Аэрон хмуро посмотрел на Легион, и та перестала улыбаться. Опустив голову, она снова забралась к нему на плечи.
— А что не так теперь?
— Не потакай ему. Мы же не хотим, чтобы ему стало еще хуже. Мы хотим, чтобы он почувствовал себя лучше.
— Просссти.
Он почесал ее за ушками.
— Я скоро вернусь, — сказал он Парису и ушел, закрыв за собой дверь.
К счастью, все собрались в комнате для развлечений в ожидании встречи. А может, встреча уже началась. Он дошел до своей комнаты, не наткнувшись ни на кого, и обнял Легион, потом устроив ее на диванчике, который, по его просьбе, построил для нее Мэддокс.
— Оставайся тут, — приказал он, подходя к своему шкафу. Через несколько секунд, он уже был весь увешан кинжалами. Он хотел бы взять еще пистолет, на всякий случай, но не опасался, как бы тот попал какой-нибудь женщине в руки, пока он летит.
— Но… но…я ведь только пришла сюда. Я ссскучала по тебе.
— Я знаю, и я тоже скучал по тебе. Но городские жители уже и так меня боятся. Я думаю, что они впадут в панику при виде нас обоих, — это было верно. Они никогда не смотрели в лицо Аэрона, покрытое татуировками, с тем же почтением, которое оказывали другим воинам. — Мне нужно найти женщину для Париса и принести ее сюда.
— Но ты же можешь нести нас обеих.
— Нет, прости.
— Нет! — она топнула ножкой, а глаза заблестели красным огнем. — Никаких женщ-щин наедине с тобой.
Он знал, что эта ревность не имеет ничего общего с романтическим увлечением, она лишь ревнует. Как ребенок, когда родитель женится вновь.
— Мы уже об этом говорили, Легион. Мне не нравятся человеческие женщины.
Когда он выберет себе женщину для утех, то это будет сильная, неунывающая бессмертная, которую не так-то просто убить.
Он не знал, как Парис и остальные воины могли спать с женщинами, зная, что те подвержены болезням, глупостям, легкомысленности и жестокости. Причем жестокими были к ним их же собратья. Они умрут. Они всегда умирают. Даже Эшлин и Даника, которым боги обещали бессмертие, имели свои слабости.
— Я не задержусь, — сказал он. — Я собираюсь схватить первую же женщину на своем пути. Кого-то, к кому я не испытаю никаких чувств.
Она провела когтем по изумрудному бархату.
— Обещ-щаеш-шь?
— Обещаю, — заверил он ее.
Это ее немного успокоило, и она вздохнула.
— Ладно. Я остаюсь. Я… — тут она нахмурилась.
И через мгновение Аэрон почувствовал, как на него смотрят невидимые глаза.
— Нет. Неееет! — Легион задрожала, чешуйки побелели, на ее лице появился страх.
— Уходи, — приказал он ей. И она без разговоров исчезла, только подумав об этом.
Он медленно развернулся, в поисках намека на… ангела? Но не увидел ничего, ни сверкающего силуэта, ни божественного аромата. Всё было так, как всегда. Он стиснул зубы. Он так хотел проклясть это существо, потребовать, чтобы она показалась и наконец-то все выяснить.
Но он этого не сделал. Времени не было. Хотя позже…
Он снял рубашку и бросил ее на пол, глядя на свою грудь, покрытую татуировками.
Сцены битв. Лица. Он никогда не хотел забывать то, что сделал. Людей, которых убил. В противном случае он опасался, что станет тем самым злом, против которого всегда боролся.
Он станет демоном. Демоном Гнева.
«Не время для мрачных мыслей».
Мысленный приказ — и крылья появились из отверстий в его спине, черные, тонкие, обманчиво хрупкие на вид, а на самом деле невероятно сильные. В этот момент, он подумал, что ему послышался женский вздох. Потом теплые руки коснулись его крыльев, лаская изгибы и полости. И тут же его член затвердел, предавая его решимость.
Черт. Нет. Желать убийцу демонов? Не в этой жизни.
— Не прикасайся, — рявкнул он.
Призрачные руки пропали.
Если бы это создание так слушалось его во всём.
— Если ты причинишь боль моим друзьям, или украдешь что-то у меня, я разрежу тебя на кусочки. Лучше бы ты ушла и никогда не возвращалась.
Ответа не было, а вот обжигающе горячий взгляд остался.
Стиснув зубы, он прошел к двери, выходящей на балкон.
Снаружи его встретил теплый воздух, наполненный природными ароматами. Деревья, окружавшие крепость, стремились к небесам. Он видел вдалеке красные крыши городских магазинов и соборов.
Эти мягкие, горячие руки больше его не касались, и он был этому рад. Он уверял себя, что вовсе не разочарован.
Он решительно спрыгнул с балкона. Падал вниз, вниз. Один взмах крыльев — он поднялся. Еще один, и он взлетел выше. Повернул налево, направляясь на север. Увидев фасад крепости, он заметил Сабина, выскакивающего из джипа с Гвен на руках — истекающей кровью и потерявшей сознание.
Аэрон хотел остановиться, помочь, но вместо этого стал махать крыльями быстрее, сильнее.
Парис прежде всего. Сейчас и всегда, Парис для него на первом месте.
Глава 16. Часть 1
Сабин хотел оставить в живых хотя бы одного Ловца, чтобы допросить, возможно, немножко попытать его. Но когда они подстрелили Гвен, подобное желание моментально исчезло. Пусть вторая пуля и была случайностью, но гнев поглотил его целиком и полностью. Столь сильного гнева он еще не испытывал никогда. Он уничтожал их, вырезал как скот, одного за другим, перерезая их глотки легким взмахом своего клинка. И все равно, ему казалось, и будет казаться, что этого было недостаточно.
Возвращаясь в крепость, он позвонил Люциену, и тот перенес на место бойни Мэддокса и Страйдера, чтоб те привели там все в порядок, а потом вернулся за Гидеоном и Камео, чтобы обыскать местность. Вдруг кто-то из Ловцов еще прячется поблизости. Обидно, но их и след простыл. Но это не означало, что их и в самом деле тут нет, просто они хорошо прятались.
Он хотел растерзать еще дюжину другую.
Всего лишь несколько раз за последние два дня Гвен приходила в себя. Она выглядела настолько ослабевшей, что Сабин каждый раз становился перед выбором: отвезти её в городскую больницу или оставить в крепости?
В конечном итоге, он всегда выбирал второй вариант — оставить её в своей спальне. Она не человек. Доктора скорее причинят ей вред, чем принесут пользу.
Но почему она не поправлялась быстрее? Она же бессмертная, Гарпия. Анья знала их расу и поклялась, что они залечивают раны так же быстро, как сами Повелители. Но даже когда он вытащил пули,
