изменился.
Совсем как Брендон. Мне вдруг до смерти захотелось рассказать мистеру Уорсингтону про моего оборотня из Ледженс-Рана. Но старик еще не закончил повествование, кроме того, я сомневалась, что могу раскрыть секрет Брендона.
— Все началось в полнолуние и продолжалось три дня. Он один блуждал по лесу. Как-то раз охотники приняли его за волка.
Мистер Уорсингтон показал мне еще несколько фотографий, в основном черно-белых и пару цветных. Вскоре очередь дошла до семейного портрета.
— Вот его жена, а это мой отец. — Старик передал мне черно-белый снимок малыша. — А это ваш покорный слуга.
— Какой хорошенький! — воскликнула я.
— А это моя жена, сын Гарри и его дочь Клэр, — комментировал мистер Уорсингтон. — Она всегда была немного диковатой. Никакие порядки ее не могли удержать. Клэр вышла замуж здесь, в Ледженс-Ране, и родила ребенка. Как только на свет появился сынок, она исчезла — сбежала в какую-то коммуну, и мы потеряли с ней связь. Прошло уже много лет. Я всегда говорил жене, что у Клэр в крови волки гуляют.
— Ваш прадедушка — оборотень из Ледженс-Рана! — воскликнула я. — Вот так история!
Откровения мистера Уорсингтона не шли из головы. Может, он все выболтал со скуки, а может, передавал таким образом городскую легенду потомкам. Насколько я успела понять, подобный способ характерен фольклорной традиции. Наверняка у каждого жителя Ледженс-Рана имелся в запасе подобный анекдот. Люди вообще падки до всяких закрученных историй, особенно если они держат в напряжении весь город.
Несколько недель назад я бы крайне удивилась, услышав от мистера Уорсингтона, столь умного и здравомыслящего человека, эту сказку, да еще и выдаваемую за правду. Однако его история выбивалась из ряда обычных баек о принадлежности к королевской династии. Мистер Уорсингтон не пытался убедить меня в том, что в его жилах течет голубая кровь, он хотел, чтобы я признала его родство с оборотнем.
Я бы ни на миг ему не поверила, если бы сама не была влюблена в вервольфа.
Вернувшись домой, я жадно проглотила обед. Приятно было бы провести остаток выходного в своей комнате, но меня распирало от желания поскорее рассказать Брендону о мистере Уорсингтоне. Конечно, парень мог высмеять меня, но мог и обрадоваться тому, что кто-то из моих знакомых тоже верит в оборотней. Выйдя через заднюю дверь, я обнаружила, что на дорожке кто-то стоит. Это был Нэш.
Впервые за долгое время мы оказались наедине.
— Ты вчера не пришла, — сказал парень. — Я два часа таращился, как Айви и Абби копаются в тряпках. На кой мне все это?
Нэшу явно было одиноко.
— Куда ты спешишь? Опять в дом престарелых?
— Нет, там я на сегодня закончила.
— Тогда куда?
— Есть кое-какие дела.
— Зачем ты носишь эти мерзкие перчатки? Сдается мне, кто-то тебя научил.
— Вообще-то перчатки без пальцев выпускают потому, что их многие носят.
— Многие — да, но ты?
— Не бери в голову, — попыталась я отмахнуться.
Но так ли уж он был неправ? Я носила эти перчатки именно по той причине, на которую намекал Нэш, — в подражание Брендону.
— Так что, это любовь? — спросил Нэш.
Меня поразила его прямота.
— Ты влюблена?
— О чем ты? Влюблена? В кого?
Нэш взял меня за руку.
— Возвращайся ко мне. — Он потянул меня к себе. — Ты хочешь, чтобы я ухаживал за тобой, — хорошо, так и будет.
Мне нравился Нэш, красивый, популярный, способный на широкие жесты. Сколько себя помню, я была от него без ума. Как и все девчонки. Но мы сошлись, и выяснилось, что у нас разные жизненные ценности и интересы. И вообще я влюбилась в другого парня.
— Думаю, нам незачем больше встречаться. Мы разного ищем в жизни, — сказала я.
Нэш раздраженно выпустил мои руки, и лицо его налилось краской.
— Вот увидишь, Селеста, — процедил он сквозь зубы. — Ты еще будешь умолять меня вернуться. Запомни мои слова.
Мой бывший парень прыгнул в машину и умчался прочь.
Желание поделиться с Брендоном внезапным открытием никуда не делось. Я мечтала поскорее оказаться в его объятиях, но, подъехав к дому, обнаружила, что его руки заняты увесистыми мешками. Он помогал женщине выгружать продукты из багажника.
Брендон торопливо подошел ко мне, не выпуская пакеты.
— Селеста, привет!
— Привет. Я не вовремя?
— Нет, просто я тут на подмоге. Хочу тебя кое с кем познакомить.
Я пошла следом за парнем. Статная дама с изящно убранными каштановыми волосами приветствовала меня такой же милой, как у Брендона, улыбкой.
— Бабушка, это Селеста.
— Привет, Селеста. Очень приятно познакомиться.
— И мне, миссис Меддокс.
— Можешь называть меня Барб. Я так рада, что у Брендона появился друг, — доверительным тоном сказала миссис Меддокс, будто беря меня под свое крыло. — Я переживала, ведь он приехал посреди учебного года. Но теперь я счастлива, потому что знаю, отчего он был замкнут и вел себя так…
Миссис Меддокс закатила глаза, подбирая слово.
— Так… Необычно, — закончила она мысль и подмигнула. — Не хочешь ли зайти на чашечку горячего шоколада с кексом?
Я вопросительно взглянула на Брендона.
— Нам надо заниматься, ба. Но все равно спасибо.
— Ну, может быть, в другой раз, — сказала Барб и пошла к лестнице.
— Да, с удовольствием, — закивала я.
— Я мигом, — пообещал Брендон.
Он отнес продукты и вернулся в гостевой домик, где я его поджидала.
— Твоя бабушка замечательная! — поделилась я впечатлением. — Мне она очень понравилась.
— Да, она ничего, но иногда немного…
— Давит авторитетом?
— Именно.
— Тебе не скучно в этой каморке без стариков?
— Сейчас нет. — Брендон крепко обнял меня.
Мы устроились в гостевом домике, чтобы спокойно провести вместе несколько предвечерних часов. Немного поговорили о ликантропах в фольклоре, и я рассказала, как пыталась найти в древних книгах описание средства от оборотничества, но все сходилось к серебряной пуле. Затем упомянула, что снова встречалась с доктором Мидоус, но Брендон так и не решился раскрыть кому бы то ни было свой секрет. Он принялся искать информацию о вервольфах в Интернете, а я обратила внимание на книжные полки. Я взяла старинный том из серии «Парнишки Харди», между страниц оказались фотографии. Я задержала взгляд на первой и застыла от изумления.
Перед глазами лежал точно такой же снимок, какой я видела ранее в комнате мистера Уорсингтона. На обратной стороне карандашом было написано: «Клэр Уорсингтон».
