Трепещущий свет пламени озарял изящный нос и поджатые губки, которые не казались ни полными, ни слишком тонкими.
— Быть может, месье д'Анж, потому, что я видела слишком много смертей, чтобы испугаться шрамов. И еще потому, что мне хочется узреть ангелов.
У Майкла перехватило дыхание в груди.
Смерть.
Желание.
Круг замкнулся.
Она этого не заслуживала, как и никакая другая женщина. Майкл демонстративно поставил бокал на стол и положил ладони на шелковую скатерть.
— Я буду ласкать вас вот этими руками, этими пальцами проникну в ваше тело. Скажите откровенно, вам не станет противно?
Свеча сплавилась и зашипела.
Энн опустила голову.
— Не могу утверждать, сэр, что внутри меня не было пальцев вообще. Осмелюсь предположить, все дело в том, как далеко вы намерены проникнуть.
— Вы представляете, что произойдет, когда мы ляжем в постель?
— Если бы не представляла, то не оказалась бы здесь. Он испытал удовлетворение. В Энн чувствовалась сила, порожденная незнанием.
— Еще не поздно. — Майкл не понимал, зачем он это говорит. Вероятно, мужчина, некогда живший в нем, все еще существует. — Вы можете передумать, — Пустая вежливость с его стороны, не более: он бы не позволил ей уйти. Выбор сделан — ее стряпчий пробудил его от пятилетнего сна одиночества.
Под покровом серого бархата Энн расправила плечи.
— Я не намерена отступать.
Майкл представил ее обнаженной, без этой накидки — голые груди, открытые бедра — и чуть не закричал. Его переполнило желание, которое он так старательно подавлял. Она не была красива — эта женщина, которая явилась к нему ради наслаждения, но Майкл и не требовал физической красоты.
Энн его хотела, несмотря на его шрамы. И этого было достаточно.
Нет, он ее не разочарует. И все время, пока они будут вместе, останется Мишелем — мужчиной, который помогает женщинам узреть ангелов.
— Один месяц удовольствия. — Майкл оттолкнул бокал, тот прокатился по столу и, ударившись о массивное основание подсвечника, протяжно зазвенел, словно окончательно скрепил их сделку. — Я сделаю все, что вы пожелаете. И так часто, как вам это понравится.
Быстрым розовым язычком Энн облизала губы.
— За это я и плачу, месье д'Анж, — нервно ответила она.
Энн недавно получила состояние. Ей еще предстояло узнать, что деньгами мужчину не удержишь.
Их держит любовь.
Их держит месть.
А деньги только позволяют удовлетворять эти страсти.
— Уверяю вас, шери, я не забуду об этом. — Майкл оттолкнул стул, встал и протянул ей руку. Энн колебалась всего долю секунды. Он восторжествовал. Однако накатившее затем желание было столь сильным, что он чуть не потерял сознание.
Майкл провел Энн меж рядов залитых светом свечей столиков, поворачиваясь так, чтобы лицо ее оставалось в тени, а свое, наоборот, выставлял напоказ мужчинам, чьих любовниц, жен и дочерей когда-то ублажал. К утру весть разнесется по всей Англии: Майкл д'Анж вернулся. И, несмотря на уродство, его купила какая-то дама.
Поняв, куда они направляются, Энн заколебалась.
— Мне говорили, здесь наверху есть комнаты, где… мы сможем побыть вдвоем.
Да, у Габриэля были роскошные, увешанные наклонными зеркалами комнаты, где имелось все, чтобы доставлять мужчинам и женщинам наслаждение. Но Майкл не хотел, чтобы их первое свидание состоялось в этом гнездилище порока. Хотя бы это он мог ей дать.
Энн не отстранилась, почувствовав прикосновение его обожженной кожи. Холодно и расчетливо Майкл прислонил ее к стене и прижался бедрами. Под накидкой ее тело защищала женская броня. Но корсет из китового уса не скрыл упругости сосков, а несколько нижних юбок — податливости живота. Ее щеки оказались гладкими и мягкими, словно бархат, кровь стучала под кожей его пальцев.
Страх.
Возбуждение.
Любая проститутка хорошо знает, какую опасность представляет неконтролируемая страсть. За пределами борделя или дома свиданий женщина беззащитна. Ее могут схватить, изнасиловать, даже убить.
Но Энн не была проституткой. Она оставалась девственницей, которой только предстояло познать наслаждение или боль. И не понимала, что незнакомец способен нести смерть.
Майкл склонил голову и вдохнул ароматы мыла и невинности. А вместе с ними — мучительный запах ее желания. Но голод Энн не идет ни в какое сравнение с его голодом.
— Верьте мне, — прошептал он. — До исхода ночи я изучу каждый дюйм вашего тела, каждый изгиб, каждую выпуклость. Если не сумеете довериться за пределами здешних стен, я не смогу доставить вам удовольствие. Безоговорочное доверие — только так мне удастся выполнить пункты нашего контракта. А если нет — лучше проститься здесь и сейчас.
Еще одна ложь. Он ее не отпустит. Ни сегодня вечером, ни завтра утром.
Майкл мягко поцеловал женщину; по крайней мере огонь, уничтоживший многое, пощадил его губы. Не поцелуй, а мучение — дуновение дыхания, мазок языком, прелюдия и обещание.
Меж ними проскочила электрическая искра.
Его желание.
Ее желание.
Энн хотела лечь в постель с мужчиной.
А Майкл хотел излить себя в нее.
Тело напряглось до болезненной муки, сознавая, что хотя бы сегодня их обоюдная страсть получит исход. Энн вздохнула, и он ощутил аромат шампанского и еще — привкус зубного порошка. Странная боль пронзила его грудь. Перед свиданием женщина почистила зубы! Из страха, что вызовет у него отвращение. Напор его мужественности заставил Энн отстраниться. Она выпрямилась.
— Уверяю вас, месье д'Анж, пункты нашего договора будут соблюдены. Пойдемте?
Майкл пропустил ее вперед, и они вышли из прокуренного зала в прохладу весеннего вечера. Интересно, что станется с ее желанием через месяц?
Будет ли она вообще жива через месяц?
Глава 2
Майкл тяжело дышал, задыхаясь в душной тесноте кеба. Тело его горело. Энн сидела так близко, касаясь его плеча. Майклу казалось, что они никогда не приедут.
Восемнадцать лет назад Энн решила, что он самый красивый мужчина на свете. И вот наконец он принадлежит ей. Оплачен деньгами, которые стали бы ее приданым, вздумай она выйти замуж.
Энн хотелось приказать вознице остановиться. Она не узнавала мужчину, сидевшего с ней рядом. Губы жгло от его поцелуя. Во рту пересохло. Но Энн помнила его другим. Только фиалковые глаза остались прежними — былой огонь не потух в глубине обезображенного теперь вулкана.
— Вы сказали, что готовы сделать все, что бы я ни пожелала? — Энн уставилась на дверцу двухколесного кеба. Свет коротко вспыхивал за окном, когда они проезжали фонари, и перемежался с наползавшими на вытертую кожу сидений жуткими тенями. Потрескавшаяся кожа скрипела. Энн чувствовала на себе взгляд Майкла.
— Вы за это платите.
Но она не знала, чего попросить. Только понимала, что желает прикосновения мужчины. Тела мужчины. Удовлетворения.
