— Как же так? — удивленно воскликнул Брандон. — Радио Гватемалы только что передало сообщение, что железнодорожная линия, ведущая к Атлантическому побережью, в ваших руках и поезда курсируют нормально.
— Я не уполномочен сообщать данные о боевой обстановке, — сухо заметил Круцфер. — Моя обязанность заключается в том, чтобы напомнить: никто из вас не имеет права покидать порт…
— Хэлло, капитан! — перебил его Адамс. — А что, собственно, произошло? — Встряхнув куски льда в стакане, он подвинул в сторону офицера бутылку виски и жестом пригласил его сесть в кресло из хромированного металла.
Капитан снял фуражку, молча сел на указанное ему место и начал готовить себе напиток.
Брандон с любопытством наблюдал за ним.
Осушив одним глотком содержимое стакана, офицер заговорил совсем другим тоном:
— Это была, так сказать, официальная часть нашего разговора, мистер Адамс. А теперь я бы хотел поговорить с вами с глазу на глаз.
— Подождите, капитан. Мистер Брандон прибыл из Бостона. Он занимается вербовкой рабочей силы для нашей компании, так что можете смело говорить при нем обо всем: у меня от него секретов нет.
Круцфер понимающе кивнул и приготовил себе еще один стакан виски со льдом, а затем проговорил:
— В Пуэрто-Барриосе все без изменений. Вот только рабочие порта обратились с просьбой снабдить их оружием. Офицерский корпус сплочен, как никогда, и сохраняет верность режиму Арбенса. Тут мы имеем дело, можно сказать, с гранитом. Однако некоторые командиры среднего звена… Один полковник захватил власть в Сакапе и до сих пор удерживает ее… В общем, есть командиры, которые на определенных условиях готовы пойти на переговоры…
— Но я слышал, что войска Армаса натолкнулись на упорное сопротивление как раз в районе между Чикимулой и Гуаланом, — перебил капитана Адамс.
— Совершенно верно, — быстро подтвердил капитан, которого выпитое виски сделало разговорчивее. — Ваша информация полностью соответствует действительности. Но что такое «упорное сопротивление»? Не позже чем завтра мы перейдем в решительное наступление. Вот тогда, кабальеро, вы станете свидетелями того, как будут спасаться бегством солдаты Армаса. Собственно говоря, это вовсе не солдаты, а, извините за выражение, подонки, которых собрали на время вместе.
— Это мне известно, — сказал Адамс. — Для чего вы мне об этом рассказываете?
— Для того, чтобы вы знали, как себя вести с нами. Гватемальскую армию победить нельзя, потому что на нашей стороне народ. И если вы хотите иметь с нами дело, то должны считаться и с нашими условиями.
При этих словах Брандон подался вперед и довольно резко сказал:
— Довольно об этом! Каковы же ваши условия?
— Полковник Армас должен распустить свою так называемую освободительную армию.
— А что вы предложите нам взамен? — спросил Адамс.
— Отставку Хакобо Арбенса, — ответил капитан.
Президент Арбенс подошел к окну и, облокотившись о подоконник, задумался. Он не собирался отказываться от борьбы. Напротив, он считал, что если проявить по какой-либо причине слабость, то по Гватемале прокатится новая волна ненависти и жестокости. Да и не так уж плохо обстояли дела, чтобы идти на уступки. Сегодня четверг, 22 июня, то есть прошло пять суток с момента вторжения, которое удалось- таки остановить. Вскоре начнется наступление как на военном, так и на дипломатическом фронте. У него только что побывал министр иностранных дел Ториелло, который темпераментно заверил его, что все развивается по плану и не позже чем послезавтра Совет Безопасности приступит к обсуждению акта агрессии. На сей раз он получит такие доказательства, что не сможет не принять однозначного решения.
В гватемальском меморандуме для ООН четко излагались обстоятельства нарушения международного права, допущенного Гондурасом, правительство которого уже в течение полутора лет предоставляло свою территорию для проведения целой серии актов агрессии против суверенной Гватемалы. В меморандуме сообщалось, каким образом правительство Тегусигальпы оказывало помощь Армасу: пропуск войск, создание специальных лагерей для обучения солдат, организация тайных складов оружия, лазаретов и квартир, пропуск транспортов с оружием и боеприпасами, использование аэродромов, привлечение добровольцев и, наконец, предоставление транспортных средств в распоряжение армии вторжения. Документы, приложенные к меморандуму, по мнению министра, были неопровержимы.
Ториелло послал в Москву, в министерство иностранных дел, телеграмму, в которой сообщалось, что вопреки решению Совета Безопасности от 20 июня вторгшиеся на территорию Гватемалы войска наемников по-прежнему незаконно используют аэродромы Никарагуа и Гондураса — членов ООН, с которых агрессоры получают пополнение и всяческую поддержку. В тот же день утром был получен ответ из советского МИДа, а только что поступило сообщение доктора Арриолы из Нью-Йорка: американскому представителю в ООН Лоджу дано указание не затягивать далее разбирательство по жалобе Гватемалы.
Хакобо Арбенс достал советскую депешу и еще раз перечитал ее: «Имею честь подтвердить получение телеграммы Вашего превосходительства и сообщить, что Правительство СССР испытывает глубокие симпатии к народу Гватемалы, отстаивающему свободу и независимость своей родины. Ваша просьба изучена нами с пристальным вниманием. Советскому представителю при ООН дано указание принять все зависящие от него меры для выполнения резолюции Совета Безопасности от 20 июня сего года. Пользуясь возможностью, приношу Вам заверения в глубоком уважении…»
Президент сложил телеграмму в несколько раз и погрузился в свои нелегкие думы. Он понимал, что означает оказание такой помощи для него и для его страны. Не испытывая в силу своих политических пристрастий особых симпатий к коммунистам, он поддерживал связь с Союзом сельскохозяйственных рабочих, поскольку сознавал, что, только опираясь на эту партию и местных крестьян, слишком медленно освобождавшихся от состояния спячки, можно будет избавиться от гнета бананового концерна. На определенном этапе соратники по партии — предприниматели и торговцы, — и буржуазная интеллигенция вынуждены были разделять его взгляды на сложившуюся ситуацию.
Позднее, когда демократический блок подорвет позиции бананового концерна и потеснит иностранный капитал или возьмет его под свой контроль, трудящиеся с их постоянными требованиями повышения заработной платы, предоставления права проведения забастовок и внепарламентских акций, в данный момент направленных против американцев, неизбежно вступят в конфликт с местной буржуазией, чьи интересы он, Арбенс, проводя свою левую политику, по ее мнению, предал. Правда, он надеялся, что этот вынужденный союз какое-то время просуществует, что в конце концов, пропагандируя среди низших слоев программу всеобщего образования и ликвидации нищеты, удастся привлечь их к делу национального возрождения. Однако он ясно понимал, что в один прекрасный день может возникнуть конфликт с гватемальскими коммунистами. И тот факт, что на выручку ему пришли именно русские, сам по себе осложнял его положение. Позавчера советский представитель в Совете Безопасности ООН вновь воспользовался правом вето, протестуя против передачи жалобы Гватемалы для разбирательства организации американских государств, на что Лодж заявил, что это свидетельствует о стремлении русских расширить свое влияние в западном мире.
Русские взяли на себя трудную задачу, встав на защиту Гватемалы. При этом они не преследовали никаких своекорыстных целей. Арбенс хорошо помнил, как его министр экономики пытался завязать связи со странами Востока, чтобы хоть как-то подорвать власть американских монополий. Однако все его старания потерпели крах: оказалось, что все суда, заходившие в порты Гватемалы, принадлежали «Юнайтед фрут компани», а своего флота страна не имела.
И все-таки наличие такого могучего противника заставило американских империалистов действовать в Карибском регионе более осторожно, маскируя свои подлинные намерения. Раньше они не стеснялись посылать войска в латиноамериканские республики, вели себя там как в собственных колониях. Теперь же для достижения своих грязных целей им приходится посылать в непослушные страны наемников. «Говори тихо и бери в руки дубинку потолще», — такой совет сорок лет назад давал Теодор Рузвельт, когда шла речь об установлении отношений с латиноамериканскими государствами. «Кричи громко и смотри, где бы найти палку!» — так звучал призыв сегодняшних банановых воротил. Однако вой, который несколько недель
