что она встречается с Марко, и важно ли это. Ее порадовало, что они хотят принарядить ее без протекции — просто потому, что она пришла. Впервые она задумалась, что для того, чтобы заполучить желаемое, Марко ей не нужен.
Кейт была уверена, что ее проведут в зеркальную комнату, где вокруг нее будет суетиться итальянец-портной, во рту которого непременно будут зажаты булавки. Вместо этого мать Зака привела ее, как ей показалось, в офисный туалет, в котором стояла пара старых туфель. Кейт подумала, что старлеткам, скорее всего, платья на примерку возят домой, а не дают примерять в туалете, но оборвала себя. Глядя в зеркало, она не могла не подумать: «Этого более чем достаточно».
— Я хочу посмотреть! — орал, скорее всего, Зак, барабаня в дверь.
Чтобы застегнуть молнию, Кейт пришлось сделать глубокий вдох, и все равно молния зажала кожу. Она подумала, что выбраться из платья самостоятельно может оказаться сложно.
— Нет, — ухмыляясь, произнес Зак, когда она вышла.
Он примерно ее возраста, на нем джинсы и старый вельветовый пиджак. Он оглядел ее с головы до ног.
— Определенно нет.
Он загнал ее обратно в туалет и велел примерить платье с крайне глубоким декольте. Когда она открыла дверь, чтобы вновь показаться ему, он только покачал головой и вручил ей длинное золотистое платье.
— Вот то, что нужно, — сказал он.
У платья золотые бретельки, мягкими волнами оно спадало ей до пят. Кейт крутнулась на месте и под взглядами Зака и его матери ощутила себя принцессой.
— Идеально, — сказал он, кивнув.
— Идеально, — повторила его мать.
Они предложили прислать платье к ней на дом с курьером, однако она забрала его сама, так как ей стыдно было признаться, что она живет в доме, где нет даже консьержа, не то что швейцара. Кроме того, ей хотелось показаться в обновке Марко и убедиться, что ему нравится. Когда знаешь, что тебя будут оценивать, приходится доверять создание своего образа целому коллективу.
Зо согласилась сходить с Тимом на открытие нового ресторана, но он заподозрил, что она просто хотела в ресторан, а компания ей не важна. В последнее время она вела себя странно — не сдерживала обещаний встретиться, не отвечала на его звонки. Однако когда он приехал в ресторан, она уже была там — попивала белое вино за угловым столиком.
Когда он подошел к столу, она не поднялась — только холодно улыбнулась. Он положил перед собой мобильный, потому что покинул редакцию до окончательной сдачи материалов в печать. Ради Зо он не хотел опоздать больше, чем на десять минут. Только они заказали себе выпить, как его телефон завибрировал, но прежде, чем он успел протянуть руку, его схватила Зо.
Она посмотрела на экран, и ее лоб прорезала вертикальная морщина.
— Ну, ты скажешь мне, кто этот Дэн, или мне надо угадывать?
Вместо вранья Тим промолчал. Он не всегда говорил правду, но твердо знал, что вранье только ухудшает все.
— Хорошо, я угадаю, — сказала она, вздернув бровь.
Она выглядела такой непреклонной и твердой в своих намерениях, как пара новых ботинок.
— Я думаю, что Дэн — это Даниэль Маркс — подстилка, которая носит белье, — она скорчила гримасу отвращения, — «Викториас сикрет».
Тим одним глотком допил свой мартини, не отводя взгляда. Кейт, мать ее. Марко, должно быть, рассказал ей все, а про трусы Зо додумала сама.
— Эта Даниэль была сфотографирована у тебя на коленях на вечеринке в честь дня рождения Холли Мэй, на ней было дешевое красное платье.
Чертов Wirelmage.
— Примерно через четыре месяца, то есть на прошлой неделе, ее фото с распродажи одежды от Лиз Ландж для молодых мам появилось на том же веб-сайте, и она выглядела гораздо полнее. Подозреваю, что она потолстела не оттого, что слезла со своей «диеты южного пляжа»[25] .
Зо сделала глубокий вдох и улыбнулась Тиму так же, как это делает ее отец. Мисс Детектив довольна своей сообразительностью. Однако, как бы то ни было, сама она всего этого никогда не разузнала бы.
— Что рассказала тебе Кейт? — медленно спросил он.
Ему необходимо знать, с чем он столкнулся конкретно.
— Ничего, — как выплюнула она, положив обе руки на стол так резко, что вилка со звоном улетела на пол. — Это был блеф. До сего момента.
Молчаливый официант положил чистую вилку на стол.
— Хочешь знать, что меня бесит?
— А существует список?
Она откинула свои черные волосы с лица, заложила прядь за ухо. На ней бриллиантовые серьги — подарок отца на день рождения.
— Я злюсь не на то, что ты обрюхатил какую-то шлюшку, — наклонилась она к нему. — Меня бесит то, что ты скрывал это от меня. Ребенка не спрячешь — он растет, превращается из младенца в малыша, потом в подростка, а затем во взрослого. Младенца не забудешь, не бросишь, не похоронишь.
Она кругом права, он сконцентрировался на собственном дыхании. Если он откроет рот, то всхлипнет, и она сразу одержит победу.
— Я считала тебя мужчиной, — продолжила она, встав и аккуратно сложив салфетку, прежде чем опустить на пустую тарелку. — Хотя, оказывается, я ждала слишком многого.
С тех пор, как Бетани съехала, Бейка не покидало ощущение, что он купил соседнюю квартиру и сломал стены — места, кажется, стало вдвое больше. Он с удовольствием ест в постели, глядя телевизор, оставляет спортивные журналы в туалете. Он стал больше времени проводить дома, сегодня в гости придет Тим, и вместо похода в ресторан, где они бы плотно поужинали и напились, все будет заказано сюда.
— Очень цивилизованно, — сказал Тим, увидев на столе пластиковую упаковку с пиццей и пивом.
— Вот новое, — перебил его Блейк, который пытался показать другу фото новорожденной сводной сестры.
По крайней мере, он все еще единственный сын своего отца. А девочка очаровательна — малютка булькает, улыбается и спит на его груди. Глядя на нее, ему хочется своих детей. Но Тим даже не обратил на снимки внимания.
Он выдал тираду о Даниэль, обозвал ее сукой-шантажисткой, объявил, что завоюет Зо снова.
— Иногда я мечтаю о том, как столкну Даниэль с лестницы.
— Ты же это не всерьез говоришь, — ответил Блейк, испугавшись, что Тим как раз серьезен.
