домов заняла Каталина, когда вышла замуж. Там же мы и устраиваем наши семейные сходки. А вокруг природа, оливковые рощи, виноградники, уезжать не хочется…
Дэймон мечтательно вздохнул, затем проницательно поглядел на Анну и заявил:
— Обо мне — достаточно, поговорим теперь о тебе, милая Анна.
Она недовольно поморщилась, но он продолжал настаивать:
— Фамилия Кристиансен — это что-то скандинавское, не так ли?
— Да, что-то шведское. Мой отец швед, мама англичанка, а я прирожденная обитательница Лондона, ею и умру. В детстве меня часто возили в Стокгольм к моему дедушке, но это было очень-очень давно. После развода родителей я его не видела.
— А хотела бы?
— Пожалуй.
— Ты близка с родителями?
— Не очень. Когда мне было тринадцать, мама отослала меня в пансион. С тех пор я не часто вижусь со своими родителями.
— А как ты относишься к постоянным поездкам и перелетам?
— Обожаю бывать в незнакомых местах. Это учит меня быть внимательной, терпеливой и независимой, а еще интуицию развивает. По-моему, всевозможные разъезды могут дать человеку несравненно больше, чем сидение в офисе, — Анна спешно покидала в сумку полотенце, бутылку, затем, резко застегнув молнию, вскочила на ноги, повесила сумку на плечо и сообщила: — Мне давно пора идти.
Дэймон, до этого момента внимательно вслушивавшийся в щебет Анны, изумился подобной поспешности. Он успел углубиться в пространные размышления о сложном взрослении подростка, родители которого предпочли развод налаживанию своих отношений и, вместо того, чтобы окружить бедную девочку заботой и вниманием, отправили ее в интернат. Дэймон мог живо представить все переживания Анны, поскольку ему приходилось помогать сестре справляться со многими подростковыми проблемами. У самого же Дэймона детство было счастливым, а юность весьма беззаботной.
Дэймон уже имел возможность познакомиться с биографией Анны Кристиансен. Недавно о ней писал один глянцевый журнал, но поскольку на соседней странице поместили ее фотографию, большую часть своего времени Дэймон посвятил разглядыванию ее лица и фигуры. Он был очарован холодной красотой Анны, за которой, как ему казалось, должна непременно скрываться страстная натура.
— Ты единственный ребенок в семье? — Дэймон вскочил на ноги вслед за Анной. — Или есть еще другие очаровательные представители семьи Кристиансен, покоряющие вершины модельного бизнеса?
— Есть, две сводные сестры от второго брака отца, но мне с ними не часто приходится общаться.
— И с отцом тоже?
— Смотря что считать общением. В нашем случае это рождественские открытки и поздравления с днем рожденья, отправляемые в обоих направлениях. Однако о моих памятных датах папа вспоминает гораздо реже, чем они случаются. Он сейчас живет в Швеции и уже в третий раз разводится. Моя мама, похоже, собралась догнать его, недавно вышла замуж в третий раз. Трудно сказать, как долго продлится этот брак. Короче, они оба весьма легкомысленно относятся к семейным ценностям.
— А ты не слишком строга к своим родителям? Прости, что спрашиваю тебя об этом, но, по-моему, каждый человек имеет право на ошибку.
— Даже если эти ошибки приобретают хронический характер?
— А сама ты не совершаешь тех же самых оплошностей, встречаясь то с одним, то с другим, то с третьим?
— Ты, Дэймон, сам не знаешь, о чем говоришь. Не сравнивай меня с собой, мы, слава богу, разные. Я твою репутацию знаю: плейбой, мультимиллионер, нахал… А то, что я выхожу в свет с разными спутниками, — это всего лишь видимость. К тому же от меня еще никто не спасался бегством в слезах и с растоптанным чувством собственного достоинства. Но я предупреждаю тебя, со мной подобное не пройдет…
Анна быстро шагала к выходу со стадиона. По выражению лица Дэймона она поняла, что ее откровенность его забавляет. Сама же она была близка к тому, чтобы рассмеяться над собственными высказываниями.
Войдя в здание спортивного комплекса, Анна прямиком отправилась в душ. Стоя под струей теплой воды, она внезапно расплакалась. Напряжение, в котором, благодаря Дэймону, она пробыла весь последний час, вылилось в неуместные слезы.
Анна привыкла всегда быть на виду. Ее фотографировали, о ней писали, ее расспрашивали о подробностях ее личной жизни… Она давно примирилась с этой неприятной стороной своей жизни, научилась грамотно выстраивать свои отношения с прессой, не ронять своего достоинства и не выставлять себя напоказ. Но никто не знал, каких усилий все это ей стоило. С самого детства Анна росла невероятно ранимой и мнительной.
Волевым усилием Анна взяла себя в руки. Выйдя из душа, она натянула чистые джинсы и футболку, надела кеды и, собрав влажные волосы в хвост, покинула раздевалку. Она отправилась в кафетерий при спорткомплексе. Оглядевшись по сторонам, Анна с удовлетворением отметила, что Дэймона поблизости нет.
— Анна, хотите пообедать у нас? — она обернулась на голос. Говоривший явно был итальянцем, этот акцент ни с каким не спутаешь.
Анна сразу узнала Роберто, вечно улыбающегося менеджера кафетерия. С его приходом эта весьма посредственная забегаловка с небогатым меню стала похожа на уютный ресторанчик с отменной итальянской кухней. Девушка приветливо улыбнулась Роберто.
Летом Анна предпочитала обедать на открытой террасе кафе, там у нее даже было любимое место, и Роберто ревностно заботился о том, чтобы самостоятельно обслуживать Анну. Она попросила подать ей что-нибудь легкое и низкокалорийное.
— Я принесу ваш любимый салат, заправленный оливковым маслом. А ваш знакомый уже ожидает вас на террасе.
— Какой еще знакомый? — воскликнула Анна, но Роберто уже успел удалиться. — Что ты тут делаешь, Дэймон? — обратилась она к мужчине, занявшему ее любимый столик под полосатым зонтиком. — Разве мы мало пообщались?
— Сначала перекуси, а то ты, наверно, голодная, поэтому и кусаешься.
— Твое общество аппетита не прибавляет.
— Не веди себя как маленькая.
— А ты не веди себя так бесцеремонно, и самонадеянно.
Появился Роберто с подносом.
— Не устраивай сцен, на нас смотрят, — назидательным тоном проговорил Дэймон. — Будь умненькой девочкой, веди себя хорошо.
— Ты не знаешь, что такое настоящие сцены? В моих силах устроить тебе незабываемый вечер! — рыкнула Анна на Дэймона и, смягчившись, обратилась к Роберто: — Выглядит изумительно, впрочем, как всегда. Спасибо.
— Наслаждайтесь, — Роберто раскланялся. — Я знаю, вы усиленно тренируетесь перед марафоном. Вам необходимо полноценное питание. — Затем он обратился к Дэймону: — У Анны не только ангельское личико, но еще и потрясающая душа! Вы будете наблюдать забег?
— Не пропущу ни за что на свете, — ответил Дэймон. — Я обязан поддержать свою подопечную, — он кивнул в сторону Анны, отчего та нахмурилась. — Вкуснее чем сандвичи, — сообщил он, отведав свой салат.
Анна в мгновение ока смела все со своей тарелки, встала и проговорила:
— Все. Благодарю. Меня ждут неотложные дела. Приятно оставаться.
Но и это не сработало. Дэймон вскочил со своего места, на ходу расплатился и двинулся вслед за девушкой.
— Спасибо, что заглянули, — процедил ему вслед недовольный Роберто.
Дэймон нагнал Анну на оживленной улице.
