На нем была черная футболка с надписью ' Ты Знаешь Ты Хочешь Меня', черные, немного мешковатые штаны и серебряная цепь вместо пояса. На правой брови было сделано три пирсинга, и еще один на губе. Колечко. Серебряное. В комплект к поясу, ехидно подумала она.
Он всегда заботился о своей внешности и не любил, когда его дразнили этим. Это то, что когда-то позабавило её, потому что показало его более мягкую сторону. Намек на уязвимость.
Однако сегодня у неё не было поводов для веселья. В то время как он стоял там и выглядел таким же съедобным как шоколадный трюфель, вымоченный в карамели, она, вероятно, напоминала водосточную крысу, вымоченную в сточных водах. Она имела возможность вымыть себя водой, которую Повелители приносили ей каждый вечер, её одежда была измятой и грязной, а волосы были перепутанной массой.
'Есть что сказать, да?', пробормотал он. 'Значит мы на правильном пути.'
Она точно знала, что он думает, потому что он мог говорить только ложь. Он же хотел, чтобы говорила она. Сдержись. Не позволяй ему узнать, какое влияние он оказывает на тебя. Она изогнула бровь, изображая беспечный вид. 'Помнишь меня?' Хорошо. В ее голосе не было ни тени обиды.
Его глаза лихорадочно блестели, выдавая волнение. 'Конечно, помню.'
Значит, нет. Он ее не помнил. Ублюдок. Она не позволила эмоциям отразиться на своем лице, чтобы он не понял, как сильно расстроил ее. 'Зачем же тогда ты забрал меня из крепости?' Нарочито медленно, она провела пальцем вниз по своей шее, между грудей, интересно, что, если — да. Он пристально следил за тем, как она это делала. Неужели отчасти он все же находит ее привлекательной? 'Я очень опасная женщина.'
'Меня уже не предупреждали об этом', сказал он, разделяя слова, его дыхание становилось хриплым. 'Я уверен, что не переносил тебя, чтобы было легче общаться.'
Не потому что он хотел ее, а только чтобы она удовлетворила его любопытство. Ее рука упала на колено. Она не была разочарована. Это было больше чем всегда, и она ожесточилась, как и раньше, испытывая душевные муки. Еще один раз вряд ли уже будет иметь значение.
'Ты идиот, если думаешь, что смена обстановки развяжет мне язык.'
Не смотря на то, что он продолжал молчать, его челюсть дернулась. Он явно был смущен.
Она приторно улыбнулась ему, наслаждаясь моментом. И было какое-то удовольствие в том, что она предоставила ему блуждать в темноте, оставляя в неведении, как и он, заставлял ее ломать голову о том, где он был в течение наполненных тревогой тысячелетий.
Как напоминание о ее тревоге, той повсеместной тревоге глубоко в душе, ее улыбка, насквозь фальшивая, исчезла. Ей даже пришлось прижать язык к нёбу, чтобы не скрежетать зубами от ярости.
'Я вернусь за тобой', сказал он ей однажды ночью. 'Я клянусь, что освобожу тебя.'
'Нет. Не уходи. Не бросай меня тут.' Боги, она была такой плаксой тогда. Но она была лишена свободы, и он был ее единственной надеждой.
'Милая, я люблю тебя слишком сильно, чтобы быть вдали от тебя так долго. Ты знаешь об этом. Но я должен сделать это. Для нас обоих.'
Естественно, она не видела и не слышала его после этого. До тех пор пока Титаны не сбежали из Тартара, тюрьмы для бессмертных, и вырвали контроль над небесами у Греков. До тех пор пока она не прибыла сюда на Землю и обнаружила… только для того чтобы найти его пирующим вместе с отбросами в каком-то жутком ночном клубе.
Ее ярость росла, застилая глаза красной пеленой. Глубокий вдох, выдох. Постепенно пелена с глаз начала спадать.
'Мы закончили здесь' сказала она, хотя сама осталась, просчитывая его реакцию. 'Ты не получишь того, что хочешь, и ты естественно не сможешь держать меня здесь'
'Не стесняйся бежать от меня.' Он скрестил руки на его массивной груди, плотно натягивая ткань рубашки на мышцах. 'Ты не пожалеешь об этом.'
И снова, она знала, что он имеет в виду. Если она убежит, он заставит ее страдать. Но она сказала, 'Скорее всего, я преувеличиваю, я приму это предложение и уйду. Кстати, спасибо за совет. Я никогда не задумывалась об этом. '
Он зарычал разочарованно и яростно, все намеки на небрежность исчезли.' Я был жесток, принеся тебя сюда. Ты не обязана быть любезной в ответ, так что тебе будет лучше не оставаться здесь.'
'Мы договорились. Ты жесток, и я ничего тебе не должна, так что я не обязана тут оставаться.'
Снова рычание. Она попыталась не смеяться. Проклятье, его все еще забавно было поддразнивать.
Забавно? Её ухмылка исчезла в следующий момент. Она должна ненавидеть то, что он говорит только ложь, а не наслаждаться этим. Этот его лживый язык однажды уже разбил её хрупкое сердце.
'Этого недостаточно от тебя,' съязвил он.
'Вау. Уже просишь о большем.' Когда-то она считала его особенным. Но он доказал, что такой же, как другие. Её мать, её король, её предполагаемые друзья. Они должны были заботиться о ней, но они предали её, каждый из них.
Они были преступниками, конечно, но даже преступники могут любить. Правильно? Правильно. Так почему же они не могли любить меня?
Она провела всю свою жизнь, запертая в Тартаре, потому что у ее матери Реи, жены Крона, была связь со смертным, незадолго до того, как Королеву лишили свободы. Что в конечном счете привело к тому что Скарлет родилась в ее камере. Камере, которую она делила с несколькими другими богами и богинями.
Скарлет выросла среди них, и поначалу они любили её. Однако, чем взрослее она становилась, тем сильнее росла ревность в некоторых из них. А в других похоть.
