– М-м-м. С тобой все в порядке, – хрипловато прошептал он, пробегая ладонью вниз, к плавному изгибу ее бедра.
– Доброе утро, – сказала Кэролайн преувеличенно бодрым голосом. Не жалеет ли он о том, что находится здесь? Не старается ли лишь продемонстрировать вежливость этими утренними ласками? – Я как раз собиралась встать и приготовить завтрак. Чего бы ты…
Дэниел склонился над ней и закрыл ей рот долгим, мягким утренним поцелуем:
– Не разговаривай, Кэролайн. Слишком рано.
– Но раз уж мы оба не спим, неплохо было бы подумать про…
Дэниел вновь поцеловал ее:
– Успокойся, любимая. Просто полежи с закрытыми глазами. Я хочу ощущать тебя.
Эти простые слова пробежали волной по ее нервным окончаниям. Все места ее тела, которых он касался этой ночью, помнили его прикосновения.
Дэниел зарылся лицом в ее волосы.
– Ты такая чудесная. – Она сжалась, готовая оспорить его слова, но он лишь теснее прижал ее к себе. – Думаю, сегодня ночью мне удалось, убедить тебя в этом. Ты помнишь?
«Помнишь»…
Кэролайн вздохнула. Они опять занимались любовью в этой огромной кровати, которую она купила после ухода Гарри. Дэниел нежил и целовал каждую частицу ее тела, сообщая, какова она на вкус, на ощупь, на вид. Он убедил ее в том, что считает ее прекрасной. Он даже почти сумел убедить ее в том, что это так и есть.
Да, такой ночи у нее не было за все сорок четыре года жизни. Она и не подозревала, что такое бывает. За все эти годы пресных физических отношений с Гарри она не могла даже предположить, что это возможно.
Вина, конечно, лежала на ней. Иначе почему бы Гарри влюбился в Роксану? Все говорят, что в таких случаях всегда виновата жена. Кэролайн чувствовала это за всеми сочувственными словами, за всеми снисходительными улыбками, которые были обращены к ней после ухода Гарри. Она безоговорочно соглашалась с тем, что ей не хватает чувственности. Во время поступления на учебу, в процессе подготовки к своей будущей карьере ее самоощущение взрослого и компетентного человека крепло. Но уверенность в том, что ей недостает какой-то чисто женской привлекательности, оставалась непоколебимой.
Пока не появился Дэниел. До этой ночи. И этого утра.
Дэниел улыбнулся и вновь поцеловал ее.
– Вижу, что помнишь.
При воспоминании об этой ночи, о том, что он говорил ей, о том, как он целовал ее запретные места, о том, как она ощущала на себе вес Дэниела, она радостно улыбнулась.
Объятия Дэниела стали крепче.
– А сегодня утром ты счастлива?
– Да. – Она приподняла голову и поцеловала его. – Я счастлива. – В ее голосе звучало благоговейное удивление. Она чувствовала себя шестилетним ребенком, которому за день до Рождества подарили велосипед. Неожиданное чудо продолжало поражать ее. – Я счастлива.
– А не могу ли я предположить, что это состояние каким-то образом связано со мной?
Дэниел пощекотал носом ее шею, а затем сбросил с ее спины одеяло. Он улыбался, и в его темно-карих глазах сверкало озорное выражение.
– Возможно. – Кэролайн приподняла бровь, как бы усиленно размышляя. – Мне действительно кажется, что ты при этом присутствовал.
Дэниел притворно зарычал, изображая гнев, а затем обхватил ее, прижал к себе и начал целовать. Он медленно терся своим жестким, мускулистым телом о ее тело – мягкое, нежное.
– Ну, теперь ты лучше припоминаешь?
– Угу-мм… – пробормотала Кэролайн, непроизвольно повторяя его движения. – Ах да, теперь я вспомнила все. – Она зашептала ему на ухо: – Я помню тебя. Я помню все, что мы делали.
– Не уверен. – Он склонился к ее груди. – Давай на всякий случай повторим все еще раз.
Кэролайн пыталась что-то сказать, но все мысли улетучились, растворились в ощущениях, которые Дэниел пробуждал в ее теле. Когда его рука прикоснулась к ней и ее ноги раскинулись, она смогла лишь тихо застонать. Неожиданно Дэниел обхватил ее за талию и перевернул, так что она оказалась на нем, оседлав его.
– Да, Кэролайн. Теперь ты люби меня.
Кэролайн услышала свой голос:
– Хорошо. Я буду. Я уже…
Вновь она была наполнена им, но теперь он предоставил ей возможность выбирать темп и интенсивность.
Наплыв ощущений был настолько острым, что не мог длиться долго. Взрыв чувств потряс Кэролайн, изумленную тем, что такое может происходить с ней. Потом она лежала в объятиях Дэниела, молча наслаждаясь ощущением удовлетворения, которое, казалось, осязаемо пульсировало над ними.
Наконец Дэниел прервал молчание.
