Проснись, моя любовь

Хотя возможно и не настолько провальной.

Если то, что сказал Дэймон, было правдой, а у него не было никаких причин ставить под сомнение искренность друга и его профессиональную компетентность, то тогда…

Тогда…

Чарльз усмехнулся, медленно, чисто мужской ухмылкой голодного самца, заметившего робкую, ничего не подозревающую добычу.

Выходит, он впустую потратил целый год. Была одна вещь, которую Чарльз ненавидел больше всего на свете: это тратить впустую время.

Но вскоре все изменится.

Нет, ему нет надобности изучать древние фолианты на древнегреческом и латыни.

Путь исцеления Морриган идет с Востока, а не с Запада. То, что ей нужно, лежит в запертом ящике его стола. То, что нужно ему, — просто быть там, рядом с ней.

И он будет. Сразу же, как только удовлетворит несколько естественных потребностей организма.

— У тебя что, нет никакой пищи в этой хижине, которую ты, старина Дэм, называешь домом? Клянусь, после всего перенесенного я был бы рад даже соломенной кровати. Я не спал все эти дни. Чертов хозяин! Тебе нужна женщина, которая отполирует твои манеры.

— Я был с женщиной, Чез, когда ты рано утром вытащил меня из постели, — сказал Дэймон с легкой обидой в голосе. — Как ты думаешь, почему я пытался сделать все возможное и невозможное, чтобы избавиться от тебя?

Глава 12

Кейти мыла Элейн с такой нежностью, как будто та была больным ребенком.

— Все будет хорошо, — напевала она. — Все будет хорошо, плохая старая Хэтти отправилась назад, в Корнуолл, где ей и ей подобным самое место. Плохое место, скажу я вам, там добрые христиане соседствуют бок о бок с язычниками-друидами… Теперь все будет хорошо, хорошо…

От пара на лице Кейти выступили бисеринки пота. На потолке, над белым чепчиком служанки, дрожали светотени.

Элейн подавила стон стыда. Фрицу пришлось оттаскивать ее от Хэтти. Другой лакей пытался справиться с вопящей старухой. Им пришлось потрудиться, пытаясь разнять орущую парочку.

Элейн не замедлила отблагодарить Фрица за вмешательство, облевав его с ног до головы.

Кейти аккуратно промыла исцарапанную щеку хозяйки.

Элейн сморщилась.

— Не волнуйтесь, миледи, вы тоже славно ее отделали! Да, у старой Хэтти остался знатный фонарь под глазом — такого я еще никогда не видела.

Элейн зажмурилась. Как, ну как она могла так поступить?! Как она могла подраться с женщиной, годящейся ей в бабушки?

— Это хороший знак, мэм. К вам вернулся голос, а эта старая Хэтти выскользнула из дома, как змея. Нам всем будет лучше спаться без нее, вот. Когда она шныряла здесь вокруг, все выведывая и во все суя свой нос, у меня мурашки бегали по коже.

Ох, мэм, моя ма говорит, что Бог троицу любит. Ну, например, в шахте случился обвал, ну вот, и ма моя сломала ногу, хотя тогда она не была еще моей ма. И когда она лечилась, то встретила моего па, и вот появился мой старший брат, и ей не пришлось снова возвращаться на шахту. А лорд, он будет так гордиться вами, когда вернется.

Элейн слабо сопротивлялась охватывающей ее волне отчаяния, которая отключала мозги, превращая их в хаггис. Хэтти — змея? Бог любит троицу — сломанная нога, замужество и ребенок? Лорд возвращается?

Что случилось с вашей левой рукой? Это болезнь распространяется?

О да, лорд будет ею гордиться. Он будет так ею гордиться, что на освидетельствовании с ней будут обращаться не как с рядовой психопаткой, а как с закоренелой разбойницей.

Почему, почему она потеряла контроль таким образом? Она никогда не выходила из себя в двадцатом веке.

Кейти грациозно подпрыгнула, не обремененная ни хромотой, ни угрызениями совести. — Ну вот, поднимайтесь, мэм! Вода стынет. Мы же не хотим, чтобы ваше горло разболелось еще сильней?

Элейн послушно поднялась и позволила горничной завернуть себя в банное полотенце. Служанка энергичными движениями растерла ее тело.

— Его светлость, он так волнуется за вас, миледи. «Кейти», — сказал он мне, когда я передала ему вашу записку, ну, после того, как вы почувствовали себя плохо, — «Кейти, так когда ты разбудила миледи, она все еще была больна?» Он был так огорчен, когда я сказала «да», мэм.

О да, конечно. А может, он был огорчен, что его жена еще не умерла?

Почему он женился на Морриган, когда совершенно очевидно, что она ему не нравилась?

— А сейчас мы выйдем отсюда.

Кейти поддержала Элейн за руку, помогая ей выйти из бадьи на расстеленное на полу полотенце.

Элейн почувствовала, как ножное полотенце с помощью ловких рук служанки, впитало всю воду.

Горничная вывела «миледи» из-за ширмы.

— Я расчешу вам волосы, и мы уложим вас в постельку. Хороший отдых и крепкий сон — вот что нужно, чтобы вы снова расцвели. У вас такие прекрасные волосы, мэм. Такие длинные, густые, вьющиеся… Они полностью закрывают вашу спину. Садитесь сюда.

Элейн подоткнула полотенце между грудей и присела на изогнутую деревянную скамью. Кейти склонилась над ее плечом и приготовила расческу.

— У моей средней сестры такие же волосы, как у вас, хотя на ощупь они как конский хвост, а у вас, мэм, они совсем другие.

Элейн не обращала внимания на тянущую боль, хотя казалось, что служанка хочет снять с нее скальп. Кейти вела себя так, как будто ничего не произошло, как будто сцены с Морриган, истошно орущей непристойности двадцатого века, повторялись если не ежедневно, то еженедельно точно.

— Кейти, я… — она с удивлением уставилась в зеркало на свои полные красные губы.

Голос Морриган был хрипловатый, низкий — альт против сопрано Элейн. Он весьма отдаленно напоминал те пронзительные крики, что изливались из ее горла совсем недавно. Облизнув губы, она осторожно произнесла:

— Тебе не кажется, что я говорила… необычно?

Сам вопрос звучал необычно.

Если бы не акцент, речь лорда не сильно бы отличалась от речи ее современников из двадцатого века. Разве что фразы были немного длиннее. Она снова облизнула губы.

— Я имею в виду, повлияла ли болезнь на мой голос?

Кейти упорно продиралась сквозь запутанные пряди.

— Ну, мэм, я была немного удивлена тому, что вы выкрикивали. Я никогда не слышала и половины из того, что вы там выпалили.

Элейн стиснула зубы. Она тоже не слышала и половины подобных выражений. По крайней мере, при ней их никто никогда не озвучивал.

— Наверное, вы слышали их, когда жили в этой дикой местности. И не то, чтобы старая Хэтти не заслужила подобного обращения, вы не подумайте ничего такого! Но я полагаю, голос любого человека звучит странно, когда он кричит так, что может разбудить мертвого.

Она положила щетку на столик и осмотрела результат своей работы. — Ваши волосы еще влажные, я разведу огонь, чтобы согреть вас.

Служанка отошла от Элейн, ее отражение исчезло из зеркала. Элейн услышала звуки выдвигаемых и задвигаемых ящиков, ее мозги снова заработали.