откроются огромные воздушные просторы. Наличие свободного пространства подтолкнет соседей к тому, чтобы перейти на их сторону. Таков, по крайней мере, был их план.
Но если солнце разрушат прежде, чем оно докажет свою эффективность… нет, сейчас все это не имело для Хайдена никакого значения. Сейчас он мог думать лишь о том, что мать где-то там, в том самом месте, по которому, вероятно, и пришелся основной удар неприятеля.
— Я лучше всех управляюсь с байком, — напомнил повару Хайден. — Эти ребята были хорошими мишенями, потому что не перемещались. Сейчас нам нужно поднять в воздух всех стрелков.
Майлз покачал головой.
— Послушай, парень, — сказал он, — слипстримеров слишком много. Драться с ними бессмысленно. Воевать надо с умом. Это не трусость. Погибнешь сейчас — не сможешь помочь потом, когда у нас будет шанс.
— Да, — согласился Хайден, отступая от мостика.
— Брось винтовку, — сказал Майлз.
Хайден повернулся и ринулся вниз по переулку, назад, на главную улицу. Майлз с криком побежал за ним.
Хайден скатился по лестнице в машинное отделение и, только попав туда, вспомнил, что его байк разобран на части. Он собирался выкатить его через открытый люк и запалить горелку уже в воздухе. Благодаря вращению, он мог в любом случае набрать скорость более ста миль в час; мощный воздушный поток позволил бы запустить байк, если бы он был в рабочем состоянии.
Юноша сидел верхом на подъемнике второго байка, когда в машинное отделение спустился Майлз.
— И что ты там делаешь? Спускайся!
Метнув в него сердитый взгляд, Хайден предпринял еще одну попытку вытащить крепеж, удерживающий машину.
— Я ей нужен!
— Ты нужен ей живой! И в любом случае, как ты собираешься вывести…
Ему удалось вытащить крепеж, и байк чуть не упал. Хайден едва удержал его, но при этом уронил винтовку.
Порыв ветра ослепил и закружил так, что у него захватило дух. Сопротивляясь потоку, он сумел обхватить ногами бочкообразный корпус и, используя собственное тело в качестве стабилизатора, попытался повернуть двигатель навстречу воздушному потоку. Потом схватился за руль и включил соленоид зажигания.
Мотор заурчал, и внезапно у Хайдена возникло новое ощущение пространства — все находившееся внизу осталось позади, все находившееся вверху оказалось впереди, а он, болтаясь сбоку байка, несся к ближайшему облаку.
Он больно ткнулся носом в седло. Леденящий туман ударил в грудь, угрожая сорвать с него одежду. Секунду спустя Хайден вырвался из облака в чистое пространство и, вытянув шею, попытался понять, где находится.
Блестящие кристальные арки мерцали в свете следов ракеты: новое солнце Эйри неясно вырисовывалось впереди. Конденсационные следы сплели густую сеть вокруг прозрачной сферы, а в ее боках уже зияли дыры. Заменить сложный, требующий тонкой настройки механизм было невозможно. Системы привезли из княжеств Кандеса, находившихся в тысячах миль отсюда, и никто из живущих не мог скопировать используемые здесь технологии. И тем не менее два крейсера Слипстрима зависли прямо над солнцем, продолжая наносить по нему удар за ударом.
Мать, наверное, приготовила горючее и собралась эвакуировать свою команду. Никто не может войти в солнце, когда оно работает; надо дать ему достаточно горючего, чтобы произошло предписанное возгорание. Инженеры запланировали на сегодня двухминутный пробный прогон, при условии, конечно, что облака блокируют свет в направлении Слипстрима.
Мимо Хайдена, кувыркаясь, пронеслось тело, оставляя за собой красные кровавые шарики. Он мимоходом отметил, что человек был в зеленой форме Эйри, носить которую теперь категорически запрещалось. Ни на что другое времени не осталось, так как он мог вот-вот врезаться в солнце.
Байк номер два не предназначался для работы в открытом пространстве. Это был тяжелый турбовентилятор, достаточно мощный, чтобы в короткое время придать вращение целому городу. Руль у него был только потому, что того требовал закон, а не потому что кто-то когда-то собирался им управлять. И сейчас байк мчался, ускоряя ход, так что Хайдена едва не срывало с него воздушным потоком.
Он вытянул ноги, пытаясь развернуться на хлещущем ветру. Руль при этом слегка качнулся влево; потом еще чуть-чуть. Внутри двигателя лопасти вентилятора вращались в потоке выхлопного пара. Байк начал медленно крениться.
Солнце пронеслось так близко, что его можно было коснуться рукой. Сбоку промелькнули лица, зеленая форма, винтовки, и в следующее мгновение он уже пролетал через строй вражеских кораблей. Последовало несколько запоздалых выстрелов, но он едва услышал их из-за рева мотора.
Теперь прямо перед ним возникло другое препятствие — похожий на веретено линкор с развевающимися яркими вымпелами флагмана. Позади него еще одна гряда облаков, а за ней — чернильно-синие глубины вечной зимы, таящейся за гранью цивилизации.
Хайден не мог больше держаться. Но это уже и не требовалось. Убедившись, что байк направлен точно на линкор, он подтянул ноги и оттолкнулся от него.
Невесомый, он вертелся в пространстве, не успевая вдохнуть проносящийся мимо губ воздух. В глазах потемнело, но Хайден все же увидел, как байк номер два врезался в борт линкора, смяв обшивку корпуса. Разрастающийся гриб пламени высветил название, написанное краской на металлическом борту: «Дерзкий».
Собрав последние силы, Хайден раскинул руки и ноги, максимально увеличивая сопротивление ветру. Мир исчез в серебристо-сером тумане, когда он врезался в облако за линкором. Косяк потревоженной рыбы подался в сторону. Он думал, что вот-вот замерзнет, потеряет сознание от недостатка воздуха или ударится обо что-нибудь.
Ничего такого не случилось, хотя пальцы рук и ног все сильнее коченели по мере того, как снижалась скорость падения. Проблема теперь состояла в том, что он мог застрять в облаке, где его никто бы не увидел. И не услышал — из-за гула продолжающегося сражения. Были случаи, когда люди, застряв в облаке, умирали от жажды. Продумал бы все заранее, захватил бы с собой пару ножных плавников.
Он как раз подумал, что плавники, как и крылья, могло бы сорвать потоком воздуха, когда облако вспыхнуло изнутри, словно охваченное пламенем.
Хайден вскинул руку и отвернулся от вспышки, но свет был уже везде, рассеявшись по всему облаку. Температура резко поднялась, и, к его удивлению, облако просто исчезло, свернулось и пропало, словно исполненная мечта.
Жара продолжала нарастать. Сквозь пальцы Хайден заметил какой-то силуэт, находящийся между ним и невыносимо ярким светом. Линкор Слипстрима распадался, но охватившее его пламя тускнело в блеске нового солнца Эйри.
Даже замедляясь, Хайден все еще удалялся от сражения. Это и спасло ему жизнь — все прочее, что находилось вблизи солнца, в следующие несколько секунд просто сгорело. Для его матери это не имело значения: она и все другие защитники были уже мертвы — новое солнце спалило их в первые мгновения своей жизни. Должно быть, они предпочли зажечь солнце и погибнуть, чем позволить Слипстриму захватить его в качестве трофея.
Свет достиг пика агонизирующей яркости и резко потускнел. Хайден едва успел понять, что вырвавшееся из оранжевого свечения сферическое пятно на самом деле взрывная волна — через секунду она ударила его, как океанский вал.
Потеряв сознание, он полетел, вертясь, в сине-серую бесконечность зимы, за пределы цивилизации и надежды.
