Цивилизация классической Европы

Янсений

Корнелий Янсен, или Янсений. Нидерландский католик из провинции Утрехт, родился в 1585 году, умер в 1638-м. Будучи скромного происхождения, получил поддержку в своем обучении со стороны друга Жана Дювержье де Оранна, будущего аббата де СенСирана. Епископ Ипра, лояльный испанскому королю и папе, последовательный противник политики Ришелье (он был автором памфлета «Mars Gallicus»), он знаменит прежде всего как автор посмертной книги «Августин», опровергавшей на основе учения святого Августина учение иезуита Молины.

Янсенисты

Ученики Янсения; такое название чаще всего неточно: сами янсенисты называли себя просто учениками святого Августина.

H

«Habeas Corpus»

«Habeas Corpus Act» был вотирован в разгар кризиса протестантского наследства в конце правления Карла II (1679). Он лишил английскую монархию (короля, но не государство, иначе говоря, парламент, посредством закона военного времени, когда затронут классовый интерес) права задержания, которое признавалось конституционным правом на континенте. Никакой арест не мог быть произведен без решения суда.

I

Incult

В Провансе так называли необрабатываемые земли, главным образом гарриги.

L

Liberum veto

Единогласие, в противовес мажоритарному принципу, который постепенно начал превалировать на Западе с конца Средневековья. Правило liberum veto парализовало деятельность польского сейма. Ян Казимир в XVII веке напрасно пытался добиться его отмены. Проблема liberum veto совпала в XVIII веке с проблемой политической реформы в Польше. Пропорция сорванных, а стало быть, неэффективных сеймов в XVIII веке не переставала расти: 50 % в 1700–1720 годах, 50–60 % с 1720 по 1740 год, 100 % с 1740 по 1760-й. В то время вопрос о liberum veto перестал быть польским делом и перешел в разряд международных. Условие ничтожества польского господства и основа для вмешательства, liberum veto защищалось Россией, а также Пруссией и Австрией от действий польских сторонников реформы.

Lit de justice

Торжественное заседание верховного суда в присутствии короля. Процедура использовалась, чтобы добиться регистрации эдиктов, встретивших сильную оппозицию.

S

Saltus

Латинское слово, обозначающее совокупность лесистых территорий, покрытых естественной растительностью, не подлежащих вспашке. В Провансе говорили incult в противоположность ager.

T

Tercio

Основное соединение испанской пехоты. Плотный порядок, впервые потерпевший поражение при Рокруа (1643). Имел такую славу, что Боссюэ назвал его «грозной инфантерией испанского короля».

ОКРУЖНОСТЬ — НИГДЕ, ЦЕНТР — ПОВСЮДУ ПОСЛЕСЛОВИЕ

Во Франции Пьера Шоню называют великим историком, имя которого, по мнению Алена Безансона, можно поставить в один ряд с именами Гегеля, Ренана и Макса Вебера. Избранный в Академию моральных и политических наук в 1982 г. на место Мориса Бомона, он стал ее президентом в 1993 г. Тем не менее, его труды, за исключением небольшой статьи в малотиражном альманахе, до сего времени на русском языке не издавались, оставаясь широко известными в узких кругах специалистов.

Пьер Шоню родился 17 августа 1923 г. в Лотарингии (Бельвиль, департамент Мез) в трех-четырех километрах от полей знаменитого Верденского сражения 1916 г., в краях, где все дышало памятью недавней грандиозной бойни: руины, израненная земля, высокие мертвые деревья, сотни новых могил, население, состоящее в основном из пожилых и стариков. Детские впечатления предопределили особенности профессионального умонастроения, а именно отношение к войне в истории как к естественному состоянию человеческой натуры; Пьеру Шоню поразительным всегда представляется мир — не война, а мир как итог культуры.

В девятимесячном возрасте Пьер остался без матери, воспитывался в семье дяди — «вольтерьянца и поклонника Руссо», отец лишь изредка приезжал навестить «сына Элоизы». Экзистенциальная травма, нанесенная ранней встречей со смертью, вызвала подсознательное стремление одолеть зияющий разрыв, победить забвение, сделавшись в конечном счете историком.

И этот историк считает проблему смерти единственной проблемой человечества.

Студенческие годы в Сорбонне начала 40-х гг. сформировали отчетливо скептическое отношение к традиционной политической историографии. Дипломную работу об Эжене Сю пришлось готовить в самый канун Освобождения. С июня по август 1944 г. студент Шоню, снабженный поддельным аусвайсом, на велосипеде с набитыми тряпками шинами ездил из предместья в Национальную библиотеку, которая закрылась только на время битвы за Париж (19–25 августа). Память сохранила недоумение: стоило ли дипломное сочинение такого риска, ведь спроси немцы документ, дело могло закончиться расстрелом. Студенческое исследование переросло впоследствии в первую книгу «Эжен Сю и Вторая республика» (1948). Перстом судьбы стала встреча с Фернаном Броделем в 1945 г.: пять лекций мэтра второго поколения школы «Анналов» вызвали настоящий шок. «Я был покорен в первые десять минут», — напишет Шоню через тридцать семь лет.

Молодой историк сделался увлеченным последователем Ф. Броделя, по его рекомендации запоем прочитал всего Ф. Симиана, теоретическая мысль которого считается основой школы «Анналов». В качестве добровольного секретаря помогал Л. Февру ставить на ноги знаменитую VI секцию Практической школы высших исследований. В порядке компенсации Бродель помог Шоню с выбором темы и определил исходную гипотезу. Время умерит восторженность, и Шоню разглядит ее наивный монетаризм. Но поначалу захватывало дух. Фернан Бродель, указав ученику на один из разделов своей диссертации, афористично подытожил: «Мир живет, подчиняясь ритму драгоценных металлов». Эта же идея, восходящая к трудам Эрла Дж. Гамильтона, следующим образом уточняется во «Времени мира» Броделя: «Манильский галион служил перехвату американского белого металла к невыгоде Испании, даже к невыгоде Европы, на пользу далекому Китаю и капиталистам консуладо в Мехико». Юношеское воображение будоражил сценарий великой войны за серебро, столкнувшей на американском поле Европу и Дальний Восток. Историческое исследование представлялось сказочной авантюрой. Методологические идеи подсказал Э. Лабрусс, предложивший модель квантитативной истории в своих работах 30—40-х гг. Так, с изучения конъюнктуры XVI–XVII вв. в духе Броделевой проблематики вошел в науку Пьер Шоню. Вместе с женой ему довелось засесть в архивы севильской Торговой Палаты (Casa de la Contratacion de Indias), где отложилась документация за столетия негоции по пути в Индии. Отданные архивным изысканиям годы (1948–1951), несмотря на то что работать приходилось по 12–14 часов в сутки, сам Шоню называет «лучшим моментом жизни». Разбирая запутанную бухгалтерию мириадов римских цифр на китайской бумаге, он обрел неоценимый профессиональный опыт.

Большому кораблю вскоре стало тесно даже в фарватере широкой проблематики Броделя, тем более что собранные факты, по его выражению, «сделали нос гипотезе». Несмотря на впечатляющие результаты кропотливой работы в Испании — титанический двенадцатитомный труд «Севилья и Атлантика (1506–1650)», дающий широкомасштабную картину полутора столетий морской торговли с Америкой на 8 000 страниц, включая 4 000 страниц статистики и бесконечных примечаний на многих языках; защита на этой основе классической диссертации в мае 1960 г., а также прекрасный и