— У вас есть сомнения?
— И каждый вечер вы в обязательном порядке отправляетесь на очередное свидание?
— Нет, иногда я просто остаюсь дома и, например, мою голову.
— Какая у вас, однако, интересная жизнь! — уныло произнес он и предпочел до самого конца вечера не отвлекать девушку беседами.
— Я думала, он тебе нравится, — недоуменно прошептала Кезия, когда Анна изъявила желание поглядеть на своего спящего крестника. — Он всего лишь пригласил тебя вместе поужинать. Почему ты так перепугалась, дорогая?
— Он слишком откровенно обрисовал мне свои дальнейшие намерения. Тебе не хуже меня известно, каков Дэймон Коварис по отношению к женщинам. Принять его приглашение поужинать — равноценно согласию переспать с ним.
— О чем ты говоришь? Насильно тебя никто в постель не затащит.
— Но он может подумать, будто я заранее согласна.
— Вот и разочаруй его. Или ты боишься, что не сможешь устоять?
— Я его не боюсь, Кезия.
— Когда ты перестанешь отождествлять каждого мужчину со своим отцом? То, что он напропалую изменял твоей несчастной матери, вовсе не означает, будто твой избранник будет вести себя так же по отношению к тебе.
— Но сейчас мы говорим о Дэймоне, а он ой как не похож на твоего верного Ника. Я знаю таких, как он. Уверена, у этого господина целая картотека любовниц. Сейчас он заинтересовался мной. Я буду идти под литерой «К». Мне это должно льстить?
— Не перегибай палку, — рассмеялась Кезия, плотно закрывая дверь, ведущую в детскую сына.
— Дэймон, ты напугал меня! — воскликнула Кезия, когда, свернув в темный коридор, они с Анной наткнулись на гостя.
— Прости. Ник сказал, что я могу найти тебя наверху. Позволишь мне одним глазком взглянуть на малыша? Обещаю, я его не побеспокою.
— Конечно! Зачем спрашивать?
Он подошел к двери детской, но прежде чем войти, повернулся к удаляющимся женщинам и как бы невзначай произнес:
— Кстати, я слышал, о чем вы только что говорили.
Глава вторая
— Это был замечательный вечер, Кезия, но мне действительно пора идти, — поблагодарила Анна подругу. — Последнюю пару дней я очень уставала и не высыпалась, хотелось бы лечь сегодня пораньше.
Дэймон в это время, казалось, застрял на крыльце, он внимательно прислушивался к их разговору и, улучив момент, вставил:
— Да, мытье головы — занятие не из легких.
— Конечно, иди, но ты, кажется, забыла в доме свой жакет. Подожди, сейчас принесу, — сказала Кезия Анне.
После ухода Кезии воцарилось неловкое молчание. Анна давно уже жалела о том, как она повела себя с Дэймоном. Ей казалось, — она невольно дала ему понять, что она к нему неравнодушна. Наверно, он считает ее безмозглой фарфоровой куклой.
Дэймон взял на себя роль миротворца и вкрадчиво произнес:
— Тяжелые выдались дни? Что больше изнуряет — фотосессии или салоны красоты?
— Вообще-то я тренировалась, — мягко произнесла Анна. Ей хотелось улучшить его мнение об ее скромной персоне.
— Тренировалась? — в голосе Дэймона послышались скептические нотки.
Подавив негодование, Анна ответила:
— Я готовлюсь к марафону, который состоится в Гайд-парке на следующей неделе. Устроители намерены собрать как можно больше пожертвований на благотворительные нужды, и я согласилась принять участие. Нам нужны деньги для детского хосписа. Может быть, и вы согласитесь выступить спонсором?
— С радостью. И сколько миль вы намерены пробежать?
— Тринадцать.
— А какую дистанцию вы пробегаете во время тренировок?
— Половину заданной. У меня не так много времени на подготовку, работа, знаете ли.
— Понимаю.
— Но я в хорошей форме, и нет никаких оснований считать, будто в день забега я сойду с дистанции, Анне снова показалось, что Дэймон смеется над ней.
Он догадался и сменил тему:
— Насколько мне известно, Ник регулярно жертвует на благотворительность значительные суммы.
— Как правило, шестизначные.
— Пожалуй, я последую его благородному примеру. Что вы на это скажете?
— Лишь одобрю. Такой поступок будет свидетельствовать о вас как о весьма достойном члене общества.
— Теперь я знаю, как заслужить ваше одобрение, милая Анна. Могу я полюбопытствовать, почему вы решили принять участие в этом мероприятии? Не каждый согласится бежать тринадцать миль лишь из сострадания к больным детям.
— А чем я еще могу им помочь? Мне приходилось общаться с этими несчастными детьми во время частых визитов к Кезии, когда она проходила курс химиотерапии. Они просто маленькие ангелы, к тому же очень мужественные, они сумели сохранить удивительно светлый взгляд на жизнь, и это все невзирая на те страдания, которые выпали на их долю. Очень жаль, что этим детям приходится взрослеть досрочно. И если у меня, благодаря моей известности, есть хоть какая-то возможность привлечь внимание общественности к их проблемам, то я должна сделать это.
— Вы правы. Каждый должен делать все от него зависящее. Я выписываю чек, а вы бежите тринадцать миль, и… — Дэймон замялся, в его глазах мелькнула насмешливая искорка.
— И?.. — спросила Анна.
— И вы согласитесь поужинать со мной. Ну что мешает вам согласиться, милая Анна? Я обещаю, я не стану чавкать за столом и жадно хлебать шампанское из бокалов.
Девушка рассмеялась, затем внезапно смутилась и опустила глаза.
— Итак, милая Анна, мне удалось вас уговорить?
— Я думаю, да, — кивнула она.
— Вы очаровательно киваете, делайте это как можно чаще, прошу вас. А я обязуюсь сделать наш совместный выход в свет незабываемым.
— Надеюсь, вы не сердитесь на меня за все те глупости, которые я сегодня вам наговорила? — неожиданно спросила Анна.
— Учитывая, что сегодняшний вечер не входил в вашу гуманитарную миссию, все сказанное вами нисколько не испортило мое мнение о вас, — улыбнулся Дэймон.
— Почему мне все время кажется, будто вы надо мной смеетесь? — поинтересовалась девушка.
— Это всего лишь иллюзия. На самом деле я просто счастлив, что вы наконец согласились со мной отобедать.
— Конечно, вы ведь шантажировали меня обещанием пожертвовать шестизначную сумму.
