сильней десяти мужчин. (Солдатам.) Марш на посты!
(Уходит с солдатами.)
Фтататита (провожая его злобным взглядом). Мы еще увидим, кого больше любит Изида – служанку свою Фтататиту или эту римскую собаку!
Часовой (Аполлодору, показывая пилумом на дворец). Проходи. Да держись подальше. (Обращаясь к Фтататите.) Подойди хоть на шаг ко мне, древняя крокодилица, и я тебе всажу вот эту штуку (потрясает пилумом) прямо в глотку.
Клеопатра (из дворца). Фтататита! Фтататита!
Фтататита (смотрит с возмущением наверх). Отойди от окна, отойди от окна, здесь мужчины!
Клеопатра. Я иду вниз.
Фтататита (растерянно). Нет, нет! Что ты выдумала! О боги, боги! Аполлодор, прикажи твоим людям взять тюки. И следуйте за мной во дворец, скорей!
Аполлодор. Повинуйтесь домоправительнице царицы.
Фтататита (нетерпеливо носильщикам, которые нагибаются поднять тюки). Скорей, скорей, а то она сама придет сюда.
Клеопатра выходит из дворца и бежит по набережной к Фтататите.
О, лучше бы мне не родиться!
Клеопатра Фтататита, ты знаешь, что я придумала? Мне нужно лодку, сейчас же.
Фтататита. Лодку? Нет, и думать нечего. Аполлодор, поговори с царицей.
Аполлодор (галантно). Прекрасная царица! Я – Аполлодор, сицилиец, твой слуга. Я принес тебе с базара на выбор три прекраснейших в мире персидских ковра.
Клеопатра. Мне сейчас не нужно никаких ковров. Достань лодку.
Фтататита. Что за прихоть? Кататься по морю ты можешь только в царской барке.
Аполлодор. О Фтататита! Царственность не в барке, а в самой царице. (К Клеопатре.) Самая жалкая посудина в гавани станет царственной, едва нога ее величества коснется борта. (Поворачивается к гавани и кричит в море.) Эй, лодочник. Греби ко дворцу!
Клеопатра. Аполлодор, ты достойный рыцарь мой. И я всегда буду покупать ковры только у тебя.
Аполлодор радостно кланяется. Над парапетом набережной поднимается весло, и лодочник, бойкий круглоголовый парень, почти черный от загара, поднимается по ступеням справа от часового и останавливается с веслом в руке.
Ты умеешь грести, Аполлодор?
Аполлодор. Весла мои будут крыльями твоему величеству. Куда прикажет отвезти себя царица?
Клеопатра. На маяк. Идем. (Сбегает по ступеням.)
Часовой (преграждая путь пилумом). Стой! Тебе нельзя.
Клеопатра (гневно вспыхивает). Как ты осмелился? 3наешь ты, что я царица?
Часовой. Я повинуюсь приказу. Не велено пропускать.
Клеопатра. Я скажу Цезарю, и он убьет тебя за то, что не повинуешься мне.
Часовой. Он поступит со мной еще хуже, если я ослушаюсь моего начальника. Назад!
Клеопатра. Фтататита, задуши его.
Часовой (с опаской глядя на Фтататиту, размахивает пилумом). Не подходи, ты!
Клеопатра (бросается к Аполлодору). Аполлодор, скажи твоим рабам, чтобы они помогли нам.
Аполлодор. Мне не нужна их помощь, повелительница. (Обнажает меч.) Ну, воин, выбирай – чем будешь защищаться? Меч против пилума или меч против меча?
Часовой. Римлянин против сицилийца, будь он проклят! На, получай! (Бросает свой пилум в Аполлодора, который ловко припадает на одно колено, и пилум со свистом пролетает над его головой, не причинив ему вреда. Аполлодор с криком торжества нападает на часового, который обнажает меч и, защищаясь, кричит.) Эй, стража, на помощь!
Клеопатра, замирая от страха и восторга, прижимается к стене дворца, где сидят среди своих тюков носильщики. Лодочник в перепуге бросается вниз по ступеням, подальше от поединка, но останавливается так, что над парапетом набережной видна его голова, и следит за боем. Часовому приходится трудно, так как он боится, как бы на него не напала сзади Фтататита. Его искусство фехтовать довольно грубо и не блещет изяществом, тем более что, нанося удар и отражая выпад Аполлодора, он нет- нет да и замахивается на Фтататиту, чтобы отогнать ее. Центурион снова входит с несколькими солдатами. Аполлодор при виде этого подкрепления отскакивает назад, к Клеопатре.
Центурион (подходя к часовому справа). Что здесь еще?
Часовой (отдуваясь). Я бы отлично справился, коли бы только не эта старуха. Уберите ее от меня. Больше мне ничего не надо.
Центурион. Докладывай по порядку. Что случилось?
