– О Господи, – театрально вздохнула Порция. – Моя дорогая, этим нельзя пренебречь. Наверное, когда тетя вернулась одна на Брукс-стрит, леди Уайтт не одобрила твое пребывание здесь с нами. Тебе лучше ее послушаться, а иначе она рассердится на нас обеих!
Хелена встала и, стараясь, чтобы не распахнулись полы плаща и никто не увидел обычное прогулочное платье, попрощалась со всеми. Кучер шел за ней к воротам на почтительном расстоянии. Лошадей сторожил оборванный мальчишка, и кучер бросил ему медную монетку. Он открыл Хелене дверцу кареты, а оттуда выглянул Адам и втянул Хелену внутрь.
– Езжай! – крикнул он, захлопнув дверцу и опустив занавеску.
– Адам… – начала было она, но он ее прервал:
– Помолчите. Я думаю.
Обиженная Хелена умолкла и, сидя в углу, пыталась по выражению лица Адама догадаться о его мыслях, но было темно, и она ничего не разглядела. Спустя несколько минут она осмелилась спросить:
– Куда мы едем?
– Домой, разумеется.
– Можно поднять занавеску? Здесь очень душно.
Он кивнул, и она немного приподняла шторку. Уличные газовые фонари осветили внутренность кареты. Колеса стучали по булыжной мостовой, а Хелена погрузилась в воспоминания и мечты. Почему она так неистово влюбилась в Адама Дарвелла, несмотря на его репутацию сердцееда и распутника? Хелена выросла в деревне, но не была наивной девушкой – она знала, что для мужчин существуют совсем другие правила поведения, и не питала к Адаму недобрых чувств. Его прошлое ее не волновало, она хотела стать его будущим. Прикосновения Адама поразительным образом действовали на нее. Неужели она в сущности своей не лучше распутной женщины? Ее никогда никто не целовал, а его губы породили в ней трепетное желание, не оставляя и следа от девичьей скромности. Когда же ее целовал Дэниел – а он очень хорош собой, – она не испытывала ничего, кроме отвращения и стыда. С Адамом ей не было стыдно, и она не чувствовала, что поступает дурно.
– Мне кажется, я нашел выход из ваших бед, – медленно произнес Адам.
– Какой выход? – с нетерпением спросила Хелена.
– Я пока не совсем уверен… но если у меня что-нибудь получится, то вы об этом сразу узнаете.
Карета остановилась, и кучер, нагнувшись с козел, тихо сказал:
– Брук-стрит, милорд.
Адам оглядел пустую улицу и темные окна дома.
– Дайте мне ключ.
– Ключ? – недоуменно переспросила Хелена. – У меня нет ключа.
– А как же вы собираетесь войти в дом? Или ваша горничная оставила незапертой садовую калитку?
– Нет… Ох, Адам, я так торопилась, что не подумала о том, как буду возвращаться.
Он не мог скрыть своего раздражения.
– Что же вы теперь собираетесь делать, Хелена?
– Я… могу спрятаться около погреба с углем, пока не рассветет, и слуги не откроют двери. Тогда я незаметно пройду через кухню…
– Вы что, полагаете, что я оставлю вас здесь?
– Порция! – осенило Хелену. – Отвезите меня к Порции!
– Понятно, – насмешливо ответил Адам. – Мы без приглашения приезжаем к ней в три часа утра, не зная, дома ли хозяева. И слугам это, конечно, не покажется странным – ведь вас сопровождает один из самых известных повес Лондона. Замечательно! Завтра об этом станут сплетничать во всех клубах.
Хелена не ожидала от него такой жестокости.
– Адам? Почему вы на меня сердитесь?
– Потому, мэм, что от вас исходят постоянные неприятности, начиная с того момента, как я вытащил вас из воды. – Он высунулся из окна и крикнул: – Домой, Роберт!
Хелена не удержалась от рыданий.
– Хватит хныкать! Слезами горю не поможешь, – резко сказал Адам.
– Я не хнычу! – сердито отозвалась она. – Но я не могу ехать к вам домой!
Адам смерил ее суровым взглядом.
– Это единственное место в Лондоне, где слуги не выкажут любопытства при виде появившейся ночью женщины, одетой в плащ с капюшоном.
Тем временем они подъехали к парадной двери.
Адам бросил взгляд на площадь, желая убедиться в том, что там никого нет, взял Хелену за руку и бесцеремонно вывел ее из кареты.
– Натяните капюшон.
Он открыл дверь ключом, и тут же из-за суконной занавески под лестницей появился дворецкий.
– Спасибо, Огли, ты можешь ложиться спать.
– Спокойной ночи, милорд, – невозмутимо ответил тот и, хотя в вошедшей женщине узнал ту, которая приходила сюда несколько раньше, сделал вид, что вообще никого не заметил, кроме его светлости.
Покрасневшая Хелена не возражала, когда Адам взял ее под руку и повел по лестнице наверх.
На третьем этаже он отворил дверь, и она очутилась в комнате с огромной кроватью под дамасковым пологом на четырех столбиках. На туалетном столике стоял канделябр с горящими свечами, а на другом столе – графин с вином и бокал. Кровать была приготовлена ко сну и манила к себе.
Хелена повернулась к Адаму.
– Я не могу здесь оставаться – это же ваша спальня!
