Наступившее утро ничего не изменило в лучшую сторону, скорее наоборот. В зеркале в ванной комнате она углядела на своем лице пять новых морщинок. Или она просто не замечала? И прядку седых волос, которые не возьмет обычный красящий шампунь или хна, тут нужна настоящая краска. «Старуха!» — с отвращением подумала она.
Начиналась новая часть жизни — финальная и унылая. Немолодая, с утра уставшая женщина бредет на работу, уставясь в ступеньки эскалатора метро, в собственные сапожки, размышляя о том, что вечером надо забежать в магазин за сыром и отбивными, в «Детский мир» за тетрадками, в аптеку за лекарством для раскашлявшегося мужа. Весь день она честно занимается служебными делами, ни разу не отвлекаясь на то, чтобы подкрасить губы или поправить прическу. Зачем? Для чего это старухе? Алых парусов уже не будет, капитан Грэй явно проплыл на своем корабле мимо, к другим берегам.
Странная сказка Александра Грина… Имя Грэя давно сделалось нарицательным, алые паруса давно превратились в символ Ожидания Любви.
Какая любовь? У нее все в порядке: многолетние супружеские узы, хорошие дети. Ну, легкий флирт, ну роман на курорте… А любовь-то причем? Но женщина, даже вполне благополучная в семейной жизни, грезит о необыкновенных страстях и безумствах, которые непременно должны случиться. В хороших домах принято подшучивать над дамами, увлекающимися женскими романами и латиноамериканскими сериалами. Но даже интеллектуалки стыдливо шмыгают носами, посмотрев фильм «Мосты округа Мэдисон», где четырем дням любви посвящена вся жизнь героев: до — ожидание, после — воспоминания. Женщины ждут большого-красивого и не боятся страданий во имя него. Пусть добрые мужья их простят!
Алые паруса — это не желание сытого счастья рядом с голливудским красавцем, и не тяга к сексуальному разнообразию и свободе. Это мечты о Любви. Это своеобразный жизненный допинг, психологический «костыль» в нелегкие дни, а также то, что помогает женщине не стариться и хорошо выглядеть. Мегеры, которых так не любят мужчины, — женщины без «алых парусов», несчастные существа, обделенные воображением. Окружающий мир для них — крохотная коробочка без света и воздуха, в которой надо выживать, думая лишь о насущном, сегодняшнем, обыденном, осточертевшем. Им самим плохо, и мужчинам рядом с ними несладко. Женщина в Ожидании Любви не только всегда молода и красива, она еще добра и снисходительна к окружающим.
Рассказывают, что Клавдия Ивановна Шульженко в семьдесят лет тщательно следила за собой и говорила, что у нее все впереди: и страсти, и любовь. Я знаю одну верную жену, хлопотливую маму и добрую бабулю четверых внуков, которая никогда не выйдет из дома, не повязав вокруг шеи кокетливую яркую косыночку. «Кто знает? — задумчиво повторяет она, подкрашивая губы перед зеркалом в передней и придирчиво оглядывая себя. — Почему бы нет?»
При глубоком убеждении мужчин в том, что женщина всегда стремится к отношениям с гарантией на ближайшие сорок лет, вечные Ассоли упрямо стараются различить за небоскребами мелькнувший алый парус… В их мечтах в одночасье меняется вся жизнь, решения принимаются моментальные и кардинальные, ничего не отмеряется, сразу все отрезается… Грезы, которые бывают у самой тихой домохозяйки. Грезы, которые никогда не станут реальностью. Но даже если предположить, что чудо произойдет, и Прекрасный Принц возникнет в судьбе скромной матери семейства, то в девяти случаях из десяти она… вздохнет, всплакнет, но не оставит ради страсти неземной своих «дармоеда» и «спиногрызов». Как не оставила свой дом героиня «Мостов округа Мэдисон», впервые полюбившая по-настоящему и страстно…
О ком же мечтает Ассоль, живущая с нами по соседству?
Татьяна, 40 лет, мама двоих детей, домохозяйка:
— Мой герой — врач, непременно хирург, каждый день спасающий жизни. Скорее всего, прекрасный нейро- или кардиохирург. Он умен и страшно циничен в разговорах, как все доктора, но, в сущности, добрый и благородный человек. Талант, знания и опыт превращают его в глазах окружающих в бога. Он очень устает, но умеет быть нежным. Со мной он откровенен и даже беззащитен. Только со мной!
Ольга, 35 лет, двое детей, экономист:
— Я хотела бы встретить художника или поэта. Представляю его в длинном, вязаном, этаком «богемном» свитере. Наверное, с бородой… Он страстный и нежный. Умный, разумеется. И напишет мой портрет маслом. Или посвятит мне поэму. Наша любовь будет, скорее всего, короткой. Безумная страсть не может длиться долго… Но в его памяти я останусь лучшим, что было в его жизни.
Вера, 47 лет, мама и бабушка, врач:
— Моим кумиром мог бы стать бесстрашный репортер, не боящийся гнева сильных мира сего и всегда влезающий в самое пекло. Настоящий мужчина! За него и боишься, и гордишься им.
Ирина, 50 лет, мама и дважды бабушка, преподаватель:
— Капитан Грэй должен быть мудрым и тонким человеком. Мой герой — следователь. Наверное, по особо важным делам. У-умный! Работа для него все! А я для него утешение, когда он вымотан до предела и ему хочется побыть одному, но рядом со мной.
…Конечно, уважаемые дамы не столь наивны, чтобы представлять себе жизнь с «капитаном Грэем» в розовом свете. Конечно, они догадываются, как «сладко» быть подругой следователя по особо важным делам, издерганного, малооплачиваемого, ругаемого всеми! На его душевную реабилитацию от любящей женщины требуется во сто крат больше сил, чем на ее нынешнего «негероического» мужа. Да и циничный миляга-хирург после тяжелейшей операции — вовсе не подарок на любовном свидании…
Ассоль это понимает, поэтому и не приземляет свои грезы до стоптанных тапочек и проблем выноса мусорного ведра. Ведь на то она и мечта, чтобы быть чуточку незавершенной, недосказанной… Мечта рождается в душе каждой женщины еще в отрочестве, но под напором чувств первой (второй, пятой) любви уходит, исчезает… В какой-то момент происходит то, что случалось с женами всегда в истории человечества: чувства к мужу притупляются. Точнее, приобретают иное качество: уходят неземные нежность и страсть, остается нечто другое, не менее важное и хорошее, но… Другое. Это пугает, расстраивает, провоцирует грустные мысли о возрасте. Даже когда все хорошо и жизнь катится по накатанной без катаклизмов и потрясений. А как иногда хочется потрясений, душевных взлетов и… любовного угара!
Подобный душевный перелом не миновал, наверное, ни одну женщину. Мечта об алых парусах всегда возвращается. В тридцать лет, в сорок, пятьдесят… Да хоть в семьдесят! Ее возвращение — знак начала нового-старого этапа жизни, возврат к юным мечтам, а быть может, возвращение самой юности.
…Она чувствовала, что стареет, походка ее тяжелеет, сил становится меньше, семья раздражает все больше… Она продолжала делать все, как надо: после работы по магазинам, потом приготовление ужина, помощь детям с уроками. По выходным, как водится, уборка, «шопинг», суп на неделю.
Дети дулись:
— Ты, мамочка, кричишь часто в последнее время. Как будто мы все время в чем-то виноваты…
Муж беспокоился:
— Сходи к врачу: ты плохо выглядишь.
«Отстаньте! — мысленно огрызалась она. — Это просто старость». В тридцать семь лет… Однажды вечером в сутолочном метро она не успела втиснуться в поезд: дверцы захлопнулись прямо перед носом. Ее глаза вдруг встретились со смеющимися глазами молодого мужчины по ту сторону стекла. Он был одет в щегольскую курточку и страшно похож на молодого Джека Николсона, ее кумира с юных лет. Жестами он показывал, как огорчен тем, что она не успела войти в вагон. Потом умоляюще сложил руки, и по губам она поняла, что он сказал: «Подождите меня!» — а потом изобразил, что повесится, если она уедет. Она засмеялась. Поезд тронулся… Она села в следующий состав и поехала домой. Двадцать минут подземной жизни она вспоминала молодого «Джека». И вдруг поняла, что ей всего-то тридцать семь, что от морщин сейчас много отличных кремов, что современные краски для волос — безопасные и эффективные. Что к чертовой бабушке пора выкинуть это старое пальто и купить модное… Дорого? Но ведь есть деньги, отложенные на новую стиральную машину! К дьяволу машину! Старая еще работает!
— Ну как вы тут? — Улыбаясь, она вошла в квартиру и поймала на себе удивленный взгляд детей. — Что смотрите? Ну-ка быстро помогать! Будем печь блины!
Когда муж-папа пришел с работы, дома его ждали объевшиеся блинами дети, запах корицы и многообещающая улыбка жены.
— Скорее мой руки!
