А кончался: «Знаешь, доча, – говорит теперь моя мама, – „прямая спинка“ очень даже помогла мне преодолеть все жизненные гадости. Так что я благодарна вам, детки мои, за то, что не позволили мне раскиснуть». А уж как мы благодарны тебе, мама!»
И я же это помню!
Зачем ты вытащила в Интернет мое личное письмо? Ведь опять вранье. В письме говорится: «Мне показалось, что это заняло немного времени, но Галя, ждавшая меня, когда я приду к ней, сказала: „Как ты долго сегодня работал“. Это ей показалось, что я „долго работал“, а я не мог этого сделать по определению. А ты написала, что я надолго застрял над твоим сочинением. Ну, как могло такое быть? Ну, что это?
Извини. О чем я думаю и пишу? Конечно, о ерунде по сравнению с моей потерей. Так что можешь не отвечать на это послание (хотя я его писал весьма серьезно и только сейчас понял всю мелочность всей этой истории на фоне такой потери).
Я ответила отцу.
По поводу потери я тебя прекрасно понимаю. И я писала тебе об этом в своем письме, потому что мне стало тебя безумно жалко. Что говорить об этом теперь, когда ты так напал на меня по поводу якобы вранья? Для чего это копание в диагнозе, в причине смерти? Я понимаю, что проще всего обвинить меня в этом. Но это так глупо, что я даже не знаю, что тут еще обсуждать? Долго ты сидел за компом, недолго – неужели и это так важно? Неужели это важнее того, что ты не ответил ни на один мой вопрос? Ты их игнорируешь, возвращаясь все время к конкретной причине кончины матери, как бы подлавливая меня на лжи.
Да, я писала тот материал про «спинку»… Так ты так и не прочитал полностью мою книгу? Да, я признаюсь там сто пятьдесят раз, что большую часть жизни имела не свое мнение, а ваше. Что была под полным и абсолютным вашим влиянием. Я написала и об этом тоже! И что в результате этого резала себе вены! Ты и это не заметил? И это «пустяк» или «ложь»?
Неправда то, что я не чувствовала любви матери? Ты мне будешь говорить, что это – неправда, а я, по-твоему, должна тебе внимать? Или все-таки я буду доверять своим собственным чувствам, которые душили меня всю жизнь?
Ты не был ко мне равнодушен? Возвращаю тебя ко всем предыдущим вопросам: любящий отец не заметил бы всего происходящего, по-твоему? Ты хочешь оспорить, что ты – равнодушный отец? Разве, прочитав мою книгу, ты ужаснулся тому, что происходило с твоей дочерью на протяжении десятков лет? Нет. Значит, я права и не солгала ни в чем.
Еще можно припомнить передачу «Большая стирка» с Малаховым, где я пела вам с матерью осанну. Вот тогда я лгала, потому что на самом деле мне жилось плохо с вашими мерками, мне ужасно жилось с вашим ныне любимым Шуричком, но я и думать не смела перечить, возражать и критиковать родителей. А вам это нравилось. Вам только этого и было надо. Вам было плевать, что у меня в душе творится. Я пыталась пару раз поговорить с мамой, но… Читай мою книгу, там все написано. Не хочешь читать – твое право, но тогда и не обсуждай ее – попадешь впросак.
В Интернет я вытащила всего лишь одну фразу из твоего письма. Ты же обвинил меня во лжи, я не имела права защищаться? Ты публично заявил, не прочитав книгу, что я лгу, не приведя ни одного доказательства.
Диагноз смерти мамы? Напиши мне, какой был на самом деле, я поправлю.
Я отвечаю на все обвинения, а вот ты только нападаешь, не отвечая ни на один мой конкретный вопрос. И я знаю почему. Тебе нечего сказать, кроме одного: «Ты врешь». А я не вру, папа. И всегда и всем (кроме хамов типа придурка Режабека) отвечаю на письма. И на все вопросы тоже.
Твои нападки напоминают претензии к журналисту, который «исказил» действительность, написав, что у убийцы были зеленые шнурки, тогда как они на самом деле синие.
Я уж не говорю об Алисе (твоей единственной внучке), которую вы с матерью и подвластным вам Шуричком жестоко и несправедливо обидели ни за что, отправив ее, таким образом, к психиатру. И это неправда?
Потеря – страшная. Руины – тоже страшные…
Вскоре я получила ответ от отца.
Когда человеку плохо, за это ответственны его близкие люди. Плохо было тебе – за это ответственны я и твоя мама во время твоего детства. Было бы абсурдно утверждать что-то другое. Сейчас плохо мне – и за это ответственна ты.
Я не буду обвинять тебя во вранье. Ты в своем ответе нашла хорошую формулировку: «Об этом я понятия не имела». Как и о многом другом. А я и Галя тоже «понятия не имели» о многом известном тебе. Это не попытка оправдания ни нас, ни тебя. Просто констатация положения вещей. И мне в мои за 70, и тебе в твои за 40 глупо спорить с этим. Давай и не будем.
Именно при таком положении вещей я не буду – повторяю в третий раз – обсуждать содержание твоего сочинения. Ты же в нем выразила, что хотела. Вот и хорошо. Обрати внимание: в своих письмах, несмотря на их атакующий стиль, ты невольно то и дело начинаешь самооправдываться. Зачем? Ты, повторю, и так все сказала.
Разумеется, я написала ответ и на это письмо.
Я давно это знала, теперь просто убедилась окончательно: есть тип людей, филигранно умеющих уходить от поставленных конкретно вопросов. К этому типу относишься и ты, и Режабек. Так вот и он тоже, не отвечая ни на один из вопросов, просто пытался сделать из нас с Женей идиотов – в своей обычной манере. Когда не получилось, начал хамить, за что был послан по известному адресу.
Ни одного ответа… Ни одной попытки объяснения тому, что сломало мне жизнь. Что ж, я действую иначе. На моей стороне логика и правда.
«Когда человеку плохо, за это ответственны его близкие люди. Плохо было тебе – за это ответственны я и твоя мама во время твоего детства. Было бы абсурдно утверждать что-то другое. Сейчас плохо мне – и за это ответственна ты», – пишешь ты. Ребенку было плохо все детство, потом было плохо в юности и так далее. Человек болел, причем по вине родителей. На него махали рукой, кричали, злились и призывали «взять себя в руки». В результате получился инвалид. Ты не споришь? Вы виноваты? И на том спасибо.
Тебе сейчас плохо… Неудивительно, ведь после смерти мамы не прошло и двух недель… Но при чем тут я? Или я виновата в том, что мне для спасения своей души необходимо было написать эту книгу? Или в том, что ты оттолкнул мою протянутую руку (вспомни мое первое письмо)? Так в чем же?
«Я не буду обвинять тебя во вранье. Ты в своем ответе нашла хорошую формулировку: „Об этом я понятия не имела“. Как и о многом другом. А я и Галя тоже „понятия не имели“ о многом, известном тебе. Это не попытка оправдания ни нас, ни тебя. Просто констатация положения вещей. И мне в мои за 70, и тебе в твои за 40 глупо спорить с этим. Давай и не будем», – пишешь ты. Это не формулировка, а факт. Я не знала того, что физически знать не могла. А вот вы с мамой, коли уж вы родители, не могли не видеть и не знать того, что происходило с вашим ребенком. Любой родитель обязан видеть и знать, что не так с его ребенком. Не хотели? Это уже другой разговор. Спорить, действительно, не о чем. Или есть понятие того, что такое родители и дети, или его нет?
«Именно при таком положении вещей я не буду – повторяю в третий раз – обсуждать содержание твоего сочинения. Ты же в нем выразила, что хотела. Вот и хорошо», – пишешь ты. А я разве просила тебя обсудить со мной мою книгу? Речь уже не идет о моем сочинении, речь идет о нашей жизни. О том, что было в прошлом и происходит в настоящем – при чем тут сочинение? Но ты и это не хочешь обсуждать. Потому что это страшно, я тебя понимаю. И сочинение тут ни при чем.
«Обрати внимание: в своих письмах, несмотря на их атакующий стиль, ты невольно то и дело начинаешь самооправдываться. Зачем? Ты, повторю, и так все сказала», – пишешь ты. Ты не умеешь отличать объяснений от оправданий. Потому что сам не делаешь ни того, ни другого. Ты отказываешься даже пытаться объяснить хоть что-то из прошлого, о чем я спрашиваю. Видимо, поэтому мои объяснения тебе видятся оправданиями. Это твоя гордыня.
Лет шесть назад мы с Женей предприняли попытку наладить отношения с Климовым и послали ему очень хорошее письмо (оно сохранено), где предлагали забыть все, начать с чистого листа хотя бы ради Алисы и даже дружить. Но ваши верные бойцы – Шуричек и его шибко верующая жена – оттолкнули нашу руку дружбы. Сейчас их поступок повторил ты: я протянула тебе руку, ты ее оттолкнул. Насколько я знаю, все вы считаете себя верующими и нравственными людьми. Удивительно!
