Сторз не закончил предложение. От человека, который признался в том, что он убил своего друга, можно было ожидать самого отчаянного поступка.
Медленно, с большим трудом спускались они по «Черному рыцарю». Майкл жалел мистера Бейнса, полный пятидесятилетний доктор не слишком уверенно катался на лыжах. Бейнс уже порядком устал, он дважды падал на крутом склоне; ему помогали встать, стряхивали с него снег. У доктора отмерзли щеки, и все по очереди их терли.
Они добрались до леса, затем до валуна, лежавшего на трассе, и съехали к подножию горы. Джонс сварил для них кофе, они влили горячий напиток в рот Бейнсу и усадили его перед печкой, в которой потрескивали поленья. Лишь через пятнадцать минут врач смог подняться на ноги, и тогда Майкл сказал ему:
– Послушайте, доктор, вам не стоит идти с нами.
Бейнс ничего ему не ответил; бросив на Майкла ледяной взгляд, он надел перчатки, вышел из будки и стал пристегивать лыжи.
Хэролд Джонс вышел из будки и хмуро посмотрел в сторону вершины. Тросы пели от ветра.
– Извините, ребята, – сказал он, – но сейчас подниматься нельзя. При таком урагане я не могу пустить «канатку». Кресло ударится о мачту или трос соскочит с колеса – тогда вы упадете и разобьетесь.
– Хэролд, там же человек, – возразил Майкл.
– Извини, Майкл, – сказал Джонс.
– Не спорь с ним, Майкл, – вмешался Калли. – Он прав. Нам придется ждать, пока ветер стихнет.
Они молча смотрели на Бейнса, который снял лыжи и аккуратно приставил их к стене домика. Потом все вошли внутрь, сняли перчатки, ботинки и уселись на полу, потому что там был только один стул, занять который они с большим трудом уговорили Бейнса. От одежды валил пар. В комнате слышалось лишь громкое тиканье старого будильника. Майкл устало смотрел на его циферблат. Часы показывали десять минут второго – Хеггенер находился на морозе с четырех часов дня.
На улице, сотрясая оконные стекла, все сильнее и сильнее завывал ветер.
Бейнс вздремнул на стуле, и к тиканью будильника прибавился его храп.
На рассвете ветер начал слабеть, в окнах домика забрезжил сероватый свет.
– Ну, парни, – сказал Джонс, – теперь можно подниматься. На малой скорости.
Они разбудили Бейнса, доктор тяжело вздохнул и неловко встал на ноги. Все надели куртки, перчатки, а также сушившиеся у печки ботинки. Мужчины вышли на улицу – ледяной воздух, казалось, внезапно замер, – и молча, с печальными лицами, стали пристегивать лыжи. Снаружи на стене домика висел термометр, но Майкл не решился на него поглядеть.
Джонс включил «канатку», Майкл и Калли первыми сели в кресло. Снегопад кончился, сверху деревья напоминали ряды белых надгробий.
– Я думаю, – обратился Майкл к Калли, – самое разумное – еще раз пройти по «Черному рыцарю». Я спускался с ним по всем остальным трассам, они не представляли для него трудности. Но я не водил его к «Черному рыцарю» – боялся, что там он получит травму.
– Ладно, – отозвался Калли, – раз тебе так кажется, идем туда, этот вариант ничем не хуже остальных. Но боюсь, если мы и правда что-нибудь найдем, это будет лишь труп.
Калли первым заметил ручку лыжной палки, торчащую из снежного сугроба и двигающуюся вверх-вниз. Она виднелась в десяти футах от края леса, на одном уровне с большим валуном, который лежал на трассе.
– Сюда! – закричал Дэвид, он устремился к белому холмику и упал перед ним на колени. Когда мужчины подъехали к нему, он уже отчаянно разгребал руками снег. Помогая Калли, Майкл наткнулся на что-то твердое. Он начал осторожно выбирать пригоршнями снег. Это оказалась голова Хеггенера в затвердевшем от мороза вязаном шлеме. Через несколько секунд они увидели лицо австрийца, словно прикрытое белой вуалью. Губы его беззвучно шевелились.
– Все в порядке, Андреас, – повторял Майкл, придерживая голову Хеггенера, пока остальные откапывали его окоченевшее тело, – все в порядке.
Хеггенера вырвали из снежного плена, и Калли влил ему в рот немного горячего кофе из термоса. По положению правой ноги Андреаса Майкл понял, что она сломана. Каким-то образом Хеггенеру удалось отстегнуть лыжи и вырыть себе нору.
Разорвав окаменевшую одежду Хеггенера, Бейнс оголил кусочек кожи и ввел камфору для стимуляции сердца. Хеггенер застонал и прикрыл глаза, которые до этого не мигая смотрели на вершины деревьев. Его уложили на сани, приладив к ноге простейшую шину, и закрыли одеялом. Парни из спасательной службы покатились прямо вниз, избегая поворотов; один, держа сани за ручки, ехал впереди, другой притормаживал их сзади за веревку.
Майкл обождал, пока Бейнс наденет лыжи.
– Невероятно, – покачал головой доктор. – Он жив.
Майкл тронулся вслед за ним. Бейнса бросало из стороны в сторону, казалось, каждый следующий поворот будет последним. Майкл ехал замыкающим, чтобы в случае падения и травмы Бейнс не остался лежать на склоне.
Внизу Калли, спасатели и Хэролд Джонс погрузили Хеггенера в задний отсек длинного «универсала», принадлежавшего Дэвиду. Увидев Майкла, Андреас попытался улыбнуться, он чуть приподнял руку и пошевелил пальцами.
– Извините, Майкл, – прошептал он. – Мне ужасно неловко.
– Не разговаривайте, Андреас, – сказал Майкл.
Бейнс устроился рядом с Хеггенером и обратился к севшему за руль Калли:
