- Песок, - ответила Джуэл, как если бы это была самая естественная в мире вещь для натирания ран, потенциально зараженный бактериями комок грязи.
Он резко отдернул от нее руку, расширив глаза от ужаса.
- Песок? Ты сказала песок? Как в... как в земле? По которому ходят? Твою мать, Бог знает, что еще делали на этом песке?
Смутившись, она кивнула. - У тебя плохо со слухом? А также с головой, так как ты упрямый и глупый? Да, песок. Теперь дай мне свою руку.
- Нет. Втирание грязи в рану может привести к инфекции, а инфекция может привести к потере конечности. А что ты имела в виду, сказав, что я упрямый и глупый?
- Песок обладает многими целебными свойствами, которые необходимы твоему телу. - Она расправила плечи и отвела от него взгляд, сосредоточившись на ране.
- Упрямый, потому что отказываешься прислушиваться к голосу разума. Вместо этого делаешь то, что только ты считаешь правильным. Глупый - по той же причине. - Пока она говорила, она обмотала рану полоской белой ткани.
Больше он не протестовал. Вместо этого он смотрел на нее. Смотрел, как она покусывала свою нижнюю губу, пока занималась делом. На затворках его сознания возникали образы. Темные образы, опасные образы. Эротически соблазнительные образы. Прошлой ночью он видел сон о борьбе демона и вампира, но больше всего он помнил сны о Джуэл. Как он целует ее. Его губы двигались по ней, наслаждаясь ее мягкостью. Его язык переплетался с ее, наслаждаясь ее сладостью. Все это время мягкие холмики ее обнаженной груди упирались в его грудь, ее розовые жемчужные соски были созданы для восхитительного трения.
Удовольствие, которое он получил от одного поцелуя во сне, поразило его. Он до сих пор помнил вкус лунного света и звезд. И магии. Да, у нее был вкус магии и видов на будущее.
В своем сне он знал ее мысли. Знал, что она жаждала его. Жаждала как воздуха, чтобы дышать. Знал, что она любила его. Любила больше собственной жизни.
Также знал, что у нее есть тайна, и она боялась, что эта тайна может уничтожить их обоих.
«Что это была за тайна?» Он не мог вспомнить, и пытался вынести ответ на поверхность своих мыслей. Безуспешно.
Сейчас Джуэл потупила взгляд, ее длинные густые ресницы защищали синий омут ее глаз, это казалось ему очаровательным. Возможно, так даже лучше. Он был не в силах удержаться, чтобы не утонуть в них прямо сейчас. «Интересно, - подумал он, - какие мысли кружили в ее голове». Он не мог прочитать их, как и в своем сне.
- Пора перевязать твою шею, - сказала она, прервав его мысли. - Надеюсь, что рана будет лучше исцеляться. - Ее чувственный голос прокатился по нему, и он почувствовал растущее возбуждение. Всегда возбужден.
Он же не подросток, черт возьми. Надо лучше контролировать свое тело. Кто здесь хозяин? Он или его член?
«Я», - уверенно сказал его член. Не стоило даже спрашивать. - «Да, заткнись ты'.
Джуэл хлопнула в ладоши, раз-другой, в результате чего песочные кристаллы разлетелись в разные стороны.
- Повернись, пожалуйста.
Он перевернулся на другую сторону, чтобы облегчить ей работу, и почувствовал адскую боль от шеи до пальцев.
- Черт возьми, - прорычал он. - Дурацкий укус не может нанести такой вред.
- Ты прав. Укус, как этот, может нанести гораздо больший вред. Поблагодари, что остался жив.
- Я благодарен, - проворчал он.
Пальцами она осторожно исследовала его пульсирующую шею. Стоило ей прислониться к нему, и ее женский аромат снова наполнил его ноздри. Более того, ее волосы скользили по его голой груди, когда она сняла его рубашку, «или это сделал он?» Ее пышная грудь терлась об него.
Как во сне.
Если бы у него были силы, он бы рванул ее на себя и узнал, такая же она на вкус, как в его сне. Как рай и ад, грех и спасение. Его рот наполнился слюной, его тело возбудилось под весом ее тела.
«Не слишком умно породниться с местными, Джеймс. Не забыл?»
Он чувствовал, на самом деле чувствовал ее затвердевшие соски. Нежные. Созданные для того, чтобы их лизали. Он переоценил свою решимость.
«Один поцелуй - это еще не сексуальные отношения, - логически обосновал он. - Будет ли она готова принять его?» Он внимательно изучал выражение ее лица. Ее розовые губы раскрылись. Дыхание немного участилось. Два розовых пятнышка окрасили ее щеки. Она может не знать этого, она может это отрицать, но она хотела его. Она хотела, чтобы он был плохим. Все признаки на лицо.
Он почти решил, что не важно, что у него не было сил. Он хотел поцеловать ее. Только думал, что сделает это плохо в его ослабленном состоянии и ей покажется, что он не знает, как доставить женщине удовольствие и продлить его.
- Что скажешь? - спросил он. – Как там дела?
- Лучше, чем я могла надеяться, - удовлетворенно кивнула она. - Ты исцелишься, но возможно останется небольшой шрам.
- Может, ты нагнешься и посмотришь получше.
Джуэл в замешательстве посмотрела на него. Когда она увидела тепло в его глазах, то ее щеки запылали еще ярче.
- Я скоро начну взимать плату за твои сексуальные предложения.
- Прекрасный план. Я заплачу тебе поцелуями.
Она усмехнулась. Гортанное мурлыканье больше подходило для постели, чем для поддразнивания.
- Это будет рассматриваться в качестве оплаты, только если я приму их.
- Ты примешь, - сказал он самоуверенно. - Я не сомневаюсь. У меня такое чувство, что ты еще потом скажешь мне «спасибо». - Джуэл закатила глаза. Используя другую полоску ткани, она начала втирать песок в его шею. Он старался не корчится от мыслей о бактериях и микробах. Ладно, он так же старался не кричать от жгучей боли. - Ты на сто процентов уверена, что эта отвратительная дрянь обладает лечебными свойствами, так?
- Да. Ну... - добавила она нерешительно. - По крайней мере, я уверена на девяносто процентов.
- Что? - он схватил ее за запястье, и на мгновение удивился насколько тонкая у нее кость, затем отпустил ее руку. - Эти десять процентов неопределенности могут означать, что ты втираешь заразу прямо в мой кровоток. Моя шея может загноиться, ты знаешь это.
Она разразилась гулким смехом. - Я дразнила тебя. Всего лишь дразнила. Тебе не надо бояться песка.
- Ты жестокая, и очень коварная женщина. - Он немного ослабил захват, больше удивленный ее смехом, чем наступившим облегчением от ее слов. В отличие от ее усмешек, ее полноценный смех был непосредственным и незнакомым, как если бы она редко позволяла себе так искренне веселиться. Она издавала тот же звук, когда они были в воде и плыли к берегу. Он поразил его тогда, и взволновал сейчас, разогревая каждую клеточку его тела. - Я единственный в этих отношениях, кому дозволено отпускать шуточки. Ты просто человечек, который заботится о любых моих потребностях.
- Могу я вернуться к своей работе? - спросила она с ухмылкой.
- Нет.
- Малыш. - Ее пальцы исследовали края раны. Пока она двигалась, ее ногти случайно царапнули особенно чувствительное место за ухом, и острая боль накатила на него. Однако, он не подал вида, потому что не хотел ее отпускать. Бог знает, он позволил бы ей дать себе пощечину, ударить или ущипнуть, если это значит, что ее руки останутся на нем.
Стоп. Если он не хочет ставить ее в известность, что она сделала ему больно, то должен перестать думать об этом. Она прочтет его мысли, если еще не сделала это.
Грей внимательно изучал ее, отчего его лоб покрылся морщинками. Пока он наблюдал за ней, она не
