Майкл жаждал мести, но, Бог свидетель, еще сильнее он жаждал разжечь в этой женщине страсть.
Он не пошевелился, когда она подошла к столику. Ее черты казались размытыми в тени капюшона, хотя она и не прятала лицо под вуалью. Майкл встретил ее пристальный взгляд и напрягся, почувствовав холодок страха. Как непохоже на Майкла д'Анжа! Не таков был мужчина, любовь которого женщины стремились перекупить, не останавливаясь перед ценой. Он не позволил себе отвернуться от ее изучающего взгляда, пусть видит, что приобретает за десять тысяч фунтов. Такую сумму предложил ее стряпчий за месяц службы.
В болтовне доступных дамочек и разглагольствованиях мужчин чувствовалось напряжение. Заключались пари, предлагались ставки.
Левый висок Майкла сдавило от острой боли, всполохи света мучительно раздражали его. В мозгу, как раскрашенные картинки в волшебном фонаре, проносились образы: смеющаяся юная девушка, раздраженная мадам. Извивающиеся черви, вздымающиеся груди.
Смерть и желание рядом.
— Месье д'Анж!
Его воспоминания были внезапно прерваны.
Словно не замечая повышенного внимания к их троице — явно состоятельная женщина в доме свиданий, ангелочек-недотрога Габриэль и Майкл, человек в шрамах, — она опустилась на предложенный стул.
— Месье д'Анж! — Ее голос звучал очень соблазнительно. — Здравствуйте!
В трепетном свете свечей Майкл разглядел нежный овал лица. Волнение под маской спокойствия было почти осязаемым. Он заставлял себя сдерживаться: стряпчий сообщил, что договор не вступит в силу, если он не выдержит экзамен во время первого свидания.
Она еще могла отказаться. Если так, то придется ее уламывать. Майкл не хотел брать ее силой. Надо сделать так, чтобы она его возжелала, чтобы страсть переполнила ее до краев.
Он заговорил легко и спокойно, словно последние пять лет женщин не пугало его лицо.
— Не желаете шампанского… мадам?
— Я не замужем, если в этом смысл вашего вопроса.
Майкл был осведомлен о ее семейном положении. Ее звали Энн, тридцать шесть лет — типичная старая дева с голубыми глазами и тронутыми серебром волосами, не то белокурыми, не то каштановыми. Никто не поинтересуется, где она пропадала. Никто по ней не соскучится. И никто не возжелает, кроме него.
— Даже если и так, это не имеет никакого значения, — откровенно отозвался он.
— Тогда, пожалуй, хочу. — Между ними затеплилось понимание: она начинала сознавать, сколь беззащитна ее женственность по сравнению с его непреклонной мужественностью.
Позади нее Габриэль, прежде чем вновь раствориться во мраке, подал знак официанту. В тот же миг человек в форме — черном сюртуке с фалдами и красном жилете — возник у их столика. Он высоко держал поднос с двумя бокалами и бутылкой в серебряном ведерке.
— Здесь очень хорошее обслуживание, — скованно проговорила Энн.
Майкл задумался: сознавала ли она, что в этом заведении официант не только подавал напитки, но и годился для совершенно иных услуг? И еще, прикидывал он, останется ли эта женщина такой же скованной под простынями? И как долго будет оставаться загадкой, прежде чем страсть заставит ее раскрыться в постели.
— Дом Габриэля славится обслуживанием, — согласился он.
Официант намеревался разлить шампанское, но Майкл, отпуская его, нетерпеливо махнул рукой и взял за ножку бокал, нарочно держа на виду изуродованные кисти: пусть видит. Если не перенесет вида его рук — белых мясистых шрамов, которые бежали от кончиков пальцев к запястьям, — то не сможет наслаждаться их прикосновениями.
Взгляд женщины скользнул к ослепительно белым обшлагам под черными рукавами фрака. Вот-вот она с отвращением отвернется.
— Вы обгорели.
Пальцы Майкла стиснули бутылку, впитывая холод рожденного огнем из песка стекла. Вспомнились собственные отчаянные крики и восклицания женщины, которую он приводил в экстаз.
— Да, обгорел. — Его ответ прозвучал абсолютно бесстрастно. Майкл даже удивился, что руки не дрожали, когда он разливал шампанское.
Ощущая в груди стеснение, Майкл ждал… Когда произойдет чудо и эта женщина возьмет его так же, как он ее, — без устали, беззаветно. Чувственная дрожь пробежала по его спине. Майкл чуть не уронил бокал, когда его обезображенные пальцы прикоснулись к ее руке в перчатке. Пять лет женщины не дотрагивались до его рук. Пять лет шлюхи сами управлялись с его членом, только бы не испытывать прикосновения обгоревших пальцев.
А Энн, похоже, осталась безучастной к тому, что увидела. Склонив голову набок, она потягивала шампанское, потом решительно поставила бокал на белую скатерть.
— Почему вы называете себя Мишелем д'Анжем?
Вопрос застал его врасплох. Он так давно именовался Мишелем!
Почему она его не отвергает? Глаза Майкла спрятались за черными густыми ресницами — прием, который он отточил под руководством мадам.
— Voir les Anges, — загадочно проговорил он, сам не зная, как далеко готов зайти,
Некоторым женщинам нравятся откровенные сексуальные разговоры, другие предпочитают чувственные эвфемизмы.
Он пока не понимал эту старую деву.
— Видеть ангелов, — старательно перевела она, словно не упражнялась во французском после окончания школы.
— Узреть ангелов, — мягко поправил Майкл, наблюдая за ее реакцией. — Французское выражение, означающее: испытать оргазм.
Энн ожидала иного ответа.
— Вы так называете себя из-за своей способности ощущать оргазм?
Заставляя ее ждать, Майкл не спеша наполнил свой бокал шампанским. А потом воткнул бутылку в лед так, словно это был его член, а ведерко — женская промежность, и перехватил ее взгляд.
— Я зовусь так, потому что довожу до оргазма женщин.
За потрясением последовало озарение. Вот каковы ее чувственные запросы! И какова его способность их удовлетворить. Секс — игра возбуждающая, Очень опасная игра! Ею может увлечься даже недалекая старая дева, если найдет в себе силы.
Энн покрутила в пальцах бокал.
— Вы были со многими женщинами. — Это прозвучало скорее как утверждение, а не вопрос.
— Да.
Сначала во Франции, а потом и в Англии.
— И каждую доводили до оргазма?
— Каждую. — Его пальцы ласкали бокал, словно это была грудь любовницы. — Всегда.
Пузырящийся напиток попал на ее перчатку, и на сером шелке расплылось темнеющее пятно.
— Я девственница.
Боже! Этого Майкл никак не предполагал. Типичная старая дева, но кто-то же был в ее жизни. Приятель детства, мальчишка, постигающий тайны женственности, лакей, конюх. Ну хоть кто-нибудь!
У него никогда еще не было девственницы.
— Почему? — выдохнул Майкл (Майкл, а не Мишель, который ни разу не спал один). Почему женщины расстаются с девственностью с мужчинами, похожими на него?
Голова Энн откинулась назад. Призрак сексуальной напряженности растаял в воздухе.
— Прошу прощения?
Прищурив глаза, Майкл наклонился к ней.
— За десять тысяч фунтов на вас женится любой присутствующий здесь холостяк. Вон, за три столика от нас сидит спикер палаты общин. А прямо напротив — барон Стайпс-бург. Зачем я вам нужен?
